получит научные доказательства обмана?
– Ты непосредственно от Брежнева это узнал? – съязвил №1. – Может, еще расскажешь, зачем он пошел на предательство интересов страны? Зачем навеки веков опозорил не только себя, но и свой любимый Советский Союз? Ведь мог уличить США во лжи, тем самым, ещё больше укрепить космический и любой иной авторитет СССР! Что на это скажешь?
– Не знаю… Но предполагаю. Наиболее возможными причинами предательства Брежнева мне представляются три.
– Очень интересно! Целых три! И ты сможешь их перечислить? Или что-то чересчур секретное, что нам не положено знать? – ехидничал Первый.
– Если интересно… С первой причиной всё просто! Взятка! В виде кредита. И не Брежневу, как делают в нынешние времена, а всему Советскому Союзу. Судите сами! Именно тогда США предоставили кредит в двадцать миллиардов долларов, якобы лично Брежневу и в знак особого к нему расположения. А ведь наши страны были в состоянии холодной войны, и к чему такая щедрость по отношению к злейшему врагу? Причем, сделали Штаты это иначе, нежели поступали с другими странами – «даем вам деньги, чтобы вы купили на них наши товары, машины или оборудование», – а без предварительных условий. Уже в этом отступлении от правил скрывается некая засекреченная от нас цель американцев! Догадайтесь сами, какая! Надо отдать должное, Брежнев, а скорее всего, его окружение проявило мудрость и не позволило столь огромные суммы пустить на ветер. Был построен автогигант «КамАЗ», оплачены кредиты за строительство ВАЗа, строился БАМ.
– Ну, вот! – воскликнул №6. – Смотри, каким молодцом оказался Брежнев, а ты его в предатели зачислил!
– Это, как посмотреть! – парировал Дмитрий. – Достижения в космосе обошлись нам значительно дороже тех двадцати миллиардов. Но и это не всё! Какими деньгами можно оценить ущерб от убийства Королева и Гагарина?
– Во, как загнул! Кто же их убивал? Трагическая случайность! – с издевкой пропел Первый.
– Что-то с логикой твоей стало… Неужели всё сначала начинать? – с огорчением произнес Дмитрий.
– Ладно, мы тебя, как будто, поняли! Давай следующую версию… – подытожил Первый.
– Чтобы вторую причину понять, надо копнуть отечественную историю… Брежнев хоть и был пешкой в хрущевском заговоре, приведшем к убийству второго человека в государстве – Лаврентия Павловича Берии, – но главное здесь не его роль, а то, что он в заговоре участвовал! Американцы именно этот факт использовали для шантажа. Они, как я представляю, пригрозили Брежневу найти способ поведать советскому народу о его участии в государственном перевороте. И Брежнев сразу осознал, что подошел не только к своему политическому финалу, а вообще… Тогда он по своей воле оказался в теплых объятиях США! Рыпаться ему было некуда, и впредь он послушно всё исполнял. Много чего наворочал, нам во вред, но об этом потом.
В палате ехидно встретили эту версию, однако несогласия с ней открыто не высказывали, ориентируясь на мнение Первого. А тот, лежа на спине, спокойно ковырял в зубах спичкой, будто тем самым вершил главное дело своей жизни, и отрешенно молчал, словно ничего его не касается. Наконец, милостиво разрешил:
– Пусть будет так! Хотя выглядит жидковато! Неправдоподобно как-то! А третья?
– Как таковой, третьей версии нет. Она предполагает объединение первой и второй причин. То есть, кнут и пряник. Пряник в виде тех самых миллиардов и международного восхваления непревзойденной мудрости Леонида Ильича. Вот и всё!
В разговор раздраженно вмешался Третий:
– Какое нам дело до всего этого? Брежнев, Луна, шантаж… Главное, что народ в семидесятые свободнее вздохнул! Мы тогда впервые жить стали, а не выживать! Зарплата… мороженое… «жигуленки»… Брежнев старался для народа! Да, что там!
