тока, источник напряжения и т. д.), какими свойствами они обладают и в каких взаимосвязях между собой находятся; а во-вторых, какую функцию мы можем выполнить, зная все то, что мы перечислили. Итак, зная все это, мы можем считать, что способны выполнить функцию расчета значения любого из трех параметров формулы, подставляя значения двух других известных параметров. То есть формула открывает нам новую возможность в обращении с некоторым когда-то и кем-то образованным комплексом взаимосвязанных сущих. Она является подручным средством с сущностным свойством определять какой-либо параметр, осуществляя функцию вычисления.
Далее переходим к более сложному случаю. Именно он является предметом нашего интереса: что значит понять смысл внове явленной нам идеи, то есть той идеи, которая рождена не кем-либо ранее, а нами, пытающимися понять ее смысл, и не только понять, но и изложить во всеми понимаемых словах, терминах, знаках и т. д.? А значит это следующее.
Во-первых, понять смысл – значит быть способным изложить на рациональном уровне (на уровне нашей логики) то, что явилось нам из иррационального бессознательного. (Почему мы считаем, что идея явилась нам из бессознательного, – это мы уже знаем: потому, что она не может в мгновение ока сформироваться в нашем сознании. А именно так, во всей своей целостности, является, положим, инсайтная идея. И об этом мы более подробно говорили как в разделах первой части, так и в разделах данной части). Но почему мы можем изложить смысл идеи? Да потому, что он нам уже явлен в сферу нашего сознания. Как увидеть мы можем только то, что уже находится в поле нашего зрения, так и понять мы можем только то, что уже представлено «пред очи» нашего сознания. А представлен, скорее всего, некий вполне определенный комплекс нервных образований (возбуждений, взаимосвязей и т. д.) в структуре нашего мозга. Вот этот комплекс мы и должны «перевести» с языка «символов» бессознательного на язык символов сознания. Именно поэтому «поставщиком» новых идей является наше бессознательное, которое, приняв во внимание все то, что мы проделали на этапе рефлексии-I и то, что было проделано самим бессознательным в фазе инкубации, выдало нашему сознанию идею, смысл которой мы должны раскрыть и изложить на языке всеми понимаемого рацио (логики).
Во-вторых, понять смысл идеи, значит удостовериться в правильности «выбранного» нами комплекса сущих. В том числе определиться и с их количеством: не должно быть ни лишних, ни, тем более, недостающих сущих – все они должны быть причастны как к образованию смысла (Истины) идеи, так и к формированию вида и сущности искомого сущего. Но здесь мы, конечно, несколько лукавим, когда говорим о том, что этот комплекс «выбирается» нами. На самом деле не совсем так, потому что окончательный «список» сущих конкретной идеи выбирается уже не «нами», а нашим бессознательным. Оно же, скорее всего, определяет конкретную форму взаимосвязей между объектами идеи, и оно же, кстати сказать, «выталкивает» сам «сгусток» смысла в сознание. И действительно, на этапе рефлексии-1 мы и впрямь выбираем тот гипотетический комплекс сущих, из которого, как мы полагаем, можно извлечь некий, желательный нам смысл. Но окончательный выбор делает наше бессознательное, потому что конкретный список сущих мы обнаруживаем уже на этапе рефлексии-II. И он, как правило, не всегда совпадает с тем комплексом сущих, которыми мы оперировали на этапе рефлексии-1.
В-третьих, понять смысл значит: определиться в том, в каких взаимосвязях должны находиться эти сущие и какими свойствами они должны обладать. И это нам нужно будет при разработке технологии изготовления подручного средства по образцу искомого сущего, той технологии, которая должна учитывать все свойства входящих в идею объектов. Так в излюбленной нами (с подачи Хайдеггера) идее кусочка мела доска должна быть достаточно большого размера, чтобы текст было видно издалека и как можно большему количеству студентов, зрение не должно страдать близорукостью, тряпка должна быстро удалять текст, чтобы изложение его и восприятие было мобильным, то есть легко и быстро исполняемым. Все должно быть взаимосвязано и согласовано между собой. Вот эти свойства и взаимосвязи определяют «качество» смысла новой идеи мела взамен, положим, не совсем удобной («некачественной») идеи обучения посредством нанесения текста стилем на индивидуальных вощаных дощечках, как это было при греческом обучении времен Сократа.
И, в-четвертых, пониманию смысла должно сопутствовать убеждение в том, что мы достигли намеченной цели в виде создания новой функции, осуществляющей необходимую нам деятельность по получению необходимого Продукта. Целеполагающая роль нового смысла в том и состоит, чтобы достигнуть каких-либо действий по созданию чего-то нового. Все это вместе взятое и означает «понять смысл внове явленной идеи». (Вопросу формирования смысла идеи будет посвящен и Раздел 15.3. «Что такое смысл идеи …»).
2. А теперь, коль скоро мы рассмотрели вопрос понимания смысла новой идеи, не лишним было бы знать, в чем именно заключается новизна смысла идеи, и где и когда она зарождается и появляется в нашем сознании. Начнем с вопроса: что из себя представляет новизна смысла идеи, то есть, из каких новых «элементов» она состоит? Как мы уже знаем, идея – это вполне определенный смысловой комплекс взаимосвязанных сущих, в процессе раскрытия которого нами выявляется форма и сущность того внове создаваемого нами сущего, которое в дальнейшем станет подручным средством, то есть объектом (предметом, моральным принципом, специалистом, идеей, институтом и т. д.) способным – посредством своего участия – исполнять определенную, заданную смыслом идеи функцию производства новой Продукции в социуме.
