КРОВ

бронзовая фигура – шедевр Маргариты в виде сатира с человеческими чертами лица, в которых угадывалось сходство с повергнутым противником. Сатир мочился мощной струей в сторону соседского дома, с вольтеровским сарказмом улыбаясь миру.

В дом справа вселилась семья то ли картографов, то ли геологов. Арнольд мало разбирался в этом. Но когда его однажды пригласили на вечеринку, посвященную чему-то там неизвестному, с легкостью принял предложение. Маленькой своей слабостью в людских отношениях он считал легкость, с которой можно было подойти к тому или иному человеку, завязав разговор.
В тот вечер чутье его не обмануло. Глава семейства только что издал свою книгу, а молодой сын, не имеющий еще большого опыта в полевой работе, вместе с другом опубликовали статью о золоте.
Арнольд очень удивился тому, как много интересного может рассказать такой простой, и такой драгоценный металл.
Старик долго пытался на пальцах объяснить суть процессов, которые могут происходить прямо сейчас и прямо у него под ногами. Потом, когда молодежь начала петь под гитару песни геологов, он с гордостью рассказал о работе сына.
И эта непростая история очень удивила Арнольда. Он даже пытался что-то возразить, обосновать свое мнение.
«Великая сила, породившая знакомую нам землю, участвовала и в рождении металлического золота, выбрасывая его растворы и соединения под большим давлением во время сдвигов пластов при землетрясении», – старик с горячим убеждением пояснял суть открытия.

Над Канадой, над Канадой
Солнце низкое садится.
Мне уснуть давно бы надо,
Только что-то мне не спится.
Над Канадой небо синее,
Меж берез дожди косые.

Хоть похоже на Россию,
Только все же не Россия.
Над Канадой небо синее,
Меж берез дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только все же не Россия.

Нам усталость шепчет - грейся,
И любовь разводит шашни.
Дразнит нас снежок апрельский,
Манит нас уют домашний…. (3)

Знакомство с соседом по левую руку также запомнилось Арнольду. Вернее, нахлынувшие вдруг воспоминания далекого детства при виде теплого отношения в семействе соседа, зацепили какую-то скрытую струну, до сих пор молчавшую.
        Старик почтенного возраста сначала сыграл с правнуком в футбол, а потом, когда их остановила мать мальчишки, отправились вдвоем ловить карасей на пруд, забросив самодельные удочки на плечи и распевая какую-то веселую песенку. Когда они вернулись, мальчик крепко спал на стариковских руках. И еще до темноты Арнольд не мог покинуть удивительного, как ему показалось, дома. Хозяин рассказывал истории своего хождения подо льдами на Северном полюсе, в Гренландии, Норвегии и Канады, потчуя гостя крепким взваром с шаньгами.
        У Арнольда вдруг защемило в груди, когда он представил себя на месте восьмидесятилетнего старика. Уже вернувшись затемно домой, он вспомнил всплывшую в памяти фразу старого мудреца: «Даже во сне, боль, которую невозможно забыть, капля за каплей, просачивается в сердце, вплоть до отчаяния, против нашей воли и понимания, через милость господа (4)» …


        Адвокат в этот вечер работал допоздна. Весь дом уже заснул под тихий шелест старого клена на заднем дворе. Надо было закончить одну статью в Юридический вестник.
        Арнольд стал уже набирать последнюю страницу на клавиатуре, как вдруг ему послышался тихий детский смех.
        Смеялся мальчик.
        Точь-в-точь, как его погибший сын.
        Он оторвался от статьи и прислушался.
За дверью, по наборному паркету галереи пробежались быстрые детские ноги. Они бежали в ту сторону дома, где никто не ночевал.
Тихо приоткрыл дверь, и, затаив дыхание, прислушался к звукам спящего дома. Выйдя из кабинета, посмотрел вниз. Кроме лунных теней там ничего не было. И только трудяга Бес, сидевший снаружи возле самого стекла, внимательно смотрел в сторону столовой. Быстро поднявшись на ноги, он рысцой побежал вокруг дома.
– Случится же такое, – тихо проговорил Арнольд. – Чертовщина какая.
Он никогда не верил в привидения. Однажды, на одной из вечеринок у его старого друга Леви Ласки, психолога по образованию, и паранормальщика по увлечению, они разговорились на эту довольно интересную для многих людей тему. Леви долго рассказывал разные истории, большинство которых с точки зрения здравого смысла были, как однажды выразилась его супруга Лора, бредом сивой кобылы. Как ни странно, Марго тоже заинтересовалась этой проблемой подростков хрупкого возраста и скучающих старушек.
Ласки рассказал еще одну историю, произошедшую недавно и зафиксированную на камеру наблюдения. И тут Леви выдал фразу, суть которой Арни не сразу смог понять.
– Понимаешь, дружище. Я не стал бы тебе заливать все это ради того, чтобы выглядеть крутым аномальщиком. Да и не поймешь ты до конца всего, что мне пришлось увидеть и услышать. Я не верю в существование привидений. Но если они существуют, то всегда оставляют следы.
Потом кто-то из них троих плавно перевел тему разговора на более реальные вещи. Марго заговорила об искусстве, и поинтересовалась экспериментами, проводимыми в психушках, в которых Леви был нештатным консультантом. Когда Леви стал рассказывать об интересных работах пациентов печальных домов, Марго упросила показать ей эти графические листы.

