заботы, та же нищета, ухищрения, выживание. Ну, окончила как-то свой институт, который к выпуску в университет превратился. Разве это ее подвиг? Ну, дочурок своих одна вырастила. Тоже не подвиг, как будто! Ну, работала лаборантом, потом инженером на химзаводе. Потом даже старшим инженером назначили, когда директор во время переналадки производства заметил, как спокойно она решает трудные для других коллег задачи. До сих пор справлялась, да что о том говорить! Всё это уже пережито, и вспоминать ни к чему!
Интереснее ей казалось слушать Дмитрия. Он вплетал в своё повествование множество наблюдений, выводов, предложений. Говорил он интересно, с шутками, но рассказы о собственной жизни не растягивал, собой не любовался, больше насмехался над своей же незадачливостью. Однако же, несмотря на нее, незадачливость, лихо везде выкручивался, и про дело, которое требовало полного напряжения сил, не забывал. И никогда, как сам неоднократно повторил, не забывал о своём Аленьком. Не было бы со мной тебя, говорил Димка, не выжить бы мне там. Много раз только мысль о том, что надо осилить путь к тебе, – ждешь ведь, мучаешься из-за моей глупости, – и помогла сделать невозможное. Иначе бы непременно где-то замерз, утонул, погиб в других непростых и частых передрягах, которых на таежных дорогах Восточной Сибири – хоть пруд пруди. Но ты всегда меня спасала, потому я считал себя обязанным вернуться к тебе. И не побитым жизнью неудачником, а непременно, чтобы на коне!
Алёна узнала, как поначалу Димка, решив вопрос с командиром, вообще жил в своём дивизионе, с солдатами. Очень удобно кстати, смеялся он над собой, – сразу столько времени для службы появилось! Даже «в гору пошёл», но скоро в стране, да и в армии началось такое, что «служить бы рад, но прислуживаться тошно!» Воруют, предают, совершают служебные подлоги. Подал рапорт и ушел, как говорят, в никуда, оставшись надолго без зарплаты и без гражданской специальности.
Но точно сказано – кто ищет, тот найдет! Рано или поздно, но обязательно! Подвернулась и ему вахтовая работёнка. Хотя далеко, почти на краю света. Водителем ставшего ему за годы военной службы почти родным большегрузного «Маза». Только теперь он назывался «Ураганом». К этой работе по формальным признакам он оказался готов. Ухватился, втянулся. Потом даже на «материк», как прочие семейные вахтовики, возвращаться перестал. Опять же хорошо! И ему, да и нанимателям: всегда свободный водитель под рукой, удобно! Безотказный, опытный, надежный, никогда в дороге не подведет!
В общем, жизнь как-то устроилась, но без любимой семьи. А без нее, без своей Алены и дочурок, Дмитрий ощущал себя человеком неполноценным, да еще и виноватым во всех их бедах, и своих собственных. Потому строил он на будущее самые различные планы, но смутное время и откровенно поганая жизнь, их не однажды разносили в пух и прах. Приходилось всё это как-то переживать, чтобы потом заново строить новые планы возвращения к жене и своими силами превращать их в реальность.
Всякое бывало. Иногда Дмитрию казалось, будто почти всё уже удалось, но опять вмешивался досадный случай. Хотя – нет! Случай, он и есть всего лишь случай! Он на вкус – никакой. Но для Дмитрия он казался конкретным испытанием, и вкус его был раздражающим и ненавистным.
Ну, например. Работал Дмитрий в зверском напряжении почти два года. Денег немало накопил. Часть жене отсылал, выдумав некого родственника из Воронежа. Часть оставлял на будущее, пытаясь спасти деньги от обесценивания. Для этого первый раз вложил, как говорили, в надежный и быстро растущий «МММ». Но контора захлопнулась, глазом моргнуть не успел! Денежки гавкнули! Тогда стал всё заработанное переводить в ненавистные доллары. Прятал их в потайном месте своего огромного Маза. Уж неизвестно как, но кто-то и об этом разузнал. Опять Дмитрий остался на бобах!
