Саркофаг

удовлетворения. Наглый бугай никогда не нравился Сергею и сейчас получил по заслугам.
Тем временем крошечная кухня распухла от грохота борьбы, треска сокрушаемой мебели, топота множества ног.
«А-а-а!!! С-с-суки!!!» – Разъяренным медведем ревел настоятель, направо и налево молотя кулаками. А Сергей, пытаясь уловить в адской какофонии голос Ольги, рванулся к выходу, сметая с дороги яростно шипящую тварь, в прыжке доставая ногой еще одну, и в эту секунду отключаясь прямо на лету. Его сознание сдуло, словно слабый огонек свечи ураганным порывом ветра.
...Очнулся Баринов от холода и разрывающей череп тошнотворной боли. Попытался разлепить склеенные ресницы, но первая попытка не удалась, как, впрочем, и вторая. Тяжело ворочая категорически отказывающимися соображать мозгами, он пытался сообразить, где находится, и что с ним произошло?
Когда отхлынула первая волна непереносимой боли, оставляя после себя бухающие толчки крови в ушах, Сергей вдруг вспомнил все сразу. На мысленном экране полыхнула картинка, как он рвется сквозь шипящую и рычащую ораву туда, где оставил Ольгу, но на этом воспоминания обрывались.
Баринов несмело пошевелился, царапнув обнаженную кожу спины о шершавую кору. Переступил босыми ногами по колючей опавшей хвое, и с тоской ощутил, как в желудке растет знакомый ледяной ком.
«Только не это… За что?.. Почему я?» – Метались в голове обрывки панических мыслей. Слишком свежа оказалась память о том наваждении, с которого все началось. Сергей рванулся и с ужасом осознал, что накрепко прикручен веревкой к дереву. Только поэтому, будучи без чувств, он оставался в вертикальном положении.
Холодный пот, обильно выступивший из пор кожи, ручейками катясь по лбу и щекам, наконец, растворил запекшуюся корку крови и опер сумел приподнять веки. Его привязали на самом краю большой поляны. В прозрачном предутреннем тумане, на полегшей, седой от росы траве угадывались десяток темных фигур, образующих неплотный круг.
В центре, глыбой непроницаемого мрака возвышался широкоплечий великан в длинном черном плаще с надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого свисали неухоженные сивые космы. Почему-то только его одного Баринов видел очень резко, тогда как остальные плыли и двоились.
И еще Сергей отчетливо слышал черного, как тот негромко бормочет на незнакомом языке. Голос постепенно становился все громче, наливался гнетущей силой, сдвигаясь в спектр низких частот. И вдруг тяжелым басом, на чистейшем русском языке, он раздраженно спросил:
- Сколько еще мне ждать собаку? Скоро утро, а ритуал так и не закончен.
- Они уже рядом, господин, - ответила женщина. – Только заклинаю, не трогай мальчика! Хватит крови! Он не сделал тебе ничего плохого!
- Я вижу, в прошлой жизни ты была неравнодушна к нему, - насмешливо пророкотал гигант. – В  тебе еще слишком много от смертного. Забудь. Скоро ты окончательно убедишься, что он недостойная внимания пыль, - черный исполин развернулся, резко взмахнув полами плаща, и широко зашагал к противоположному краю поляны, а остальные гуськом потянулись следом.
«Эх, Мариночка... Спасибо тебе за заботу, милый мой следователь, - теперь Сергей легко узнал голос. – Кабы знать раньше… А теперь у меня есть Оля… Оля? – Баринов дернулся, как от электрического разряда. – Где она? Что эти твари с ней сотворили?»
В отличие от наваждения, наяву Сергей мог вертеть головой свободно, чем не преминул тут же воспользоваться. Он не ожидал увидеть ничего хорошего, и не обманулся в предчувствиях. На соседних деревьях обвисли три опутанных веревками тела. В ближайшем опер, по окровавленной бороде и клочьям камуфляжа, с оборвавшемся сердцем опознал священника. Похоже, святого отца драла клыками вся свора, не оставив на нем ни одного живого места.
Сглотнув горький ком, Сергей заставил себя отвести взгляд от останков настоятеля, а в том, что тот мертв, не было никаких сомнений, и посмотреть на распятых по соседству. Два знакомых инспектора дорожно-патрульной службы, с обглоданными до костей шеями, безжизненно таращились в пустоту.
«И этих тоже достали…. Вот уж точно – от судьбы не уйдешь... Знать, скоро и мой черед. Обидно, до майора всего-то месяц не дотянул. Жену, наконец, нашел. А теперь что, все? Вот так запросто падаль ходячая сожрет заживо?» - неслось в его голове.
Впавший в отчаяние Баринов не сразу сообразил, что давление пут неожиданно ослабло. Через секунду разрезанная веревка упала вниз и Сергей, не веря в неожиданное спасение, обессилено опустился на корточки, затем медленно обернулся. Бледная как мел, с расцарапанной щекой и растрепанными волосами Ольга, смотрела на него полными боли, горячечно блестевшими глазами.
