Кто я

валит клубами дым, она решила поначалу, что это пожар; но приблизившись и подергав ручку двери, сообразила в чем дело. « А, курите! Я все мамке расскажу». - Для нас это  как гром среди ясного неба, Лисе - как выигрыш в лотерею. Скрывать от взрослых такой вопиющий факт, такое явное преступление  она и не подумала.
В этот день домой я приплелся поздним вечером: оттягивал момент объяснения сколько мог; но не ночевать же на улице в самом деле, волей - неволей пришлось предстать пред ясны очи родителей. Мама, простая душа, встретила на пороге словами: «Дак ты че же , сынок , куришь?» - Но отца такое скорое разбирательство не устраивало ни с какого боку; потому он заявил: «Подожди, Надежда Ехимовна, пусть поест и ложится спать». - Какая там еда, проглотил кусок хлеба, запил молочком и скорее с глаз долой в свою комнату. И какой там сон, одни сплошные переживания: что то будет завтра. .. На утро мама было опять начала разговор, но отец остановил ее еще раз. «Пусть умоется и поест, потом поговорим». - Пока я наспех умывался, чистил зубы, быстренько завтракал, не ощущая вкуса, не понимая даже что я ем; родители хранили полное молчание. Пытка затянулась и я рад был уже понести любое, самое страшное наказание, лишь бы все это скорее закончилось. Поев  хотел улизнуть, но отец остановил меня:
- Ну вот теперь рассказывай как ты куришь и почему.
- Не знаю, да мы только попробовали первый раз.
-Не надо сынок- втянешься быстро, а отвыкать будет трудно. Что в этом куреве хорошего? Горечь одна. Я харчек выкурил и все. Вред один. Не курю уже сколько лет, а все кашляю». -
Вот и всё наказание. А я после такого воспитания не курил до окончания школы.
Отец рассказывает: «Хотел бросить курить еще молодой, а тут война. Думаю если убьют, так все равно. А если не убьют, то потом брошу». - Задумался, вспоминает что-то. Решил рассказать как началась для него война…
Мобилизовали его в первые же дни, в сорок первом « сорок проклятом» году. Воевал он не долго , кажется всего три месяца. И рассказывал о войне не много. «Шли к фронту день и ночь. От привал , думаем отдохнем не много. Какой там, командуют: «Окопаться в полный профиль». - Полный профиль это значит окопы глубиной по грудь, бруствер, ходы сообщения, землянки в три наката. В три наката это вот что. Перекрывается землянка рядом бревен, настоящих толстых, а не жердей каких; затем слой земли с полметра, опять накат из бревен, только поперек, опять слой земли, третий накат и наконец последний слой земли. Прямое попадание выдерживает, если конечно калибр не большой, тяжелый снаряд тот все разносит.
От окопались, все устроили, замаскировались - все отбой. Ну думаем тут стоять будем. Где там! Не успели уснуть подъем; … ночи в июле короткие. И опять идем сколько только возможно пройти, с ног уже валимся. «Привал. Окопаться в полный профиль». - Ну может здесь будем стоять? Нет, не успели соснуть опять вперед.  …Это мы за собой оставляли линии обороны, стало быть.
Немцы все время бомбили, дОхнуть не давали. Одни улетают, глядишь другие заходят. И бомбят, и бомбят, и бомбят. Да где же наша - то авиация? Мать …перемать… !!! Куды делась?! От наши летят. «Наши самолеты, наши!» - Не успели из виду скрыться, глядишь обратно летят как попало, пух и перья из их сыплются; один загорелся, другой …Да раз…..твою мать,…перемать. И опять немцы нас утюжат.
Немцы -  настоящие солдаты. Против их только русские могут воевать, а больше ни кто: в плен не сдаются, без приказа сроду не отступят. Это щас в кино их показывают дураками, и чуть что бегут они, и руки подымают. Сколь немцев в кинах перебили дак столько нет во всей Германии». -
Иной раз, находясь в легком подпитии и мирном настроении, отец вопрошал: «Знаешь что такое русские солдаты? – и тут же отвечал – Когда на каждый квадратный метэр приходится уже по одной бомбе или снаряду и с этого места подымаются в атаку, знащит русские».- «Да как же так? -  удивлялся я - Ведь там ни кого живого не может остаться?» - Я представлял себе чистое поле, равномерно взрыхленное взрывами - места для людей там не находилось. «Подымаются …» - говорит отец уже со слезой в голосе.
