САМЫЕ, САМЫЕ ВДОХНОВЕННЫЕ В МИРЕ

собираются: в Покровскую субботу(местночтимая), в Дмитриевскую, перед Великим постом, и на Радоницу, и в субботу перед Праздником Святой Троицы..
    А умерла мама в самый лучший день для усопших, в день отдания Пасхи – в Антипасху. И отпевание было в Радоницу – Пасху для умерших. В присутствии всей общины, собрались в этот день на вселенскую панихиду со всех мест, с общим обедом в храме. Лежала она во всём белом, беленькая, а одежда у неё была вся идеально приготовлена.
    Её двоюродная сестра была духовным наставником у староверов, в областном центре, и знала в деталях, всё что нужно. Всё продиктовала, объяснила маме, а та являясь и хорошей швеёй, всё это и сшила: и саван, и все простынки, тесёмочки, и белые тапочки, и даже белую лестовку.
    Когда отпевали её в храме, наша младшая дочка и дочка её племянницы, и сама племянница, просто обливались слезами , плакали безостановочно, навзрыд, до того её любили и жалели.
    Мы с женой стояли рядом и как-то держались, но вот мама-покойная не выдержала и заплакала…
    Это было нечто, из глазницы одна за другой стали вытекать слезинки… Мы переглядывались с женой – видишь ли? Потом перерыл весь Интернет – это же невозможно у мёртвых, там же весь кровоток остановлен, но мы же это видели…
    Маму отпели по всем правилам: и в 9, и в 40 день, всё в храме, так как она ходила на покаяние, и поэтому отпевание было на её имя.
    А брат был не воцерковлённый, а он последние два месяца жил у меня дома. Обнаружили опухоль в голове, оперировать было поздно, и он без всяких болей, просто с каждым днём всё более надолго засыпал. Я не собирался отпевать его в храме, так как он и не дошёл до покаяния…
    Но Господь и здесь сильно вразумил меня – отпевать надо ВСЕХ.
    Он отошёл в саму Пасху, вечером, просто тяжело задышал и всё… Есть оказывается и такой чин отпевания, не на имя, а к святым: Уару и Паисию. Этим великим святым дана сила ходатайствовать и за тех, кто не успел совершить обряд покаяния…
    Умрём ли мы в Пасху? И будет ли у нас своя пасха – воскресения? Не для Страшного Суда, а для Жизни вечной?
Это уже другая история.
   
ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 57

Отойдём ли мы в Пасху? – и будет ли в этом наука,
Для того, кто проводит и нас в обязательный путь?
Эти даты не хаос, такая духовная штука,
Так как Бог есть – Случайность, Он может сюжет повернуть…
Те, кто надо – увидят, а дар будет – что-то услышат,
Бог зовёт нас и любит, и даты и числа Его…
Этот хаос для мира, им надо лазейки и ниши,
И найдут отговорки, для разных пустот своего…
Всё же редкая штука: и смерть, и не в пост именины,
Перекрыто всё поле, а нам по запретам ступать,
В этих числах и датах сокрыты какие-то мины,
Хотя миру едино – куда взрывом праху летать…
САМАЯ КРЕПКАЯ ИЗВЕСТНАЯ МНЕ БАБУШКА
тридцатая история