Всё-таки умудрился со временем накопить солидную сумму, почти такую, к которой стремился. С которой, как сам для себя установил, заработает своё право вернуться к жене. Но опять не получилось. Очередной черный случай сотворил своё подлое дело! На таежной трассе трагически погиб друг, и Дмитрий по велению души отослал почти все, что накопил, жене друга. Дмитрий хорошо знал из его рассказов, как нищенствует его семья на «большой земле». А после того стал копить сначала.
Глава 9
И всё же, лет через десять каторжного труда, Дмитрий додумался до сути с ним происходящего: сколько ни вкалывай, сколько ни бейся, а нужной суммы даже там, на «севере» с его повышенными зарплатами и надбавками, ни за что не наберешь – непременно что-нибудь, да помешает, как было с ним не однажды!
Вот тогда он запаниковал всерьез. Запаниковал оттого, что мозгами своими понял, а сердцем почувствовал, что сражается уже из последних сил, но впустую. Жизнь и годы теряет, а нужный результат от него как мираж ускользает. Иной раз мерещится, будто совсем он рядом, но проходит время и выясняется, что он всё дальше, дальше и дальше!
Дмитрий еще подумал тогда сгоряча, уж не запить ли ему, разобидевшись на все непреодолимые обстоятельства, вместе взятые? Ведь некоторые «местные» периодически именно так и поступали, выпуская из глубины души безысходность и обиды. Однако следует отдать должное Дмитрию, – от столь глупого решения он удержался.
Похвально, ибо нетипичное и «странное» поведение у большинства мужиков, даже сильно пьющих, всегда считается признаком сильного характера. За это уважают!
Все-таки, куда легче было «расслабиться», раз и навсегда плюнув на все неразрешимые проблемы и на необходимость их разрешать, нежели по-прежнему страдать безысходностью. Но как умный и целеустремленный человек, Дмитрий заранее знал главное – неминуемые последствия «расслабления». Легче на некоторое время, пожалуй, станет, ибо в пьяном угаре – всё по фигу. Но, во-первых, это будет означать полное крушение его давних планов возвращения в семью, а во-вторых, его ненаглядной Алёне с девочками помощи от него тогда вообще не дождаться. Потому Дмитрий, не вспоминая высоких слов, посчитал для себя такое поведение двойным предательством, то есть, величайшей, абсолютной подлостью.
Однако главный вопрос, как быть дальше, что делать, душил Дмитрия постоянно. И что ни день или ночь, всё сильнее и сильнее. Особенно, если этот вопрос навязывался в рейсе, где отвлечься не на что.
Подобная внутренняя борьба Дмитрия за правильное решение была обязана закончиться чем-то значительным и окончательным! Так, в общем-то, и случилось. Но решение самым странным образом пришло с той стороны, откуда ждать его не приходилось.
Алёна всё это время крайне серьезно слушала, стараясь представить и понять, что пережил ее супруг за прошедшие годы, борясь за нее и дочурок. Но сейчас, переживая за него, она была относительно спокойна за своего Дмитрия, уверившись наперед, что всё в его страшном рассказе завершится благополучно для него и всей семьи. Ведь завершилось же, в конце концов! Наяву завершилось!
Глава 10
Как-то после очередного рейса Дмитрию, едва сдавшему путевые документы, не дали даже отоспаться, а после завершения недельной поездки срочно вызвали к Генеральному. Любой понимает, что для водителя событие это экстраординарное. Ну, кто он для Генерального?
Пришел. Секретарша, едва остановив его для своего доклада шефу, приветливо проводила до двери. Мол, проходите, вас ждут!
Вошел в большой незнакомый кабинет. Опешил, но дошел до середины. Оперся о торец стола в виде огромной буквы «Т», ножка которой показалась гипертрофированного размера. Представился.