Рассказывал он и о том страшном бое, когда пришлось ему загадать: если есть Бог, то останусь  живым, а если нету то пусть убивают. В подпитии говорил: «Поднялся и пошел. Всю шинель пули исписали, а на мне ни одной царапины. Е-есть Бог!» - Ну насчет всю шинель исписали, думаю можно списать на его горячую, художественную натуру, а впрочем как знать, я там не был.

Мы травим побасёнки.
Как в известном стихе: дело было вечером, делать было нечего. Теплым летним вечером. Некоторые сидели на скамейке возле Исаковского дома, кто- то  стоял, подпирая забор, кто-то  беспричинно передвигался в различных направлениях. Галдели. Ржали. Кто-то предложил: «Давайте побасёнки травить». - Это на нашем языке значило рассказывать анекдоты.
«Слушайте. Купил медведь мотоцикл с люлькой, - начал Юрка - И говорит зайцу: «Давай покатаю. Садись в люльку». - Ну заяц залез в люльку и мишка поехал. Глядит заяц выпучил шары и кричит: «У лю… , у лю.. - Медведь отмахнулся, приедем расскажешь. Заяц опять кричит - У лю..лю..лю.. - Медведю надоело, остановился.
- Ну что ты там хотел сказать?!
- У люльки дна нету- кричит заяц.
Это он бежал вcё время и кричал: «У лю..лю..лю…».
«А вот слушайте». - это уже Когтя - Идет по лесу медведь. Глядит здоровенная скала, а на макушке её заяц стоит и кричит: «Миша, лезь сюда!
-Че это я полезу?
- Лезь, а то потом жалеть будешь.
Ну медведь полез. Лез, лез, сорвался упал вниз, весь ободрался. А заяц все кричит: «Мишенька, лезь, а то всю жизнь жалеть будешь». - Медведь долез с третьей попытки. Отдышаться не может. «Ну чего тут? Показывай».
- Мишенька, ты вот эту ягодку не ешь, я ее обоссал.
  Патцаны покатываются со смеху. Хихикают девчонки.
Самая старшая из них, Валька Исакова, решила рассказать для примера, в воспитательных целях, «хороший» анекдот. «Однажды в лесу волк сварил большой котел каши. Собрал зверей и говорит: «У кого рот большой тому налью две порции. Заяц кричит: «У меня-а-а-а». - Валька показывает как широко разевал рот заяц. - А у кого маленький - тому три порции».
- А се ты сразу не сказал? - говорит заяц». Валька выговаривает это сжав губы трубочкой. Мы хохочем не столько над детским, как нам кажется, анекдотом сколько над рожицами рассказчицы.
«А вот слушайте. Здоровская побасёнка. Едут два ковбоя по прериям. Один на коне, а другой на ешаке. К тому же, тот который на коне, курит сигару и стряхивает пепел на шляпу второму. Ну этот не стерпел и говорит: «Послушай, тебе не кажется, что ты смахиваешь на пидараса?». «Да? Ну я могу смахивать в другую сторону». - Га-га-га. Гы-гы-гы. Эта нам очень понравилась. Девчонки возмущаются. «Перестаньте материться!» В ответ кричим хором: «А это не матерок!»
Сашка Лунин: «Погодите, погодите. Вот я вспомнил. Поймали белые значитса Чапаева и Петьку в плен. Решают че с ними делать. Решили расстрелять, кожу содрать и на барабан натянуть. Петька схватил вилку со стола и давай бить себя в жопу «Вот вам барабан, вот вам барабан!» - кричит». 
Я припас самый, как мне кажется, смешной: «Сидят ковбои в баре. Вдруг слышат на улице стрельба, топот копыт, крики, шум. Потом все стихло. Один приезжий спрашивает у местного
«Чё это было?» - Местный равнодушно отвечает: «Да, это Джонни – не уловимый ковбой».
- А чё его правда ни кто поймать не может?
