обширнейшей литературе, анализирующей мотивы предательства Иуды, высказывалась мысль, что он встал на путь измены, когда потерял веру в Христа. Этой точки зрения, в частности, придерживался Ф.М. Достоевский. Нам представляется, что, как агент спецслужб, он изначально не был сторонником Иисуса. Величие Евангелия состоит в том, что оно показывает человеческую жизнь во всей ее многомерной сложности. Иисус Христос, конечно же, знал о слабостях казначея, предполагал наличие его связи со спецслужбами: «"Один из вас — дьявол", сказал Он». (Иоанн 6, 70)
Поэтому на Тайной Вечере, приняв решение отдаться властям, послал Иуду, чтобы он выполнил свою позорную миссию доносчика:
«Делай быстро то, что собираешься делать, — сказал Иисус». (Иоанн 13, 27) «А была ночь...», написал апостол Иоанн. Когда предатель пришел с храмовой стражей, которой было поручено арестовать Христа, Иисус его встретил словом «друг». Почему так мало заплатили спецслужбы за предательство? Тридцать серебренников. Цена одного раба, стоимость маленького поля под Иерусалимом. Неужели этого было достаточно, чтобы решиться погубить Сына Человеческого? Узнав, что Учителя осудили, Иуда возвратил тем, кто преследовал Христа, эти жалкие тридцать серебренников. Его нашли на поле мертвым. Предателей часто ждет именно такой конец. Низкая оплата услуг Иуды, на наш взгляд, объясняется тем, что он не мог быть публичным свидетелем по делу Иисуса Христа. «Полным доказательством» в древних системах права считается два свидетельства, а их в общине учеников Христа, кроме Иуды, не нашлось. Он информировал в основном о маршрутах передвижения Иисуса Христа по землям Иудеи и местах тайного сбора первой общины христиан. А это ценилось невысоко.
Первосвященник Анна, не ограничиваясь доносами Иуды, должен был дать поручение «укрепить агентурные позиции» в оперативной разработке Христа. Снова и снова сотрудники спецслужб возвращались к списку учеников Христа, задавали себе вопрос: кого из них еще можно привлечь к негласному сотрудничеству. Они исходили из оценки личных качеств апостолов, их склонности к установлению оперативных контактов. Наблюдали при помощи соглядатаев за поведением учеников Христа, «проверяли» их на деньгах и других мирских соблазнах. Колебались, опасаясь «двойной игры», проводили рекогносцировки, продумывали каждый шаг, каждое слово, искали поводы и основания привлечения к тайной вербовке. Обязательно первыми их должны были заинтересовать два имени: Матфей и Иоанн, сын Зеведеев. Матфей — мытарь, сборщик налогов, состоятельный человек, имеет дом, многочисленных друзей среди государственных служащих, которых можно подключить к процессу вербовки. Поскольку должность мытаря обычно была наследственной, не исключалась возможность использования влияния старших в семье.
Иоанн — самый юный из учеников, можно использовать его неопытность, доверчивость, восторженность в поклонении Учителю; его лучше всего вербовать «втемную», чтобы он сам не подозревал; заручиться его доверием, заявить о стремлении якобы помочь Учителю избежать суровой кары, похваливать, договориться о встречах, когда в этом возникнет оперативная необходимость; тон контактов должен быть отеческий, уважительный, сострадательный. Вербовка не состоялась. Матфей и Иоанн остались до последнего дня своей мученической жизни верными Учителю.
Трехлетнее оперативное документирование слов и деяний Христа позволило собрать многочисленные материалы, которые анализировались в «мозговом центре» сотрудников первосвященника Анны. Выбирался наиболее удобный момент для ареста галилеянина. Оперативная разработка подходила к логическому завершению. Из новозаветных текстов видно, что было осуществлено несколько попыток задержания Христа. Наблюдая все возрастающий интерес народа к учению Иисуса, спецслужбы: «Опять попытались схватить Его, но Иисус не дался им». (Иоанн 10, 39) Христу пришлось уйти из Иерусалима в Заиорданье, туда, где крестил Иоанн Предтеча: «Там к Нему приходило много людей, И многие поверили в Иисуса». (Иоанн 10, 40-42) Среди сотрудников спецслужб высказывалось предположение, что лучше его не арестовывать, так как не исключено, что он собирается возвратиться в Галилею.
«Где наш народ живет рассеянным среди греков, чтобы учить греков». (Иоанн 7, 35) Такой поворот событий, возможно, устраивал спецслужбы в Иерусалиме. Исчезновение Христа решало многие вопросы:
«Вы будете меня искать, но не найдете». (Иоанн 7, 36) Однако вскоре стало ясно, что Иисус Христос покидать Иерусалим не собирается. Приближался праздник Пасхи. Толпы людей шли к Иерусалиму:
«Кто хочет пить, пусть приходит ко Мне и пьет. Кто верит в Меня, как говорит Писание, тот станет источником потоков живой воды». (Иоанн 7, 37, 38) Спецслужбы поручили стражникам храма попытаться еще раз арестовать Христа, но, выслушав речь Учителя, стража отказалась выполнить приказ:
«Итак произошла о Нем распря в народе. Некоторые из них хотели схватить Его; но никто не наложил на Него рук. Итак служители возвратились к первосвященникам и фарисеям, и сии сказали им: для чего вы не привели Его? Служители отвечали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек. Фарисеи сказали им: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он». (Иоанн 7, 43-49)
Очередная попытка ареста Христа сорвалась. Времени оставалось все меньше и меньше. Трагическая развязка приближалась. Перед Пасхой Иисус воскресил Лазаря спустя четыре дня после погребения в пещере. Это чудо произвело большое волнение среди населения Иудеи. Власти в Иерусалиме собрали по этому поводу Совет (Синедрион) и приняли решение «избавиться от Иисуса, но они боялись народа» (Лука 22, 2).