– Знаю, знаю! Здравствуй! – приветливо встретил меня Генеральный, не вставая из-за своего стола. – Есть к тебе конфиденциальное дело. Перевожу это на русский язык – «с этой минуты молчать ты обязан до самой смерти. Впрочем, не о том я – живи сто лет! Так, согласен ты мне помочь?» – спросил Генеральный.
– Если только не криминал! – очертил Дмитрий границы возможной деятельности.
– Ты, кажется, офицером раньше служил, ракетчиком? – Дмитрий согласился кивком. – Очень хорошо! Я ведь тоже когда-то ракетчиком был… Ох, и золотые времена!
– Золота вокруг себя не помню! – возразил Дмитрий, полагая, что его начинают оплетать невидимой паутиной чего-то незаконного.
– Не ершись! Мне тебя хорошо охарактеризовали! Как водителя и как мужика, способного себя проявить и утвердить. И, что особенно ценится, – как несгибаемого в самых трудных условиях.
– Спасибо за откровения, но я не для славы здесь работаю. Я и без благодарностей прожить смогу…
Директор не стал подбирать к Дмитрию другие ключики – перешел к делу. Посвятил в некоторые свои планы, выполнение которых предполагало две поездки Дмитрия в Сеул.
Читателю нет нужды погружаться в тонкости задуманного Генеральным сугубо личного поручения, которое он собирался доверить Дмитрию. Но водитель сразу просчитал, чем такая поездка может ему угрожать, и молчать не стал:
– Допустим, соглашусь я. Выполню всё, как вы говорите. Переведу все средства на другие счета, и доставлю вам все сведения о них. А далее я окажусь не только вам не нужным, но и опасным! Ведь так? Я же непременно всё срисую для себя, и вы, конечно, это понимаете, не хуже меня. Стало быть… Вы еще не пообещали мне ничего в качестве морковки, а уже ставите в положение либо смертника, либо вора-невозвращенца.
Генеральный довольно рассмеялся.
– Торгуешься? Что ж, это нормально! И нормально, что всё понимаешь без разъяснений. В том числе и то, что я, конечно же, многократно подстраховался! Исчезнуть с моими счетами или снятыми с них деньгами ты не успеешь! Уж поверь мне! За этим проследят другие люди. А насчет моей благодарности, так она за каждую твою поездку будет в пять раз превышать твою среднюю годовую зарплату. Устроит?
– А если я с вашими этими «другими людьми» в сговор войду? Да поделюсь с ними? Или, того интереснее, они хлопнут меня там, представив дело так, будто я того заслужил?
Генеральный опять рассмеялся. Предложил: «Ты садись, садись. Поближе!»
– Ты, однако, всё больше мне нравишься. Зришь в корень! Но я и это предусмотрел. Уж прости, что не посвящу тебя в детали, тем не менее, и эти свои опасения отбрось! Сам ведь понимаешь, что ты поедешь туда, не потому что я это сделать иначе не могу, а лишь потому, что мне ни шум, ни даже малейшие подозрения здесь не нужны! Ни сегодня, и никогда! А для тебя подобная моя позиция является лучшей гарантией безопасности. Ну, что? Согласен?
Генеральный опередил Дмитрия, который уже собирался сознаться в том, что даже загранпаспорта не имеет:
– И это не твои заботы. Вернешься из очередного рейса и сразу в отпуск уйдешь на три месяца. За это время всё и провернешь. Перед отъездом всё получишь с инструкциями и билетами в лучшем виде и в полном комплекте! Не дрейфь, ракетчик! Никого там не удивит твоё незнание и неумение – там сейчас неумех, подобных тебе, толпы бродят! Ну, а после – дело твоё! Можешь и здесь, у меня остаться, хотя ничего нового тебе не обещаю. Должность будет прежняя. Вот так-то! А теперь иди, выспись, – знаю, что после рейса. О деле нашем до поры не вспоминай! Тебе обо всём в нужное время напомнят. Свободен!
Глава 11
Как ни удивительно, но всё без осложнений
