в Сербии. Основали его, как считается, кельты – скордиски. Но подлинное величие город приобрел при римлянах, построивших через него военную дорогу Виа Милитарис, соединившую восточные и западные провинции Древнего Рима. По этой дороге пришли сюда, сверкая золотом орлов, римские легионы императора Адриана. И первым делом построили в новом городе под названием Наис термы с мраморными ваннами - цивилизация!
Будущий император Римской империи Константин родился здесь, и образец римской роскоши на вилле Медиана, с колоннами и мозаиками, навеки станет культурной планкой для городского стиля. Туда, в резиденцию императора, по специально построенному для этих целей акведуку, текла из Нишкой бани теплая вода. Римляне, как известно, были мастерами в деле строительства водопроводов. Археологи находят при раскопках императорской виллы остатки труб с изоляцией не хуже современной. И с уверенностью утверждают, что Нишка баня – старейшая в Европе.
Во времена владычества турок баня расцвела. Турки построили здесь купальни и привлекли внимание самого Сулеймана Великолепного. Для этой цели послужила легенда: некий паша отдал своего раненого коня на излечение местному жителю, и с изумлением вскоре получил боевого друга обратно живым и здоровым. Оказалось, что этого коня регулярно поили и купали в источнике с теплой водой. Об этом случае паша незамедлительно оповестил султана. Таким образом, с 16 века Нишка баня стала местом отдыха турецкого войска и самого императора на пути к завоеванию Белграда.
Баловали своим вниманием лечебные источники и короли сербских династий Обреновичей и Караджорджовичей. Их участие, а особенно прекрасная королевская вилла, до сих пор украшающая городок, быстро превратили Нишку баню в модный курорт.
Кстати, не обошлось и без русского следа: система фонтанов, которые придают городу аристократический блеск, была создана русским архитектором, эмигрантом первой волны Михаилом Медведевым.
Король Милан лечил в теплых водах ишиас, а Александру Караджорджовичу через день доставляли в Белград из Нишкой бани в баллонах целительную влагу. Королевское внимание запечатлено в названии источника – чесмы – «Трех королей», который стоит в самом центре города.
Сегодняшний крупный лечебный центр едва ли можно сравнивать с тем небольшим лечебным заведением, которое открылось здесь в 1923 году и располагало только одним лекарем - физиотерапевтом. Настоящее развитие и всестороннее использование природных ресурсов пришло уже во времена Югославии. Кстати, следы социализма в виде стандартной бетонно-стеклянной архитектуры до сих пор заметны в городе и, конечно, контрастируют с тем шармом, который оставила в нем тысячелетняя история.
Вместе с курортом развивался и Институт лечения и реабилитации с тремя стационарами: «Радон», «Зеленгора» и «Терме», в которых одновременно могут разместиться около 600 пациентов. В каждом из стационаров есть лечебный блок, со всеми видами терапии, фитнес-центр, бассейн, ресторан, кафе, сауны и велнес-центры. Сегодня институт широко известен как научно-исследовательский центр и лечебное заведение, в состав которого входят Клиника кардиологии, Клиника реабилитации и Служба ортопедии.
Считается, что сюда должен обязательно ехать на реабилитацию каждый, кто, перенес кардиологическую операцию или имеет другие сердечные проблемы.
Сердечные проблемы, как это у меня мило прозвучало. Я сразу вспомнила, как в 19 веке отправляли молодых барышень на воды лечиться от несчастной любви. Интересно, сейчас такие услуги предлагают в сербских СПА-центрах?
«…ВСЕ ВЫШЛИ В ИСКПЕДИЦИЮ (СЧИТАЯ И МЕНЯ) …»
Ни в коем случае не надо считать нашу книгу за каталог полезностей и достопримечательностей. Наше дело – передать читателю собственные впечатления – притом основанные только на том, что мы видели, щупали, принимали или пробовали сами. Пишем про похудение – сидим на диете, рассказываем о лечебной грязи - обмазываемся зеленой жижей с головы до ног, а уж если беремся писать о красотах, - то лезем в гору, несмотря на страх высоты.
Я как-то выразила свой восторг перед горным ландшафтом своему сербскому приятелю.
– А что особенного, - удивился он, - у нас в Сербии такого полно.
