призванный ещё в 1939 году, 7 лет и восемь месяцев прослужил во флоте. Знал почти все эти моряцкие военные песни, и исполнял их под гармонь. Я их все знал наизусть, с раннего детства. И «Мишка моряк», и «Моряк с Ордынки», и у меня на все эти военные песни рождалось своеобразное эхо, отзвуки, и творились и свои новые песни, но в конце чтобы обязательно была своя духовная квинтэссенция смысла.
И рождались и другие отзвуки связанные с военной темой, например на «Бухенвальдский набат», или «Мальчишки, мальчишки несутся по снежным горам», «Шофёрская фронтовая», «Эх, дороги», и другие прямые или косвенные отзвуки от песен военной тематики.
И в других моих песнях, на разные мотивы, эта тема родства с ветеранами вставало не раз: «Он не вернулся из боя», «Баллада о земле» – Высоцкий, «Солнечный круг, небо вокруг».
Поставили мы недавно, как раз напротив моего дома, скромный, но красивый и ухоженный памятник, всем погибшим воинам ВОВ, с верой, что и внуки и правнуки сохранят эту память.
Это своеобразное маленькое чудо, для нашей маленькой деревеньки, а как памятник создавался, это уже другая история.
ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 96
На рассвете их взрывы разбудят,
И потом будет в памяти грохот,
От побудок – всего лишь мы люди,
И от шума, со страхом, нам плохо…
Нет гармонии в этих экстримах,
Это некая чёрная туча,
Налетела на жизнь, даже имя
Поистёрла у многих, есть случай…
Кто-то без вести, кто-то от раны,
А кто просто в бою, и в окопе
Закидало его, ветераны
Отошли все у нас, нет их скопа…
Хотя новые есть, в камуфляже
Все приходят, почтить этих прежних,
Да и память своих, новых даже
Поставляет война, где же межи?
А их нет этих граней, все стёрты,
Да, война не закончится миром,
И лукавый воитель упёртый,
Но детишки страдают – вот Ирод…
Хотя взрослым, конечно, загривки
Порасчешут ещё, не по шерсти,
Здесь духовность замешана, диво
Всё же ближе встаёт перед смертью…
Над башкой когда грохнет из «Града»,
Перекрестится сразу, кто выжил,
А убило кого, то награда
Здесь за дело и веру – Бог ближе…
САМЫЙ ВОСТРЕБОВАННЫЙ СВАРЩИК-ПРАКТИКАНТ В ГАРАЖЕ
тридцать вторая история
Мир вам. Так сложилось, что со сваркой я был знаком ещё с училища, у нас целых три месяца, по два часа в день были эти занятия-практика сварочного дела. То есть готовили на судостроительном заводе электриков-универсалов.. Но там был общий генератор, и 16 кабинок, в каждой балластный реостат, для набора тока. А если изредка попадали спецэлектроды, для сварки судов, то это вообще была сказка, шов и узор, после них, были просто загляденье, даже у любого ученика. Красивейшая ёлочка, это совсем не то, с чем потом придётся столкнуться.
Занимались сваркой без всякой теории, и не имели спецкорочек, а когда выпала возможность и поучится, я поехал. Зиму постигали теорию, а к весне я приехал на практику, в посёлок, где жили родители, на два месяца. Определили в РММ – ремонтную моторную мастерскую, к суперсварщику учеником. А он варил в основном просто нарубленными кусками проволоки, несколько раз обмакнутые в жидкое стекло и высушенные, других хороших электродов в леспромхозе в то время не оказалось.
Этим я больше и занимался, готовил электроды, да наблюдал, как он варит, через другую маску, самому мало что перепадало.