Как видим из определения идеи, в новизне самой идеи заключены те новые компоненты, последовательное возникновение которых составляет саму суть идеи. А именно:
- неповторимый в своем составе комплекс сущих, взаимосвязанных между собой, – скажем так, своеобразными отношениями – в то, что мы называем идеей;
- новая форма и новая сущность искомого сущего;
- новая, ранее не бывшая в обиходе человеческого существования функция (деятельность);
- новая Продукция, производимая нами посредством искомого сущего-подручного средства.
Рассмотрим вопрос подробнее и попытаемся определить, где и когда, то есть на каких этапах нашего мышления эта новизна возникает. Мы уже не раз указывали: на этапе рефлексии-I какой-либо новизны нет, поскольку, разрабатывая любой вопрос, мы оперируем не вполне определенным, гипотетически предполагаемым, комплексом готовых исходных сущих, каждое из которых не обладает какой-либо новизной. Наше мышление потому и способно ими оперировать, что они нам известны, то есть не новы для нас. Далее: на этапе рефлексии-II мы также оперируем известными нашему сознанию объектами. Но странное дело: почему-то в процессе развертывания структурно-функционального состава идеи у нас появляется потребность в создании совершенно нового (искомого) сущего, обладающего вполне определенным сущностным свойством (или рядом свойств), таким свойством, которое в сочетании со свойствами других сущих данной идеи способно исполнять совершенно новую функцию, то есть функцию, ранее не наблюдавшуюся в нашей жизнедеятельности.
Возникает вопрос: где и когда образуются как новое сущностное свойство, так и форма (вид) нашего подручного средства, изготовленного по образцу искомого сущего? Можно предположить два варианта ответа:
- либо они возникают на этапе рефлексии-II, то есть в процессе раскрытия смысла идеи и формирования вида и сущности искомого сущего (подручного средства),
- либо «идея» нового сущего – каким оно должно быть – зарождается в нашем бессознательном уже до момента явления идеи в наше сознание, то есть до начала рефлексии-II.
Первый вариант у нас отпадает, потому что, как мы только что указали выше, на этапе рефлексии-II мы оперируем известными нашему сознанию объектами-сущими. Остается второй вариант. Все дело в том, что скорее всего явление идеи в наше сознание есть следствие – и свидетельство! – нахождения нашим бессознательным «вида» того сущностного свойства (а заодно и формы искомого сущего), которым должно быть наделено это сущее для того, чтобы исправно исполнять возложенную на него смыслом идеи подручную функцию.
Вот и получается, что сама новизна зарождается на бессознательном уровне в недрах нейрофизиологических процессов, которые отдельно от сознания оперировали той информацией, которую – в основном ее виде – мы заложили в наш интеллект на этапе рефлексии-1. На этом же бессознательном этапе сложился – в своем окончательном виде – и новый комплекс вполне определенных сущих, потому что на этапе рефлексии-II мы оперируем уже известным нам списком сущих. И мы уже нисколько не сомневаемся – как это было на этапе рефлексии-I – в каком составе и в каком виде должен быть этот комплекс. На этапе рефлексии-II нам остается лишь раскрыть то, что нашему сознанию выдало бессознательное. Что мы и делаем, когда развертываем идею и формируем искомое сущее в интеллектуальном процессе создания технологии получения этого сущего из исходных материалов.
Так что наступление инкубационной фазы, следующей за этапом рефлексии-I, свидетельствует о том, что мы уже вплотную подступили к разрешению нашей задачи. Но рациональное по своей сути сознание не способно сделать этот решительный шаг, поскольку оно к этому (то есть к продуктивному мышлению) и не предназначено. А предназначено оно только к тому, чтобы как можно глубже проникнуть в суть стоящей перед нами проблемы. От степени этого проникновения во многом зависит наш успех. То есть, чем глубже мы проникаем в суть вопроса, тем вероятнее наступление инкубационной фазы и явления самой идеи в наше сознание. На первый взгляд можно было бы сказать, что инкубационная фаза – это тайм-аут, который берет наш интеллект перед решающим броском к сотворению идеи. Но это только видимость прекращения работы нашего интеллекта. На самом же деле с прекращением рефлексии-1 на скрытую от нашего сознания арену вступает наше бессознательное. Оно-то и бывает способно разрешить задачу и выдать в наше сознание новую для нас же самих идею. Причем, оно даже и не удосуживается известить нас о времени наступления инкубационной фазы.
Итак, наступление инкубационной фазы процесса мышления есть свидетельство того, что на «вахту» продуктивного мышления заступило наше бессознательное. Но мы уже знаем, что весь процесс продуктивного мышления состоит из пяти этапов: рефлексии-I, инкубационной фазы, явления идеи в наше сознание, допонятийной фазы и рефлексии-II. Знаем мы и то, что понимание нами помысленного приходит к нам только в том случае, если мы способны его выразить, то есть оформить средствами языка. Отсюда возникает вопрос: в какой степени язык причастен к нашему мышлению в каждом из