    Мир вам. За свою, уже довольно длительную жизнь, много и повстречал людей в солидном возрасте, но один человек продолжает поражать меня до сих пор. Это моя бабушка, по отцовской линии – Пелагея Алексеевна.
    Дожила ровно до ста лет и трёх месяцев. Отошла мирно, без хронических болезней, от элементарного гриппа. И ясно почувствовала, что уже не выкарабкаться… И согласилась: на соборование, на причастие, и на исповедь-покаяние. И была в ясности разума. Когда на её столетие приезжало областное телевидение, она поразила всех своей памятью и крепостью, исполнила несколько песен, по 20 куплетов, на одном дыхании.
    Я как-то раз подкинул ей свою, трёхлетнюю ещё дочку, а сам увлёкся рыбалкой в отпуске. Так дочка потом в аэропорту выдала номер, исполнила для всей ожидающей публики три таких огромных песни, с притопом и в точности с мотивом, которые напевала ей бабушка.
    А уж детей и внуков, и правнуков за свою жизнь она вынянчила множество. Даже, к самым дальним и первым, успевала съездить и помочь. Я и вырос у этой бабушки, уже с класса 5го самостоятельно ездил через всю область, с тремя пересадками на разные поезда, и на два автобуса потом, и проводил у неё всё  лето. А когда учился в училище на электрика, в соседнем с ней районе, бывал у неё каждые две недели, оттуда и провожали в первый раз в армию, туда и приехал после армии, повидаться со всеми.
    Вся жизнь у бабушки была полна сильными и яркими жизненными событиями. Мать умерла при родах… Отец нашёл другую жену, и у неё появились две сводные сестры, что выжили, да несколько детей умерло, и она над всеми ими нянчилась. Поработала даже в девичестве на кондитерской фабрике.  Да, а выдали её замуж просто по сватовству, как и большинство тогда, по виду, вроде, не совсем удачно. Фактически за инвалида с детства, у него была парализована левая рука – сухорукость. Родила ему троих детей. А его, за отказ вступать в колхоз, репрессировали, отобрали всю живность и инвентарь, а самого отправили в ссылку, как и ещё пятерых с нашей деревни.
    Через три года освободили, но уже ничего не вернули. Дед был просто лесником и не должен был вступать в колхоз, но платили очень мало, и поэтому имел и надел земли, корову с телёнком, и лошадку.
    А бабушка была до такой степени выносливая, что ходила на свидание с мужем, , где пешком, где подвозили на лошади, с лаптями через плечо, чтобы не истрепались, на другой конец области… За 600 километров, в село Кай, где когда-то отбывал ссылку Дзержинский. И детям она смогла дать достойное образование по тем временам. Старший сын закончил лесоводческий техникум, дочь медицинский техникум, а младший только 7 классов, но и это по тем временам было много. Сама же она не закончила ничего, но умела и читать, и писать.
    А в 43 году всю деревню постигло несчастье – выгорело больше половины домов, в том числе и их…
    А старший сын её был, в это время, на разных войнах. Начинал ещё с Халхин-Гола – пулемётным старшиной, потом финская война, а потом много фронтов ВОВ. Я делал ему орденские планки, так как тогда жил в областном центре, так там орденов 5 штук, и каких только медалей нет… И за оборону Одессы – это юг, и за взятие Кенигсберга – это север, и опять юг – освобождение Болгарии, и это уже капитаном – командиром батареи артиллерийских орудий, каждое из которых было запряжено тройкой лошадей. Понятно, что нам юнцам, он такое ничего не рассказывал. Просто подслушивали их споры с другими ветеранами, за стопкой вина, кто кого выручал… Получалось, что всегда его части, под командованием маршала Рокоссовского.
    Дед же, однорукий инвалид, тоже был призван, и всю войну охранял станцию Вятские Поляны. Но так был горд за сына, что всегда, что бы ни делал, приговаривал: «Вдарим по Рокоссовски».
За что и получил уличное прозвище – Рокоссовский, которое потом перешло и на меня, некоторые даже думали, что это моя фамилия.
    Дочь тоже всю жизнь проработала в военных госпиталях, а младший сын был призван в 1939 году, на Дальний Восток, в моряки, выучился на радиста. И попал под указ Сталина, о запрете писать дальневосточникам рапорты об отправке на фронт, разрешали только мстителям, кто потерял кого либо на фронте. Поучаствовал в войне с Японией. Такая вот судьба выпала бабушке встретить их всех живых после войны, это, видимо, за предыдущие лишения.
    Дед потихоньку, после пожара,  обстроился, благо его восстановили снова в лесниках, проработал им 40 лет,. Да и потом, уже на пенсии продолжал работать в охране, охранял каждую ночь, с ружьём,  местный маслозаводик. Дед ослеп после 70 лет, и она ухаживала за ним. Он провожал даже меня в армию и обещал дождаться, и дождался – отошёл где-то за 80 лет.
    Бабушка продолжала жить одна, где-то лет под 90 к ней  вернулся младший сын(мой отец с мамой). Так как леспромхоз на севере области ликвидировали, потом через пару лет, уже в деревне им дали квартиру, а бабушка продолжала жить самостоятельно. И только в 96 лет, дала согласие дочери, переехать к ней. Пожаловалась, что начинает плохо видеть, и не может уже работать на ножной швейной машинке, строчить разные узоры на занавесках, чем очень увлекалась всю жизнь.
    Ослепла в 97 лет, но разум продолжал оставаться яснейшим. Всё без хронических болячек, ломала как-то руку под 90 лет, так и та быстро срослась. Все дети тоже прожили долгую жизнь, без хронических болячек, старший сын отошёл в 92 года. Да и вся родня такая, до сих пор есть 90 летние представители её девичьей фамилии. 
    Интеллект у неё, или как говорят уровень ай кью, был просто запредельный, по одному, двум словам понимала, о чём будет речь и сразу давала ответ…
    Будет ли нам, кому из ныне живущих, такой столетний юбилей, да ещё без хронических болячек? – это большой вопрос, и это уже другие истории.