Отозвался и Дмитрий:
– Конечно! Война от нас удалилась, ее ужасы и невзгоды забылись. Восстановили довоенное производство и даже превысили его! Бурное жилищное строительство многим соотечественникам подарило личное счастье. Бывшие фронтовики и тыловики заботливо лелеяли своих чад, излишне оберегая их от невзгод и забот, которые пережили сами. Даже настоящая культура слегка коснулась простого народа. Поднялась общая образованность. Расширились интересы и возможности. Это так! И зарплата пошла вверх! Причем, значительно скорее, нежели производительность труда. А это гибельно для любой экономики…
– Опять ты свои теории навязываешь! На хрена нам твоя производительность? – вдруг сорвался Третий. – Стали люди жить лучше, так опять всё не так!
– Хм! – усмехнулся Дмитрий столь снисходительно, что всем стало ясно, насколько же больше он знает, нежели говорит. – Производительность труда определяет жизнеспособность любого общественного строя! Это не моя мудрость, это Ленин сказал. Но при Брежневе всяким там директорам, управляющим, министрам и прочим руководителям, да и рядовым работникам, повышать производительность труда было не выгодно – забот прибавлялось, а зарплата снижалась! Потому ленинскую мудрость не то, что бы скрывали, нет, но делали вид, будто нас она уже не касается. А в это самое время на заводах и фабриках работали столь древние станки, что мы всё больше отставали. Где в США справлялся один работник, у нас задействовали двоих, в строительстве – троих, а в сельском хозяйстве – вообще четверых! Потому рабочих рук и не хватало! Ведь все работали без автоматизации, без современных производственных линий, управляемых одним оператором, но производящих продукцию, как целый завод! Вот мы и дождались, что дети стали нам вопросы задавать. Почему в США делают синие штаны с прострочками, а СССР не может! Молодые поколения наотрез не хотели знать о других достижениях своей страны. Решающим фактором в формировании мнения о родине у них стали эти дешевенькие по своей сути джинсы! Нет штанов – родину не любим! Разве этот позор на нашу голову обрушил не бездеятельный и самовлюбленный Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев? Пусть, не он один! Их там много пригрелось на нашей шее! Но ведь именно он всё это возглавлял, утверждал и одобрял!
– Тьфу ты! – опять возмутился Третий. – Ты ему про Фому, а он тебе про Ерему!
– Нет, уважаемый! Всё по теме! – не согласился Дмитрий. – Именно это и определяло нашу жизнь. СССР в последнее время походил на огромный автобус, полный самых разных людей, поющих от счастья. Только за рулем того автобуса давно сидел спящий водитель, то есть, партия – наш рулевой! В общем, слава КПСС! Автобус вслепую, но всё-таки куда-то ехал. Его часто кидало в стороны, иногда он съезжал в кювет… Тут бы рулем слегка подправить… может притормозить перед ямкой, либо ускориться на прямой… Так нет же – рулевой наш крепко спал! Или охотился! Чёрт его знает! Потому все мы и допелись… Ведь знать-то всем полагалось, кто там, за рулем? А всем не до того было! Всем весело! Все счастливы! Все одобрям, но не проверям!
Все молчали, напряженно ожидая вердикта Первого. А он, недолго думая и не прекращая ковырять в зубах, лениво изрек:
– Да! Фантазия у тебя, будь здоров! Тебе, небось, ночью плохо спится? Теперь всем ясно почему! Ты сам всё и запутал!
Тут же с разных кроватей послышались одобрительные хихиканья, и Дмитрий догадался, что Первый одной фразой мастерски обратил всю его работу в ноль. Разговор утратил прежний смысл.
Самое обидное, Дмитрий ведь заранее знал, что люди обычно даже не пытаются в чём-либо разобраться самостоятельно, а лишь ориентируются на тех, от кого они зависит, кому выгодно подпевать. Так получилось и здесь, в пресловутой палате №6! И перед кем он, сдуру, распинался? Перед кем откровенничал?