Но однажды за мной пришли…
Оказалось, что в рядом расположенном большом гараже лесовозных машин сложилась критическая ситуация. Один сварщик заболел, другой уехал на похороны, и там тоже заболел, и работать некому. Меня и попросили поработать. Да попросил старший друг детства, который был там механиком. Куда деваться, другу невозможно отказать, согласился, а там техника пошла конвейером. Да кто-то из водителей одноклассник, кто друг, им надо сварить местное ноу-хау – вынесенный подальше от водителя МАЗа глушитель, за спину пассажира, и крепился прямо на ограждение от хлыстов. Делался он из какого-то пустотелого вала передачи, от какой-то машины и труб. Считалось, что такой глушитель съедает до 10 процентов мощности, но силы у МАЗов были достаточные. Тем более у нас же вообще не было грязи, только большие снега. А летом бетонка, лежневка, и пески, пески, пески… Это была самая вершина водораздела: Печоры, Вятки и Камы. Но эффект от глушителя был существенный и заметный для водителя, уровень шума понижался в несколько раз, сам убедился катаясь с ними.
То подъедет большой бульдозер, ему надо было приварить большую деталь, в которую вставляется держатель ножа, и всё этой проволокой нарубленной из стального мотка. А однажды подъехал автобус, который возил лесорубов в тайгу, лопнула рама. Я видел подобную работу у своего наставника(он тоже куда-то делся в те дни, то ли в отпуск, то ли заболел), я везде был один. Но смело взялся за работу, залез под этот автобус и всё сделал правильно.
А на другой день приезжает этот водитель и говорит, что я чуть было не убил всех, кто был в автобусе. Оказывается пока я там мучился с этими электродами из проволоки, они же постоянно залипают, и когда отрываешь, рука же с силой уходит назад. А там проходила незаметная медная трубочка, по которой подаётся жидкость на тормоз, вот её я и прожёг, да видимо не до конца, а обнаружилось после спуска, и сильного торможения перед мостом.
А я ему объяснил на пальцах, что вообще-то это его вина. Что не провёл мне инструктаж, я вообще автобус впервые вижу вблизи, да ещё и со днища, и к тому же практикант… Трубку ему заменили тут же на новую, как раз подошёл срок ремонта, а моя сварка не подвела, служила долго, наверное, до списания автобуса. А других рекламаций на мою работу не поступало, так как я бы узнал об этом от своего неразлучного друга детства немедленно. Ещё месяц я практиковал уже газовой сваркой, но уже в областном центре на заводе. Так что везде практика получилась интересной и насыщенной, получил отличные характеристики и отлично сдал экзамены – получил повышенный разряд. После окончания учёбы вернулся в посёлок и устроился работать в РСУ – ремонтное строительное управление, громко сказано, а в реальности один начальник, да несколько рабочих, в основном временных. Получил новенький агрегат – САК – сварочный аппарат колёсный, генератор и тракторный двигатель, от Белоруса. Пришлось с ними помучатся пока доводил до ума: и камеры в колёсах клеить, и трубки на двигателе снимать, запаивать, и аккумулятор заряжать, но всё сделал, а у меня его забрали… Отдали шабашникам, что чинили водопровод в больнице.
Я и перешёл опять в электрики, стал устанавливать новые счётчики в домах, и менять проводку, истёк срок её годности, она же была вся в резиновой оплётке, и через 20 лет начинала массово крошиться.
Да, и сварочное дело – это не моё, оказалось, что у меня светочувствительная кожа, к вечеру всё лицо, просто от отражения дуги, становилось красным.
Вот так всю жизнь, сколько бы я не ходил кругами, выводило опять к работе электриком: и на море, и на комбинате «Искож», где я получил пятый разряд, и далее потом в областном центре – в жилконторе.
А от сварки остался образ: надо и нам зажечь такую непрерывную дугу, между собой и Господом, и держать её без отрыва и залипания, не делая зла ни в шве, ни в окружающем мире… Есть, оказывается, в нас и другая, невидимая внешне, духовная энергия, а как сгенерировать её, и набрать нужное количество молитвами – это уже другая история.