Через неделю Арнольд заметил, как Ри работает у себя в комнате, стоя за станком с закрепленным картоном. Тихо зашел в комнату, и заглянул через плечо жены. На поверхности картона из сложного сплетения линий и светотеней рождалась очередная фантазия.
Спустя пару дней он заметил эскиз, оформленный почти до конца.
Потом она принесла мотки проволоки разного диаметра и закрылась у себя от постороннего взгляда.
Встречаясь с семьей в столовой, он замечал на лице Ри перемены. Однажды за ужином ее глаза заблестели знакомым блеском – проблема решена.
Как всегда, когда очередная идея разрешилась в мозгу художника, Марго стала пропадать в своей мастерской до позднего вечера, часто забывая даже о сыне и приеме пищи.
Новый шедевр появился возле дома весной.
Сначала каменщик приготовил для него основание, надежно забетонировав в землю на площадке под окном в спальню необходимую конструкцию.
Шедевр привезли разобранным на большие куски. Опытный слесарь, который помогал Марго в таких случаях, смонтировал композицию под контролем и наблюдением автора. Все происходило под легким навесом из пленки, натянутой на проволочный каркас. «От сглазу», – как любила говорить Марго.

На смотрины были приглашены друзья и братья по цеху.
Марго нарочно до поры не спрашивала мнение о работе у мужа, отложив этот момент на поздний вечер.
– Тебе нравится, Арчи? – Тихо, по-кошачьи, Ри подошла к мужу со спины, когда он рассматривал ЭТО с балкона.
Он медленно повернулся, и нежно обнял жену, прижав ее к груди.
– Твой шедевр переживет меня, дорогая. Кстати, как это называется?
– Экстаз, – ответила Ри, и ее тело стало таять на руках мужа.

С того дня Арнольд заметил, что Бес старается не появляться с этой стороны дома, выполняя свои обязанности охранника. Хозяин решил не говорить об этом супруге.
Куски проваренного металла, множество правильных геометрических фигур и поверхностей объединялись вихрем изогнутой арматуры, уносящейся ввысь, к воображаемому эпицентру страсти. В довершении всего из тела композиции вырывались изломанные, узнаваемые по анатомическим деталям, то ли руки, то ли ноги. При дуновении ветра они начинали покачиваться, жить своей жизнью под ворохом металлических осколков бытия.

Месяц назад, как обычно в пятницу, Клавдия Николаевна отправилась на машине за покупками на рынок. Семья не любила полуфабрикаты из маркетов, предпочитая питаться свежими фруктами, зеленью, рыбой и мясом.
Арнольд работал в кабинете, а Марго отправилась в детскую, чтобы подключить подарок сыну – компьютер.
Сашенька играл с Бесом в мяч на газоне заднего двора. Женщина посмотрела на них из окна, радуясь веселой компании.
Компьютер был новый, и, как всегда, батарея не была заряжена достаточно для демонстрации подарка. Возле стола была только одна комбинированная розетка, в которую были подключены электронные радиочасы. Здесь можно было подключить и наземное телевидение.
Марго заглянула к мужу за помощью. По его подсчетам ему был необходим всего один час для завершения работы.
        Марго спустилась вниз, в бытовую комнату, где на полках, заставленных разными коробками, нашла ящик с инструментами.
        Снять розетку и отсоединить провода было делом минуты. Знакомая с такой работой, женщина не стала отключать электрические пробки детской комнаты.
Марго вдруг вспомнила, что забыла взять в бытовке двойную розетку.

        Саше захотелось пить, и он забежал в дом через столовую. Напившись квасом из кувшина, стоявшим возле холодильника, он решил захватить из своей комнаты новый мячик для игры с Бесом.
        В комнате его ожидало много интересного.
        Рядом со столом стоял ящик с удивительными инструментами, которые так и манили к себе мальчишеские руки. Из дыры в стене, где раньше были подключены любимые часы, торчали яркие разноцветные провода с блестящими кончиками.
        Мальчик присел возле дыры и схватился за провода влажными руками.
        Испугаться он не успел.
        Он вообще не успел ничего сделать.
        Какая-то жуткая сила стала скручивать его тело. В его глазах потемнело.
        В зажатой ладошке что-то сильно заискрило, и мальчик стал заваливаться на бок.
        Когда концы проводов вырвались из ладони, ноги слегка оттолкнули тело назад.
        Еще немного, и голова Саши встретилась бы с поверхностью чистого, блестящего пола. Но на этом пути она должна была пройти рядом с ящиком, набитым красивыми инструментами. Самый крайний из них – большой напильник с матовыми насечками на поверхности, не влезал в коробку. К тому же он был без ручки.
        Детский висок натолкнулся на острый металлический конец, и не выдержал его натиска.
Все произошло быстро.
        Когда Марго вновь зашла в комнату, часы внизу начали отбивать одиннадцать часов до полудня.
        Душераздирающий крик заглушили механический баритон часов.
        Только три алые капли крови стекли по коротким волосам мальчика на паркет.

           

Бес очередной раз оббежал дом с мячиком в зубах. Он искал своего друга, который любил с ним играть. Мальчика в шортах, в кармане которых всегда было несколько ароматных печенюшек, нигде не было.
В доме появилось много чужих людей со странными запахами.
        Хозяин знаком велел собаке успокоиться.
        Больше всего Бесу не понравился человек с чемоданчиком.
        От человека пахло страшным запахом, который запомнился кобелю с того позднего вечера, когда он вместе со своим другом защищали своего хозяина от врага.
        Враг был повержен на землю. Горячая, с дурманящим запахом, еще живая кровь пролилась из растерзанного горла на зеленую, полную жизни, траву. Враг перестал двигаться, а через небольшое время Бес почувствовал аромат молодой смерти, исходивший от неподвижного тела.

        Бес пытался заглянуть в дом через широкие окна. Он крутился под ногами чужаков, которые, казалось, совсем не замечали