горел свет. Он тут же погас и долго не включался. Я понял, что она увидела мою машину, и позвонил ей на мобил. Она не ответила. Тогда я послал ей голосовое сообщение. Сказал, что зря она это затеяла. На что она вновь не ответила. Постояв немного, я завел двигатель и поехал домой, потому что понимал, что расставанием она хочет проверить наши с ней чувства. Возможно, в этом она была права, хотя ее отсутствие и перспектива провести вечер и ночь без нее принесли мне сильную душевную боль. Только Лёнька мог защитить меня от нее, но он находился далеко и пока не ответил на мое письмо.
В школе и универе мне нравились девчонки, и я даже влюблялся на короткий период то в одну, то в другую. Но знал, что это несерьезно. Влюбленность требовалась для занятий сексом. Поэтому мой организм в этом вопросе действовал чётко – психика ставила задачу, надпочечники и гипофиз начинали усиленно вырабатывать тестостерон и гонадотропный гормон, а я при этом испытывал прилив нормальных мужских желаний. Но со мной никогда еще не случалось истории, подобной той, что произошла с Гелей. Все мои мини романы были вполне прагматичны и быстро заканчивались пресыщением. Я ни разу не возобновил физической связи ни с одной из своих партнерш. Геля оказалась единственной, с кем я не хотел расставаться ни на минуту.
***8
Она пользовалась тем, что я три дня подряд обязан был присутствовать на форуме вместе с гендиректором холдинга. А в перерывах еще и текущими делами заниматься. Когда я освобождался, ее рабочий день уже был окончен как минимум час. Я писал ей сообщения, но она не отвечала, хотя и видела их. Приезжал к ее дому, но история с включенным в окне и тут же, как только я подъезжал, гаснущим светом повторялась. Я набирал номер квартиры на допотопном домофоне, но никто не открывал. Поднимался на нужный этаж, дождавшись, пока кто-то из жильцов подъезда входил и впускал меня за собой, звонил, барабанил в дверь, она не открывала. Ездил к дому ее родителей – мне отвечали в домофон, что Гели нет.
Наконец-то в четверг я приехал в ее офис перед обедом. Когда я вошел в кабинет, она вскочила и тут же исчезла за второй дверью, выходящей на запасную лестницу. Конечно, я нагнал ее и схватил за плечи.
-Геля, не убегай! – заорал я на нее.
-Рома… давай еще подождем и поживем раздельно. Давай пока не общаться, не связываться по телефону, не отсылать друг другу смс. Установим полную паузу. Я никуда не исчезну, но прошу тебя…
-Ты так не уверена в своих чувствах ко мне? Неужели это необходимо? Ты хоть знаешь, как мне тяжело?
-Это может тебе только казаться. У тебя синдром Хатико. Но я ведь не умерла и не пропала навсегда. Я прошу всего лишь подождать 10 дней или чуть дольше.
-10 дней? Так долго?! Почему ты так жестока? Я почти не сплю и не ем. Позволь мне видеть тебя хотя бы в рабочее время. По скайпу, по видео звонку, как угодно. Мы можем обедать вместе в кафе рядом или ужинать. Клянусь, я не прикоснусь к тебе и пальцем. Даже молчать буду, если скажешь. Пары гуляют вместе, чтобы узнать друг друга лучше. Давай гулять, я готов провожать тебя до дома пешком, будем дышать свежим воздухом. Даже за руку не стану тебя брать. Буду оставлять машину в шаговой доступности. Все, что захочешь!
-Давай сейчас пообедаем вместе. Но никаких физических контактов и никаких выяснений отношений на людях, – сказала она.
Я спустился и дождался ее внизу, после чего пошел за ней. Она привела меня к ближайшему кафе, где обычно обедала в перерыве. Мы сели, она сделала привычный заказ. Я сказал, чтобы мне принесли то же самое. Мы молча начали есть.
За время, что я не видел ее, она похудела, лицо ее осунулось. Еда застревала у меня в горле, я с трудом глотал прожеванные куски, а сам не сводил с нее глаз. Мне было нестерпимо больно, но так я хотя бы мог видеть ее. Все до мельчайших деталей, хотя она сидела не рядом, а напротив меня.