И Дмитрию опять захотелось спать, тем более от долгого разговора боль в затылке не утихла. Даже напротив. Однако сон опять пришлось отложить, поскольку Первый почему-то не хотел оставлять Дмитрия в покое.
– Слушай, Второй, а чем тебе правление уважаемого Леонида Ильича по вкусу не пришлось?
Дмитрий с усмешкой огрызнулся.
– Ты меня больше часа будто исповедуешь! То ли я лекцию всем читаю, то ли в политических воззрениях признаюсь? А, может, это допрос?
– Успокойся! Ещё нет! – вяло, вроде, не проявляя интереса, отозвался Первый. – Но интересно у тебя получается. Будто мы все тогда были слепыми котятами, когда ты свои секреты на Земле разгадывал. Мы будто ничего не замечали, а ты, вон, сколько интересного узрел! Вот нам и интересно! – повторил он, тем самым, приглашая Дмитрия к продолжению разговора. – Что у тебя с любимым Леонидом Ильичом там получилось?
– Ведь и сам знаешь, что главные беды Советского Союза начались отнюдь не с Брежнева! – постарался отбрить его Дмитрий, дабы диспут рассосался.
Но с двух сторон прокомментировали:
– Это конечно! Всё-то со Сталина началось! Это его коллективизации, индустриализации, мобилизации, репрессии… Именно они и доконали страну! Сколько людей перестрелял, зараза! Сколько бед от него!
Дмитрий обсуждать это не стал, но поставил ультиматум:
– Либо вы слушаете меня – тогда я поясню свою точку зрения, сами же просили, либо я с радостью помолчу! Но вместе у нас лишь базар получается. Выбирайте!
– Да ты слишком уж обидчивый! И одного слова народу не даешь сказать! Не демократично это! – Первый усмехнулся. – Хотя сам знаешь, что все только тебя и слушают! Спой, Светик, не стыдись, пожалуйста! – опять подтолкнул беседу Первый.
Дмитрий помолчал, проверяя истинные намерения палаты. Все ждали, не рискуя нарушить благословение Первого.
«Ладно, – подумал Дмитрий, – Попробую еще разок! Возможно, до кого-то дойдет. Хотя бы задумаются».
– Чтобы понять, почему правление Брежнева не было благополучным, надо вернуться в историю страны. К большевикам! Они, совершившие октябрьскую революцию, в большинстве своём не умели ничего, кроме как разрушать. А потребовались уже созидатели. И чем дальше, тем в большей степени проявлялась неспособность старых большевиков к строительству новой жизни. Они намеревались всё низвергать и разрушать, как сами пели, «до основания, а затем…». Но до этого «затем» у них не доходило! Зато они, вмешиваясь своей необразованностью во всё и вся, любому делу только вредили. Но и освобождать руководящие места, в которых укрепились в бурные революционные времена, они не собирались, ибо потеряли бы власть, привилегии и уважение, которое само собой прилагается у нас ко всякой «ответственной» должности.
Палата замерла во внимании.
– Вот тогда-то Сталин, стремившийся к развитию науки, промышленности, сельского хозяйства и армии для обеспечения полной независимости страны, решил отодвинуть партию от экономики. А ей оставить функции управления только пропагандой и кадрами. Но ушлые партийцы в этом быстренько разобрались и сплотились, защищая свои привилегии! Сталинское решение они заблокировали. Потом началась война – стало не до реформ! Уже после победы Сталин опять поставил этот вопрос. Но этим он подписал приговор не зажравшейся партийной номенклатуре, а себе. Заговорщики во главе с необразованным, но умным и хитрым Хрущевым, которого даже Сталин недооценил как конспиратора, способного плести заговор у него за спиной, постарались поскорее избавиться от Сталина. Это они, конечно, помогли ему умереть! Неоказанием помощи,
Помогли сайту Реклама Праздники |