Ясно, что это решение носило конфиденциальный характеры страшились бунта, массовых беспорядков. На Совете выступил сам первосвященник Каиафа с поразительной аргументацией обоснования такого решения.
Смерть Иисуса, по его словам:
позволит показать римским оккупантам лояльность властей Иудеи, поскольку они выдают им головой возможного противника Рима, называющего себя царем Иудейским;
дает возможность реализовать неоднократные пророчества самого Иисуса, что он Мессия, Христос, спасающий своей смертью не только «иудейский народ, но и всех детей Божьих повсюду, чтобы собрать их вместе и объединить» (Иоанн 11, 52). Надо «пойти навстречу» этим пророчествам. Хотя Каиафа был саддукеем, иначе чем фарисейской, в современном значении этого термина, его аргументацию направления Христа на казнь не назовешь.
Но откуда апостол Иоанн знал, что говорил первосвященник на тайном Совете, принявшем решение убить Христа и дословно привел слова Каиафы? Почему «с этого дня...Иисус уже не ходил открыто среди иудеев» (Иоанн 11, 53), удалившись со своими учениками в подполье, в деревню Ефраим. Кто сообщил Учителю о страшном намерении Совета, о том, что издано распоряжение доносчикам: «если кто прознает, где Иисус, то должен сообщить им» (членам Совета), «чтобы они могли арестовать его» (Иоанн 11. 57).
То обстоятельство, что Иисус «с этого дня», как говорит апостол Иоанн, знал о ходе обсуждения его дела на Совете, свидетельствует о высокой степени осведомленности относительно тех мер, которые планировали провести первосвященник и его ближайшее окружение. Это значит, что в среде руководства, в самом тесном приближении к первосвященнику и его тестю, Анне, фактическому главе властей в Иерусалиме, находился источник информации, тотчас узнававший об их намерениях. Он, несомненно, был в курсе всех деталей оперативной разработки, вербовки агентуры, сообщений доносчиков и осведомителей, провокационных замыслов и оперативных комбинаций, маршрутах передвижения Учителя и его учеников. Возможно, именно он сообщил об измене Иуды Искариота и других предателях Христа, а их было немало.
Иосиф Аримафейский. Мы видим его на иконах, снимающего с креста тело Иисуса. Благородный по происхождению, богатый человек, пользовавшийся большим уважением в обществе, он проникся глубокой любовью к личности Христа и его учению. Преданный друг подавал руку помощи в тяжелые моменты земной жизни Сына Человеческого. Ему выпала печальная участь снимать его с креста, выпросить у Понтия Пилата тело Страдальца (тела распятых бросали на съедение диким животным), достойно похоронить его:
«Там был человек, которого звали Иосиф. Он был членом Совета и был добрым и праведным человеком. Иосиф не участвовал в вынесении приговора Иисусу. Он был из иудейского города Аримафеи и тоже ожидал пришествия "Божьего Царства"». (Лука 23, 50-51)
Другим источником информации из самых верхов элиты Иудейского государства, близким к кругам первосвященника, был также член Совета Никодим, ставший искренним последователем Христа:
«Среди фарисеев был один человек, которого звали Никодим. Никодим был членом иудейского Совета. Однажды ночью он пришел к Иисусу и сказал: "Мы знаем, что ты Учитель, посланный Богом... "». (Иоанн 3, 1-2)
Он нашел в себе смелость открыто встать на защиту того, кого он назвал Учителем. Апостол Иоанн приводит следующий диалог:
Никодим:
«А имеем ли мы право осудить, согласно нашему закону, человека, не выслушав его вначале и не узнав, что он делает?». Фарисеи:
«Ты что, тоже из Галилеи? Посмотри сам, и ты увидишь, что из Галилеи не вышел ни один пророк?», (Иоанн 7, 45-52)
Таким образом, среди всесильной коллегии людей, решивших судьбу Христа, были тайные и верные его друзья — Иосиф Аримафейский и Никодим. Они не могли повлиять на ход событий, скрывая свою веру, но, несомненно, делали все, чтобы облегчить участь Учителя, страдая от невозможности преодолеть трагическое развитие событий земной жизни Иисуса. Можно себе представить то тяжелейшее душевное состояние, в котором они находились, выслушивая клевету, поклепы и оскорбления в адрес человека, ими боготворимого.
Но возможность двух видных членов Совета тайно получать информацию, важную для ориентировки их Учителя, находившегося в сети доносчиков и провокаторов из числа саддукеев, фарисеев, учителей закона, иродиан была бы неэффективной, если бы не существовала система связи, которая доводила бы полученные сведения до Христа. Возможность Иосифа Аримафеиского и Никодима самим встречаться с Христом была крайне ограниченна. Как известные публичные деятели, они находились под особым наблюдением окружающих, их каждый шаг становился известным общественности. Плюс тотальная слежка, характерная для того периода истории Иудеи, которая не обходила стороной даже членов Совета (не случайно Никодим встречался с Иисусом ночью). В этих условиях должна появиться фигура связника (система связи), обеспечивающая конфиденциальную передачу информации Учителю.
Поэтому на страницах Евангелия появляется «Человек с кувшином», который обеспечивает связь. Нашему современнику, начитавшемуся и насмотревшемуся детективов, хорошо известна эта фигура. То он сидит с независимым видом на скамейке бульвара с газетой в руке, то ждет посыльного с паролем. Можно лишь удивляться документальной точности евангелистов в описании земной