-Геля, но с родителями у тебя все нормально? – спросил я.
-Да. Это был только предлог.
-Не понимаю, чего ты боишься?
-Я все тебя уже сказала. Вспыхнувшая страсть способна быстро угаснуть и даже перерасти в неприязнь.
-Я неприятен тебе?
-Рома, нам нужна пауза, чтобы справиться с ослеплением. Нас связало только животное чувство, сексуальное притяжение, мы фактически ничего друг о друге не знаем.
-Но для этого люди и общаются, рассказывают друг другу о себе, знакомят со своими родными и друзьями.
-Другие люди могут так делать. Но мы – нет. Нас слишком сильно тянет друг другу на физическом уровне. И это блокирует нашу разумность.
-Хочешь, я познакомлю тебя со своими друзьями, с родителями? Представлю тебя, как ты захочешь – знакомой, сотрудницей, кем угодно.
-Что за детские игры?
-Тогда ты познакомь меня с кем-то из своего круга.
-Нет. Давай есть. Обед скоро закончится, мне нужно вернуться на работу.
-Но после я заеду? Мы прогуляемся до твоей квартиры? Боже… до этой убогой халупы… как ты только там живешь? Питаешься хоть нормально? Я так хочу твоего борща.
-Рома, прекрати. Я поела, мне нужно вернуться к работе.
Она мучила меня уже вторую неделю. Но хотя бы разрешила приезжать к ней в обед. А гуляли по парку мы только в выходные, недолго – всего лишь по часу. Потом она говорила, что устала, и я провожал ее до дома. Ни за ручку подержать, ни обнять, ни тем более поцеловать в щечку. Любые мои движения в свою сторону она тут же пресекала.
-Слушай, ну какой синдром Хатико, что ты придумала? – пытался я говорить, но в ответ слышал:
-Хочешь, чтобы и гулять с тобой перестала?
-Что, нам и разговаривать нельзя? Как тогда узнавать друг друга?
-Хорошо. Расскажи о том, что считаешь нужным.
-А ты? Расскажешь хоть что-то о себе.
Она сдержанно рассказывала – о подругах, мечтающих удачно выйти замуж, о родителях, скромных и трудолюбивых людях, которые совсем ее не понимают. О своих сослуживцах.
В конце концов Лёха не выдержал и позвонил мне.
-Договорись с ней, я приеду в выходные и пообщаюсь с ней насчет тебя, – сказал он,– Заодно и с тобой увижусь вживую.
На том и порешили, тем более что Геля согласилась встретиться с ним.
***9
Между тем, как обычно не вовремя, нарисовалась моя мать и пристала с тем, что нашла мне очередную претендентку для отношений. Вот когда я взревел от бешенства и наговорил ей всяких грубых слов. Сказал, что сам разберусь со своей жизнью. Мать не стала спорить. Спросила только:
-Ты нашел кого-то? И кто она?
-Я познакомлю вас, когда придет время, – отрезал я. К моему изумлению мать успокоилась, и у нее даже настроение улучшилось.
-Мам, – спросил я,– Почему ты никогда не варила борщ?
-Потому что у твоего отца язва. Ты забыл? Если бы я варила щи-борщи, он бы не смог удержаться, и ел бы их, хотя ему нельзя категорически. А ты питаешься в кафе и ресторанах. Там подают вполне приличные супы и борщ в том числе.
Она выследила меня. Я заметил ее, когда мы в Гелей в очередной раз почти молча обедали. Геля не отвечала на мои вопросы, поэтому я то и дело замолкал, потому что боялся разозлить ее. Вчера я нечаянно коснулся ее руки, так она мне такое устроила! Процедила сквозь зубы, что если еще раз повторю такое, то…
До приезда Лёньки осталось всего ничего. Сегодня была пятница.
-Лёня спросил, куда ему подъехать, – сказал я. Геля назвала парк, где мы с ней обычно гуляли все последнее время. Указала конкретное место, где будет ждать.
А мать не выдержала и вечером позвонила мне:
-Рома, я так рада! Я видела вас. Такая красивая и милая девушка, лучше не бывает! Но почему ты до сих пор не познакомил нас? Я была бы счастлива! Как ее зовут?