ФИОЛЕТОВАЯ СКАЗКА – 97
Мы же знаем есть это свеченье
У святых, а мы ловим их искры,
Как нам сжечь свои ветхие тени,
А иначе конец очень быстрый…
Кто без веры, тех сразу сжигают,
А кто тёплый – им Суд есть и Страшный,
А кто в белом проходят по краю
И проходят в другой мир, прекрасный…
Но пока что мы жжём в себе дыры,
Не латаем постом и молитвой,
Кто без Бога – скиталец он сирый,
Не пройдёт в Сад по лезвию бритвы…
Мы же любим двойные стандарты,
И двойные мы в мире: по плоти,
И по духу, засесть бы за парты,
И учится бы дали охоту…
Но не все же «варилы» по жизни,
У кого-то башка и не варит,
И к греху прилипает – он нижний,
Не обучатся Истине твари…
А свечение есть – много чуда
Показал нам Господь и покажет,
Но закрылись все маской, покуда
Как-то в мире сквозят, хотя в саже…
Но есть Свет и духовный экзамен:
Что искал, что в духовной копилке…
Что в твоём основании – Камень,
Наш Христос, или мелкая пыль всё…
САМОЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ДНЕВАЛЬСТВА
тридцать третья история
Мир вам. И опять немного предыстории. Среди многих подарков от леспромхоза, перед отбытием на службу, были и часы.
Они и сыграли существенную роль моей дальнейшей жизни. Часы тогда были ещё большой редкостью, у нас во взводе из 28 человек, едва ли набирался десяток владельцев, да и то к концу учёбы. Основной массе они и не были нужны, у них был нянька-сержант: который и поднимет, и на обед сводит, и спать уложит.
Но кто-то же должен был и звонки на уроки подавать, а их только официальных было по 8 уроков в день, да неофициальных четыре.
Вот мне и выпала такая доля, ходить не в наряд дневальным по роте, а всегда дневальным по учебному корпусу, чтобы подавать звонки на уроки и на перемены – с 2 дня до 8 вечера. А так как я был сова, то и время моего ночного дежурства – с 2 ночи до 8 утра было просто идеальным. Там можно было всё это время находиться в кабинете командира учебной роты, майора, и отдыхать на кожаном диванчике, правда не спать. Так как специально для контроля, каждые два часа, мимо проходил маршрут развода часовых на посты, и нужно было выходить, стоять на улице, показывая, что не спишь.
Как-то я упомянул, что ничего в прозе до этой книги не творил, и вдруг вспомнил, так я же все сочинения в школе, и во время учёбы, и на экзаменах в школе и техникуме, писал обязательно на свободную тему. А от всех этих дежурных штампов и формулировок по классике, меня воротило…
Так вот все эти ночные часы дневальства, я посвящал написанию писем родным и друзьям. И перо всегда разгуливалось, редко когда в пару листков укладывался, так что, оказывается, предтеча прозы уже была. Да и при нахождении в карауле, когда идёт смена бодрствования, тоже писал письма…
Караул из учебки стоял всегда только в выходные, и я все полгода в него входил, а моё дневальство выпадало на время учёбы, но все пропуски не повлияли на неё, закончил, как всегда, на отлично по всем дисциплинам. Скорость морзянки принимал уже почти на 1 класс, хотя всё равно выпускной был 3 класс.
Вот такой неслучайный оказался подарок, неразлучно и не снимаясь был на руке несколько лет, и неслучайно были и те тренировки прозой писем. Да всё в этом мире не случайно, для тех кто УСЛЫШИТ, а Господь знает всё наперёд, и даёт кому промыслом нужный путь, а кому позволяет вариться в обычном хаосе жизни. Но и там свои неведомые и нужные зачем-то зацепы шестерён: а где, что и как, и у кого, чем отзовётся – это никому, кроме Бога, неведомо… А нам главное – осознать всю временность этого мира, что часы времени подошли к своему пику, и скоро времени уже не будет – будет вечность.
Но это для кого как, кто-то будет скрипеть зубами во тьме внешней, прося избавление второй смертью, а кто-то отстоит своё дневальство на Земле достойно, и будет введён в Небесные обители, но это уже другая
Захватила книга, но всю, сразу не перечитать. Сам служил в СССР связистом в Одесском военном округе, читаю и вспоминаю молодость.