Саркофаг

насквозь пропитавшегося разъедающей глаза кошачьей мочой подъезда многоэтажного дома-корабля брежневской застройки. Освещение не работало, но прозрачные сумерки белой ночи позволяли ясно различать заплеванные, усыпанные окурками и табачным пеплом бетонные ступени. Хуже всего, что давно и мертво стоял лифт, а ему обязательно нужно было доползти до девятого этажа. 
Всего пару часов назад наркоману несказанно повезло. Возле престижной гимназии, где обучались отпрыски состоятельных родителей, ему удалось вырвать мобильный телефон из рук оставленного без присмотра мальчишки лет одиннадцати. Такую добычу он мог свободно обменять на несколько «чеков» – завернутых в бумажки полуграмовых доз героина и протянуть пару дней, но как не спешил, не успел до начала ломки. Опытный барыга-наркоторговец, наметанным глазом оценив состояние клиента, затеял жестокий торг. В итоге, наркоман был вынужден удовольствоваться всего одним тоненьким инсулиновым шприцем с тремя «кубиками» готового героинового раствора.
Он не задумывался о возможной передозировке, или о том, что в шприце, вместо вожделенного наркотика, может оказаться какая-нибудь убийственная дрянь. Смерть наркомана давным-давно не пугала. Гораздо страшнее была испепеляющая внутренности непереносимая боль.
Будь у него вены на руках, необходимость мучительного подъема отпала бы сама собой. Закатать рукав и уколоться – дело нескольких секунд. Но сосуды не только на руках, но и на ногах давным-давно сгорели. Вместо них по его телу змеились воспаленные багровые «дороги». Лишь в паху еще пока можно было отыскать живое место. Поэтому ему каждый раз приходилось снимать штаны, а в этот момент шприц могли запросто выхватить наглые малолетки, днем и ночью шастающие по подъезду. Такое уже раз случилось, и больше не желая наступать на грабли, наркоман, из последних сил, задыхаясь, упорно карабкаясь вверх.
…«Приход» после укола оказался настолько стремительным, что он так и застыл на корточках, не успев натянуть ни брюк, ни трусов, будто устроился облегчиться в зловонной щели между рифленым стальным листом боковины лифтовой коробки и грязной бетонной стеной.
Спешивший как можно скорее завершить столь удачную для себя сделку – сменять дорогущий новенький мобильник всего на один шприц, барыга впопыхах напутал и сунул покупателю вместо слабенького раствора героина чистейший медицинский морфий. 
Обнаружив промах, наркоторговец расстроился до слез, и с досады несколько раз грохнул кулаком по стене. Однако, растирая ушибленную кисть, быстро успокоился, подсчитав в уме, что навар от продажи телефона в любом случае с лихвой перекроит стоимость морфия. 
С вялым любопытством повертев в руках сверкающий хромированными вставками аппарат, он небрежно кинул его на стол и одним глотком допил из горлышка бутылки степлившееся пиво. Затем с чувством исполненного долга отправился спать.
А в это время в дальнем угле площадки девятого этажа от стены отделился сгусток мрака и бесшумно скользнул к наркоману. Тот, пребывая в нирване, даже не заметил запрокидывающего голову грубого рывка за волосы. Когда же гигантские клыки с отчетливым хрустом прокусили кадык, так и не вернувшись в реальность, расстался с жизнью…

Глава 1. Приход зверя.
Ночь с 13 на 14 августа 2007 года. Колпинский район Санкт-Петербурга. Проспект Ленина, дом 48.