-Мама, пока не время. Не следи за нами больше.
-Хорошо, хорошо. Просто я так переживаю. Но ведь у вас все хорошо? Вы почти все время молчали.
-Наберись терпения. Пока я ничего больше не могу тебе сказать. И не вынюхивай о ней информацию, ты можешь навредить нашим отношениям. Она потеряет ко мне доверие.
Я знал, что моя мать слишком деятельна. Геля реально могла взбрыкнуть. Хотя она не была капризной и вздорной, как другие девицы, знакомые мне, но она обладала стойкостью, которой я от нее вовсе не ожидал. Я лишний раз пикнуть при ней опасался и заморозил всю свою похоть, потому что хотел выдержать все, что она уготовила мне.
Лёнькин Сапсан я встречал около 10 утра. Мы обнялись, и я долго не мог отлепиться от своего друга. А потом всю дорогу домой рассказывал ему все в подробностях, хотя он и так многое знал, ведь мы все последнее время общались чаще, чем всегда.
-На дорогу смотри, Ромул,– постоянно напоминал он мне, – И успокойся, все будет хорошо.
-Лёня, я так люблю ее. Мне без нее не жить, понимаешь? Если она откажется от меня…
-Не откажется.
-Откуда такая уверенность?
Лёнька никогда мне не врал, поэтому признался:
-Я звонил ей, и мы поговорили. Приехал, чтобы закрепить успех предприятия и посмотреть ей в глаза. Хочу убедиться, что не ошибся, и она та, за кого себя выдает.
-Лёня! Мне все равно, за кого она выдает себя! Она мне любая нужна!
-Останови машину! Я сам за руль сяду. Ты не адекватен!
Мы поменялись местами, меня и правда, колотило.
-Я же сказал, что все будет нормально, – уверенно произнес он, взявшись за баранку.
-И о чем вы говорили? – спросил я, немного успокоившись.
-Ну… я в двух словах рассказал ей о том, какой ты. Об особенностях твоей тонкой душевной организации, – засмеялся он.
-Лёня… скажи толком. Я должен знать.
-Рассказал о твоей привязанности ко мне, похожей на болезнь, но на деле являющейся искренней преданностью и дружеской любовью. И знаешь, что услышал от нее? Она пробормотала:" Значит, он все-таки умеет любить по-настоящему".
-То есть? – пролепетал я, – Все это время она считала меня совершенно неспособным любить?
-Она сомневалась в тебе. Но, надеюсь, я убедил ее.
-Но почему она не верила мне?!
-Потому что считала, что вся твоя забота и внимание к ней – это лишь инструменты для того, чтобы она была покладистой в сексе и хотела тебя.
-То есть… она считала, что это притворство с моей стороны?
-Бинго! Искусное актёрство сластолюбца. Люди, страстно желая что-то получить, еще и не так умеют изображать свою преданность и любовь.
-Изображать? Разве возможно изобразить такое?
-Конечно, возможно. Ты ведь рассказывал, как ее поразило то, что она была не единственной для своего бывшего. Ведь он целый год уверял, что умрет без нее.
-А она ничего не говорила о том, что и сама не любила своего бывшего?
-Говорила. Она была со мной достаточно честной. Именно поэтому я позвонил ей до нашего основного разговора. Знаешь, люди, когда не смотрят прямо в глаза собеседнику, бывают иногда намного честнее, чем при личной встрече.
-Ты, оказывается, хороший психолог, – пробормотал я в замешательстве.
-Мне пришлось им стать, ведь ты все время нуждался во мне. Впрочем, как и я в тебе.
***10
Я увидел, что Геля, закрыв лицо руками, пригнулась к самым коленям, и спина ее вздрагивает. Выскочив из машины, я бросился к ней. Но Леха остановил меня и сказал:
-Любит, любит, не сомневайся.
Я опустился перед ней на корточки и стал целовать в макушку, а потом поднял за плечи и обнял так, что у нее что-то хрустнуло. Она больше не отталкивала меня.
-Не смотри, у меня лицо распухло, – пробормотала Геля и уткнулась мне в грудь. А я подумал: -И какой нафиг секс? Просто обнять,
