объективных причин и следствий. Вообще, работа с моделями (схемами) причин и следствий – схемотехника (fornit.ru/24649) доступна очень немногим специалистам, и большинство тех, кто подвизается в системе организации науки, не имеет к этому никакого отношения, каким бы высоким ни было его научное звание.
В творчестве (не только научном) главное: есть ли у человека собственная доминанта нерешенной проблемы или ее заменяет план по валу статей и мероприятий. Есть ли у него собственный творческий интерес (доминанта нерешенной проблемы) или он – агент чужого интереса (например, своего научного руководителя).
Ученый – тот, у кого возникает собственная доминанта нерешенной проблемы, и он решает проблемы в рамках научной методологии. Т.е. мы будем различать творчество и ремесло. Творчество невозможно без соответствующего уровня сознания, без доминирующей нерешенной проблемы. Исследование проблемы – первый этап творчества. А какой ученый представим без этого? Разве что академический администратор или исполнитель.
В критерии научной деятельности академической науки необходимость доминанты нерешенной проблемы никак не входит и не создаются условия для ее появления и оптимизации. Но без такой доминанты нет творчества (fornit.ru/970).
Так же необходимость следования научной методологии не регламентируется, не рецензируется и не создаются условия, для явного следования ей.
В статьях и монографиях очень легко и очень часто можно наблюдать моменты несоблюдения научной методологии. Вот почему академическая наука на самом деле в своей основе – академическая алхимия. И только отдельные энтузиасты, с увеличением погружающиеся в решение проблем, отдавая всего себя творчеству, выдают те перлы научных достижений, из-за который наука так высоко котируется. Возникает новое качество понимания мира и новые возможности для технического воплощения. И никто, кроме этих энтузиастов, не продвигает прогресс таким образом. Наука находится в головах носителей науки, а не в академических учреждениях.
Поэтому слыть ученым бывает престижно и всегда высказывания того, кто называется ученым авторитетны за счет авторитета науки. Это – легкий и надежный способ обеспечить иллюзию верности утверждений, от которой не отказываются даже попы.
Становится очевидно, что большинство проблем в организации науки следует из непонимания организации механизмов психики и из недостаточно выверенного научного мировоззрения у конкретных работников академической науки.
Первое – большой пробел в современной организованной науке (fornit.ru/44959).
Второе толком не преподается в вузах и не воспитывается, а каждый как может нарабатывает личным опытом.
Донаука
Физику определенно можно назвать наукой, потому что сегодня ее методы соответствуют современным принципам научной методологии, иначе бы невозможно было получать достоверные данные в столь сложных условиях фундаментальных исследований. Но когда-то в прошлых веках это было не так, потому что эти принципы еще не были выявлены на аксиоматическом уровне. Несмотря на это, такие исследователи как Ньютон, наследуя культуру и этику исследователей, обеспечивали объективную достоверность итоговых утверждений, их проверяемость и строгую корректность формулировок. Он уже был носителем во многом пока еще неформализованных, но достаточно выверенных методов, которые постепенно, веками сложились в эволюции навыков исследований и формализации результатов.
Каждый великий мыслитель со времен Аристотеля привносил как удачные, так и порочные находки, но главное - даже не вполне удачные идеи оказывались настолько интересными, что они корректировались в попытках их использовать, отшлифовывая минимальную необходимость главных своих составляющих и отсеивая второстепенное.
Чуть предваряя, стоит заметить, что именно такая минимизация отсеиванием второстепенного (необходимость и достаточность) - главный и универсальный процесс оптимизации идей, заложенный в механизмах сознания в виде формирования и совершенствования субъективных моделей понимания и отношения.
Раньше всех исследователей называли философами. Они делали важное дело: в каждом новом направлении исследований находили самое главное, то, что составляет суть предметной области и позволяет начать исследования этой сути, образуя первые островки уверенно познанного в виде системы взаимно-выверенных утверждений - системы аксиом. Никаким методом науки невозможно вычленить эту основу. Только наблюдением и осмыслением возможно сформировать в своей голове модель, отражающую явление и затем постепенно освободить ее от второстепенного, несущественного.
Сначала понимание возникает в голове одного конкретного исследователя, даже если этим занимаются сразу многие вместе. Это понимание долгое время может оставаться никак не облеченным словами и без возможности передать его другим. Но когда выкристаллизовывается принципиальная основа явления, ее становится возможным формализовать словами или другими условными символами, понятными другим, потому что при этом выявляются многие связи с уже известным и, главное, определяется личное отношение - смысл.