Закутанная в длинный, непроницаемо черный плащ фигура, неподвижно стояла у окна квартиры расселенного перед сносом дома. Здание возвели после войны пленные немцы и плохо пропеченный, пористый кирпич до сих пор хранил воспоминания о страхе и тоске подневольных строителей. Существо у окна легко улавливало мельчайшие эфирные колебания, однако эхо людских эмоций нисколько не трогало его, а лишь мешало сосредоточиться. 
Давным-давно, в напрочь забытой прошлой жизни, стоящий у окна был старшим оперуполномоченным уголовного розыска, капитаном милиции Сергеем Бариновым. Был человеком. Восемнадцать лет прошло с той ночи, когда молодой опер вступил в схватку с вампиром и, смертельно ранив древнюю тварь, в последний миг все же не сумел уберечься от клыков свое горло.
Это теперь он прекрасно понимал, что тот бой был обречен на поражение. Вампир загодя знал о каждом шаге стихийно сложившейся группы сопротивления, состоявшей из священника, милиционера и молоденькой девушки-фельдшера. Настоятеля местной церквушки, единственного, кто представлял для чудовища реальную опасность, стая упырей растерзала первым. На девчонку в запале охоты просто не обратили внимания, и ей, волей случая, удалось выжить. А вот в молодом, полном сил оперативнике одряхлевший кровосос увидел себе замену, и сумел заманить в хитро расставленную ловушку.
Людская молва не зря приписывает вампирам бессмертие. Если судить человеческими мерками, несколько тысяч лет сравни вечности. Кровосос же, случайно разбуженный в глухой деревне, был обречен. Он практически исчерпал жизненный ресурс. Сергей, волей обстоятельств оказавшийся на его пути, стал единственным реальным кандидатом на передачу силы. Проводить классический ритуал упырь не успевал, поэтому решился, по сути, на самоубийство. 
Не эмоции, а элементарная программа выживания вида руководила его действиями. Когда жизнь обрывается неестественным образом, высвобождается энергия, достаточная для мгновенного обращения обычного человека в ночную тварь. Дряхлый вампир сумел использовать свой шанс.
Сергей, а он по привычке продолжал называть себя именем, данным при рождении, не жалел о случившемся. Он вообще больше не ведал ни жалости, ни любви, ни страха, ни ненависти. Вся эмоциональная палитра, присущая человеку, осталась в прошлом. Вампиру не нужны чувства, потому что у него нет души. Он беспощадный воин тьмы, с сотворения мира ведущей бесконечную битву со светом.
…Каждый год, в ночь обращения, Сергей позволял себе ненадолго предаться воспоминаниям. Тогда, без малого два десятилетия назад, он чудом уцелел. Стая кровососов, еще лишенных собственной воли и оставшись без поводыря, быстро превратилась в пепел под лучами утреннего солнца. А Сергей, которому вожак передал силу, еще не мог их спасти, сам находясь на грани гибели.
Он выпростал из свободного рукава правую руку и поднес к лицу. На мертвенной, сине-белой коже тыльной стороны ладони выделялась россыпь угольных клякс. Такие же отметины покрывали его лоб и щеки. Безжалостное к порождению мрака дневное светило выжгло на теле причудливый узор, и Сергей отлично помнил эту жуткую боль.
Его спасла старая берлога. Сергей провалился в неё уже в беспамятстве. Еще сутки назад такое падение вниз головой однозначно закончилось бы летальным исходом. Когда же он пришел в себя в кромешной тьме глубокой норы, то с немалым удивлением обнаружил, что не только видит как днем, но и может легко рассмотреть собственную спину, потому что фактически свернул себе шею. Дрожащими руками, под аккомпанемент противно хрустящих позвонков он вернул голову в первоначальное положение. Отстраненно подумал: «Травма несовместимая с жизнью. Я на том свете».
Но скоро ему стало не до абстрактных размышлений. Перестройка организма шла стремительно и очень болезненно. Буквально через час восстановились кости позвоночника. Ногти на руках превратились в длинные острые кинжалы и приобрели способность втягиваться под кожу пальцев. Деформируя челюсти, непропорционально увеличились клыки. Ближе к вечеру Сергей почувствовал прилив сил и, как только солнце скрылось за горизонт, сумел выбраться из убежища.
Старой ежихе и в кошмарном сне не могло привидеться, что она станет жертвой озверевшего от голода вампира. Разрывая губы твердыми иглами, Сергей до корней погрузил клыки в живую трепещущую плоть.
Кровь несчастного зверька не смогла потушить бушующий внутри пожар, лишь слегка пригасив его. Следующим стал молоденький водитель раздолбанного колхозного «ЗИЛа», среди ночи возвращавшегося из районного центра и рискнувшего подхалтурить – подвезти припозднившегося пешехода.
Сергей, дурея от испепеляющей жажды, прокусил парнишке горло прямо на ходу. Грузовик слетел с трассы, снес растущую на обочине сосну, и перевернулся. Два переплетенных тела вылетели из кабины в клубе осколков лобового стекла. При ударе о землю, Сергей снова сломал позвоночник, что, впрочем, не помешало ему высосать мальчишку досуха и уползти в лес на дневку.
Однако тьма не спешила раскрывать свои секреты апологету, не прошедшему полноценного посвящения. Сергей сумел выжить только потому, что до конца не утратил человеческой памяти. Превратившись в банального маньяка-убийцу с точки зрения не склонных к мистике бывших коллег, он выбирал жертвы из тех, кого практически не будут искать – бездомных, опустившихся одиноких алкоголиков, сезонных рабочих из дальних республик и прочей подобной публики. Тщательно прятал трупы, нигде подолгу не задерживаясь.
Около десяти лет он скрывался в самих глухих углах области, постепенно накапливая силу. Произошедшие в стране перемены сыграли Сергею на руку. В хаосе девяностых, когда бандитские разборки со стрельбой и трупами стали нормой жизни, он больше не голодал, но по инерции продолжал соблюдать меры предосторожности.
Опасался Сергей не столько правоохранительных органов, прекрасно зная, как грамотно замести следы, а тайной церковной службы по борьбе с вампирами. К встрече с натасканными на уничтожение нечисти священнослужителями он еще не был готов.
Перелом произошел два года назад. Сергей уже почти смирился с судьбой вечного чистильщика отбросов человеческой цивилизации, когда, при погружении клыков в шею очередного бродяги, его внезапно озарило, как воскресить обескровленный труп и заставить служить себе.
Первый обращенный прожил недолго, меньше двух суток. По неопытности Сергей потерял контроль над вечно голодным зомби, днем задремав в заброшенном сарайчике на окраине небольшого городка. Тот, учуяв поблизости ватагу мальчишек, выскочил из укрытия и факелом вспыхнул на глазах у шокированных детей.
Опережая волну слухов, порожденных рассказом детворы, Сергей, едва дождавшись сумерек, на скорую руку замаскировал место безвременной гибели пробного образца, и поспешил убраться подальше.
Продолжая эксперименты, он начал постепенное продвижение к мегаполису, предпочитая любому виду транспорта пешие ночные броски. Не обременяя себя раньше времени спутниками, теперь Сергей каждое утро сознательно уничтожал оживляемых им ночью мертвецов, попутно тренируя навыки управления нежитью...
Южную окраину города он выбрал случайно. Во всяком случае, Сергей считал, что так сложилось само собой, и не забивал себе голову по этому поводу. Абсолютно равнодушный к внешнему комфорту вампир поселился в заброшенной коммуналке. Бездомные, обретавшие по соседству, очень скоро стали его вассалами, первыми солдатами ночной армии.
Сегодня Сергей решил, что, наконец, настало время пробить последний барьер, отделяющий его от прямого канала информационного обмена с царством теней, и как следствие, практически безграничных возможностей по воздействию на