Сергей, затаив дыхание от страха, что расстроенная психика выдает желаемое за действительное, и все это ему только чудится, потянулся к ней. Коснулся кончиками пальцев тонкой кисти, вынул и аккуратно опустил на землю зажатый в кулаке нож. Потом рванул девушку к себе и крепко прижал к груди.
Сергей, зябко подрагивая, одной рукой обнимал Ольгу, а другой до боли вцепившись в собственные волосы, мучительно пытался понять, что дальше. Пока Баринов был без сознания, его раздели до пояса и лишили обуви. Но сейчас Сергею было плевать, одетый он, или голый. Опер никак не мог сообразить, каким образом ему добраться до вампира, и при этом уберечь собственное горло от клыков чудовища.
А время неумолимо уплывало в вечность, и вот-вот из-за горизонта должно было показаться солнце. Кровососы готовились завершить непонятную церемонию и раствориться в лесу до следующей ночи, чтобы снова губить невинные души, пополняя темную армию.
Сергей с Ольгой спрятались в подлеске у самого края поляны и хорошо видели, как там вновь началось движение. Черный великан занял место в центре, а к нему подтянулись фигуры помельче. И тут Сергея окатило жаркой волной, потому что он вдруг понял, как ему достать упыря. Осознание смертельной опасности задуманного, наполнило тело звенящей легкостью, и только гипертрофированное чувство долга сумело задавить инстинкт самосохранения. Сейчас Баринов ни на секунду не задумывался о каких-то высоких материях, о готовности совершить подвиг, принося себя в жертву. Он просто делал свою привычную работу.
Ничего не объясняя, Сергей снял с пояса девушки два оставшихся осиновых кола, взвесил их на ладонях и один отложил. Пошевелил плечами, разгоняя кровь. Прищурив левый глаз, оценил расстояние до исполина.
Ольга, интуитивно разгадав задумку опера, вцепилась в него, срываясь на крик:
- Даже не думай!.. Ни за что!.. Раз мы сумели уцелеть, значит так надо проведению. Я что, зря головой рисковала, тебя вытаскивая? Между прочим, - она всхлипнула, - могла бы и убежать, пока они вас вязали… А когда упыри отца Илью заживо на куски рвать начали? Или этих ребят на милицейской машине поймали? Я же чуть со страху не умерла…. Нет, не пущу!.. Что смогли, мы сделали. Пускай теперь другие попробуют…
Не отвечая, Сергей поцеловал ее, вытер слезы, и мягко отстранил:
- Сейчас ты быстро-быстро отсюда уйдешь. А когда доберешься до ближайшей церкви, расскажешь, как все было. Дальше – по обстоятельствам. А я тебя найду. Обещаю, непременно найду… И мы обязательно поженимся. … А теперь все, беги, время вышло.
Девушка заглянула в посветлевшие, отрешенные глаза Баринова. До крови закусив нижнюю губу, едва сумела сдержать рвущееся рыдание. Нехотя поднялась с колен и побежала в глубь леса, спотыкаясь и оглядываясь через каждый шаг.
Сергей сколько мог, проводил Ольгу взглядом и когда убедился, что ее уход остался незамеченным теми, кто проводил свой сатанинский ритуал на поляне, сосредоточился, гася эмоции и гоня лишние мысли. Когда голова стала пустой, а по мышцам побежала легкая дрожь возбуждения, он упруго вскочил, и изо всех сил рванул по сырому от росы, податливому мху.
Ему повезло. Упыри, поглощенные творимым на поляне действом, слишком поздно заметили вылетевшего на поляну полуголого человека и рванулись помешать ему прорваться к хозяину. Их жалкие попытки преградить путь живому снаряду не увенчались успехом.
Сергей, не снижая скорости, плечом отбросил ближайшего кровососа и кинулся прямиком к цели – мрачному черному великану. Тот, сосредоточенный на лежащей под ногами крупной, еще живой дворняге с выпущенными кишками, не успел даже удостоить взглядом человеческую букашку, посмевшую помешать церемонии.
Полуметровый, гладко отшлифованный и остро заточенный осиновый кол, легко, словно раскаленный нож в масло на половину ушел в плоть чудовища. Вампир содрогнулся, оглушительно взревел и подался назад. Баринов, отчетливо ощущая замешательство окружающей нечисти, продолжал вворачивать благословенный кусок дерева ему в грудь. И тут тварь сделала то, чего Сергей меньше всего ожидал. Гигант, на целую голову возвышающийся над статным опером, шагнул вперед, глубже насаживая себя на смертельный вертел. Баринов, опрометчиво подпустив его слишком близко к себе, не успел среагировать.
Огромная пятерня, увенчанная кинжаловидными когтями, сгребла Сергея, разрывая мышцы спины, и до хруста в ребрах придавила к твердой, как камень груди. Последнее, что он почувствовал, прежде чем в глазах померк свет, была невыносимая боль в прокушенной шее.