Иногда увидеть ключевой принцип помогает что-то, казалось бы, совершенно к нему не относящиеся. Так, Аристотель черпал идеи, рассматривая узоры на штукатурке. Кто-то смотрит на волны или огонь, кто-то пишет слова почти наугад, кто-то играет математическими конструкциями. Это происходит тогда, когда понимание уже есть в неформализованном виде, так что словами его выразить не удается, но оно как бы светится внутри. И вот, какая-то аналогия формирует более конкретную мысль, зарождающуюся в глубине неосознаваемых процессов, оставленных изолированно после очередного осмысления, эта мысль становится настолько важной при своей новизне, что в конкуренции со всем другими мыслями оказывается самой актуальной и всплывает в сознании. Ученый хватается за стилус, ну или кричит "эврика" из ванны.
Философия не является наукой по определению, но она - необходимый этап осмысливания для формирования понимания и возможности его формализации. Поэтому философии не нужны строгие рамки и есть множество взаимоисключающих философий. Она - личное донаучное средство понимания. Философия же как дисциплина в одной из своих ипостасей, часто политизированная или религиозная - лишь картина стилей и методов понимания каких-то философов или компоновка этого. Подробнее о философии и ее месте в культуре: fornit.ru/1711 и fornit.ru/920.
Ненауки
В культуре взаимопонимания исследователей и творцов нового есть много предметных областей, которые не являются науками (в чем-то не следуют принципам научной методологии или вообще ей не соответствуют), но занимают свою важную нишу.
В отличие от "естественных" наук, таких как физика, химия, биология, многие такие науки не имеют даже своих определений, например - математика, потому что математика не изучает какие-то отдельные виды явлений (в отличие от прикладной математики). Любое из справочных определений математики недостаточно: "математика - наука о структурах, порядке и отношениях, исторически сложившаяся на основе операций подсчёта, измерения и описания формы объектов".
Не только геометрические формы, а любой выделенный вниманием математика объект исследований является абстракцией субъективных представлений.
Итак, математика оперирует с мыслительными условными абстракциями с, опять же, условной и необходимо произвольно постулируемой логикой таких операций.
Проще говоря, математика - специфический способ формализации идей, но не единственно возможный и не единственно корректный.
Существует неизбежная последовательность: cначала понимание идеи, потом - ее формализация и никак не наоборот, о чем иногда заявляют даже некоторые математики. Это проявляется особенно ярко в математическом творчестве. У людей возникает иллюзия некоей логической последовательности мышления и возможности создавать новые конструкции, но механизмы организации мышления и творчества сугубо не последовательны и многоуровневы. Основная часть творческих процессов не осознается, и возникающие идеи появляются как бы ниоткуда. А иллюзия плавности мышления при всех скачках фокуса осознанного внимания возникает уже после самого процесса мышления.
Особый "математический" стиль мышления - всего лишь один из множества реализации контекстов субъективных моделей и сопутствующих навыков с наработанными автоматизмами (которые в отличие от рефлексов формируются на уровне психики).
С математикой связано множество легенд, отражающих ее эффективность и исключительность. Самая распространенная - что только математика может быть единственно верным, современным инструментом исследования, приносящим новые идеи. Это - принципиально не так. И, тем более, математика не может быть в основе мироздания, хотя многие заявляют о математической первопричине законов природы. Подробнее о математике: fornit.ru/693.
Множество специализированных предметных областей поддерживают различные виды творчества, но при этом не являются науками по определению, хотя имеют отдельные черты науки, используют отдельные научные методы и не противоречат основополагающем из них. Это - большой пласт наук "художественного" творчества, различные "гуманитарные" и "технические" предметные области. Все это включает в себя свои специфические принципы и аксиоматические основы, но пока на уровне промежуточного состояния методологии: между философией и наукой. Развитие этих предметных областей, сопоставление и обобщение в систему может привести к полноценно научным направлениям.
Псевдонауки, альтернативные и антинауки
Псевдо — значит кажущееся, ложное, чем-то похожее на настоящее, но таковым не являющееся. Анти - противопоставление, отрицание.
Все новообразования, которые выдаются за науку, но на самом деле в чем-то или даже во всем противоречат принципам научной методологии, вместо истинных утверждений о действительности, декларируют не соответствующие реальности, но кажущиеся правдоподобными или просто чем-то заманчивые утверждения.
Все, что основано на мистических и религиозных представлениях, что в основу закладывает не строго верифицированные аксиомы, а нечто непознанное и даже непознаваемое, начиная возводить систему представлений от этого неопределенного, являются не просто ненауками, а ложными, уводящими от адекватности фантазиями.
Часто говорят об альтернативной науке, как бы добивающейся успеха там, где обычная наука в принципе не способна что-то сделать, обычно из-за ее "консервативности", "косности", "засилья инквизиторов". Здесь люди просто путают науку с организацией науки. Но нет альтернативы научной методологии. А консервативность и скептицизм - один из способов избегнуть ошибок опрометчивости и субъективных предпочтений. Эти качества не являются в науке самоцелью и не гипертрофированы до абсурда, а разумно сбалансированы.
То, что для ученого наиболее важно и определяет его направление исследований, должно подвергаться беспощадному