ЗЕЛЁНАЯ СКАЗКА – 58

Нам сто лет юбилей
Не приснится, наверное, спьяну,
Да я другов своих,
Проводил лишь за сорок всего…
А кого-то и раньше,
Но все в Воскресение встанем,
И ответим за грех,
И за все переборы его…
Перебрали мы много,
И эти фальшивые струны
в резонансе зайдутся,
И где там гармонии суть?
И об этом вопросы:
Зачем, отчего это? – думы
Улетают обратно,
Но всё то нельзя повернуть…
Надо так нам прожить,
Чтобы исповедь дали исполнить,
На кресте, на своём,
Попросить о прощенье Христа,
Это Главное в жизни,
А мало ли будет и долго,
Это мелочь уже,
Здесь духовные занять места…
САМЫЕ ВОЕННЫЕ ПЕСНИ И СТИХИ
тридцать первая история

    Мир вам. Первые песни в моём творчестве ярко обозначились в третьей книге «Сердце на ладонях», там они выделились в свой цикл из 30 песен –  «На старый мотив о Главном». А потом было по несколько песен и в других книгах.
    Цикл «Я Тебя никогда не забуду», 1052 стихотворения,  трудно отнести к песням, хотя они и сотворены на размер песни из рок-оперы «Юнона и Авось».
    Но вот с 10 послеинсультной книги песни пошли уже непрерывным потоком, на лучшие мотивы России и мира, и свои оригинальные. И среди них встали в эти ряды, конечно, и военные. И очень чётко стало заметно, что самые известные из них, как бы списаны с членов моей семьи…
    «Я убит подо Ржевом» – это знаменитый стих Вознесенского. Начинаю смотреть в «Книге ПАМЯТИ», Малмыжского района, Кировской области, которую выдали маме, как дочери погибшего отца на войне. Там числится и мой дед Снегирёв Емельян, погиб в бою, похоронен под деревней Табаково, Зубцовского района.
Открываю карту – где это? Так это же всего в нескольких километрах восточнее Ржева, провоевал он ровно год, самый тяжёлый и кровавый.
    И там же рядом, в «Книге ПАМЯТИ», числится его сын, старший лейтенант, Снегирёв Иван Емельянович, командир танковой роты, погиб в 1943г, уже при освобождении Киева, когда был охват с севера, со стороны Белоруссии. Так это же про него песня «По полю танки грохотали». А когда делал орденские планки, для родного дяди, брата отца, был поражён количеством орденов и медалей, по которым даже можно было проследить его боевые вехи. А заканчивал он войну командиром батареи орудий, каждое из которых было запряжено тройкой лошадей. Так это же про него песня «Комбат». Да он и давал, огоньку прикурить врагам, ещё с Халхин-Гола и Финской войны, и потом прошёл много фронтов ВОВ, с юга на север, и опять на юг.
    Конечно и у меня на эти мотивы сотворилось не по одной песне, и на другие военные, например на песню «Воюет взвод», как бы память о войнах уже внучат и правнуков.
    А отец