Эпилог. Вампир.
Рассвет 14 августа 1989 года. Ленинградская область.
Лесная поляна в двух километрах от деревни Грызлово.

Мокрая трава приятно охлаждала пышущее жаром тело. Муравей щекотно полз по щеке. Шумно хлопая крыльями, с верхушки дерева сорвалась и пронзительно застрекотала сорока. Другие птицы отвечали ей чириканьем и посвистыванием из глубины леса.
Сергей, не поднимая век, с наслаждением внимал звукам пробуждавшейся природы. В голове ликовала, прыгала, вертелась, радостно отскакивала от костей черепа лишь одна мысль: «Жив!.. Жив!.. Жив!..»
Он не хотел шевелиться, желая продлить это ощущение как можно дольше. Только легкое жжение на тыльной стороне ладони вносило в идиллию дискомфорт. Когда же оно стало непереносимым, Баринов вынужденно открыл глаза.
Кожа, на которую упал пробившийся сквозь высокую траву тоненький солнечный лучик, дымилась и чернела, вскипая безобразными волдырями. Сергей замер, не веря в происходящее.
«Нет!.. Не может быть!.. Я же жив!.. Я слышу!.. Я чувствую!.. Я не хочу!.. Я не желаю превращаться в монстра!!!»
В отчаянии человек решил не шевелиться и продолжать медленно поджариваться. Мучительная, нестерпимая боль раздирала каждую клеточку тела, но он терпел, стиснув до хруста зубы.
«Пусть так. Лучше крематорий, чем стать нечистью. Пусть смерть, чем вечно сосать чужую кровь по ночам… Прости Оля, не сдержал я слово. Не срослось», - но человеческую сущность уже корежила, ломала, сметая хлипкие препоны сознания, волна жажды. Жажды жизни. Жажды крови.
Вампир вздрогнул. Оскалил клыки. Злобно зашипел и неуклюже пополз в спасительную тень.

Часть вторая. Властелин ночи

Пролог. Черные метастазы.
Ночь с 4 на 5 июля  2007 года. Колпинский район Санкт-Петербурга. Заводской проспект, дом 14.

Высохший как мумия девятнадцатилетний наркоман, задыхаясь и потея, упорно карабкался вверх по лестнице сплошь разрисованного неприличными надписями,