- Да нет, просто он на х… ни кому не нужен.
Смеются патцаны, невольно фыркают девчонки. Но сразу же принимают серьезный и строгий вид. Они не переносят наши матерки и пытаются, по мере сил, нас перевоспитывать.  Получается плохо - мы материмся легко, естественно, как дышим.
Однажды  соседка Надежда Алексеевна выловила меня вечерней порой на улице, ухватила за ухо и отвела пред ясны очи родителей. Кричали мы во время наших игрищ на всю улицу, а матерки у меня шли через слово.
-Вот привела вашего Петю, что бы вы знали, что он матерится на всю улицу. Нужно что - то с ним делать.
  «Петя, ты почто же материшься?» – всполошилась мама. Отец невольно ухмыльнулся - сам грешен. Да и грех - то не велик. «Не знаю». - отвечал я. И что тут еще скажешь, блин?
 
  «Большая школа»
Наконец – то, нас перевели в новую трехэтажную школу. Это уже в пятом классе. Забот  прибавилось: во-первых, здесь были люди всех возрастов, до десятиклассников включительно, то есть класс должен быть дружным, не давать своих в обиду; затем здесь свои правила, «кабинетная система», будь она не ладна.   
  Каждый человек, пришедший в этот мир, вновь и вновь набивает шишки на лбу, проверяя истинность  общеизвестных правил. Набивали и мы. Свидетельствую, и я проверял на личном опыте. Как в том анекдоте про Ходжу Насреддина. Не слышали? 
Сидит Ходжа Насреддин глубокой ночью, при свете свечи читает мудрую книгу. Вдруг вычитал, что если у какого человека борода длиннее двух кулаков, то такой человек - дурак. Взял бороду в руки, глядь кончик торчит. Поднес к пламени свечи,чтобы отгорело лишнее, обжег руку, отдернул, опалил бороду. Сел подумал и на полях мудрой книги написал «Проверено на опыте».
Конечно хорошо бы обходиться только теорией, но так не бывает.
Класса с 8-го на день именинника стали мы с парнями втихушку выпивать бутылку портвейна человек на пять для смелости, для легкости общения, наконец,  для того, что бы почувствовать себя взрослыми. Рисовались  конечно  перед одноклассницами и друг перед  другом.
Отец стал нам с Сережкой и Витькой наливать по рюмке крепленого вина лет с 13-14 –ти. По большим праздникам конечно или там в день рождения. Учил: «Парнишки, выпейте и сразу не закусывайте, посидите маленько. Будто Исус Христос на колясочках внутри прокатился». Мама возмущалась: «Учи, учи ,алкашей вырастишь». Отец оправдывался: « Да это же красенькое, все равно что раньше причастие в церкви давали. Кабы вот они и всю жизнь только дома помаленьку выпивали, так лучше и не надо» - Мы выпивали, приятное жжение разливалось внутри, легкое опьянение проходило быстро. Тем не менее думаю уже с этих безобидных стопок начала вырабатываться тяга к спиртному - алкогольная зависимость.
Впервые всерьез набрался  я на выпускном вечере. Как водится, народ после торжественной части в школе разошелся уже отдельными классами, со своими классными мамами по заранее подготовленным точкам. У нас это был домик Сережки Бахарева, вернее ограда где и были накрыты столы со всем необходимым. Мы вольно безо всяких надзирателей веселились до утра; потом по традиции ходили на мост через Кулунду встречать рассвет. Некоторые штатские, не будем показывать пальцем, идти самостоятельно  уже не могли; я правда на ногах стоял крепко и памяти не терял. И все вроде бы было прекрасно. Но в дальнейшем выяснилось, что  это ступени одной лестницы, ведущей в пропасть. И путем этим идут многие, большинство мужиков. К сорока годам кто - то спился, кто - то погиб, кто - то закодировался, потому что невозможно дальше так жить; и только единицы, исключения из правила, смогли держать себя в руках,  выпивать  не слишком часто и в меру. Я подорвал свое здоровье, но и посей день не угомонился а надо. Оглядываясь назад, на прожитую жизнь, вижу, что добрую часть жизни провел в пьянках, а сколько дури натворил, так то надо писать