Потом подумал и сообразил: – Да, я все время забываю, что вы, русские, – равнинные жители.
Как же, помню, еще в школе нас учили про Среднерусскую равнину или возвышенность… Горы видели только во время летних отпусков на Кавказе. Ну, или кто до Урала доедет. А вот что особенно впечатляет меня в Сербии – это как раз равновесное сочетание равнин, косогоров и гор.
Не удивительно, что я остановилась, как вкопанная, когда наша экспедиция высадилась из машины у Елашничкой клисуры. Слово клисура переводится на русский просто – ущелье. Но здесь этим словом называют природный заповедник, который занимает территорию около 115 гектаров. Я, кстати, впервые разобралась, чем ущелье отличается от каньона (и каньон у нас с вами еще впереди). Оказывается, ущелье образуется, когда река рассекает горную породу и промывает таким образом щель в скале. Притом, что дно необязательно полностью занято рекой. Оно может зарасти лесом, и наоборот, служить естественным перевалом в горах. А вот по дну каньона наверняка будет течь река.
Наша экспедиция, состоящая из руководителя туристической организации Нишкой бани Марины Йович, настоящего рейнджера Душана и меня, которая отчаянно боится высоты, прибыла к входу в клистуру, как я поняла, в ее нижнюю точку. Ехать было недалеко – минут 15 от городка. Мы вышли из машины и огляделись. То есть огляделась я, мои спутники здесь были, как дома. Дорога проходила между высокими отвесными скалами с одной стороны и глубокими пещерами – с другой. Речка текла как- то сбоку, под мостиком. Текла незаметно, и как- то даже было про нее удивительно думать, что она могла когда-то образовать своею силой такое глубокое ущелье.
У подножия скалы стоял молодой парень, и, задрав голову, смотрел куда -то вверх. Мы тоже посмотрели. Там, на полпути к вершине, ползла по стене человеческая фигурка.
- У нас здесь мировой центр скалолазания, - объяснила мне Марина, - считается, что клисура - одно из лучших мест в мире для этого вида спорта.
Вот тоже, кстати, впервые я прояснила, чем скалолазание отличается от альпинизма. Оказывается, это только альпинисты ползут, куда хотят. А скалолазы двигаются вверх по естественному рельефу по заранее проложенному маршруту, причем без специальных инструментов, полагаясь только на чувство баланса и опыт. Таких проработанных маршрутов в клисуре более 200. У меня только от одного взгляда на этого героического скалолаза закружилась голова.
-У нас здесь проходят международные соревнования, - пояснила Марина и показала мне на небольшой, но уютный домик с садом, который довольно одиноко стоял прямо на берегу речки, - чемпион Олимпийских игр по скалолазанию даже поселился здесь, прямо в клисуре, возле этой скалы, чтобы регулярно тренироваться.
Я представила себе, как чемпион, встав по утру, подходит к открытому окну, и, потягивая из кружки свежезаваренный кофе, по-хозяйски меряет взглядом скалу, которая для него уже давно стала знакомой, как собственная комната, и мысленно быстро добегает до самой вершины, где живут только орлы…
Мимо нас прокатили двое парней на велосипедах. Они бодро свернули с дороги, бросили свои средства передвижения у дерева и начали разводить костерок в специально отведенном для этого месте у входа в пещеру. На выровненной площадке стояли деревянные столы со скамейками, явно предназначенные для пикников. Сами же пещеры, огромные, как пасти гигантского морского чудовища, наводили на мысль о первобытных жилищах.
- Насчет первобытных не знаю, - сказала Марина, - а вот остатки римских поселений археологи здесь находят.
Оставив позади ущелье, мы двинулись дальше, туда, где не ступала нога римского легионера, - есть, оказывается, еще такие места.
Если бы не асфальтовая дорога, которая круг за кругом привела нас на самую вершину горы, я бы подумала, что мы попали в затерянный мир. По крайней мере, самодостаточный, отделенный от остальной цивилизации мир – в деревню Сичево.
Узкая проселочная дорожка -улочка вилась между невысокими домиками. На мостках через канавку лежал валежник, за плетнем толпились козы, а местные жители, оборачиваясь, поглядывали на нас с таким удивлением, словно занес нас сюда не обычный внедорожник, а машина времени. Мы остановились на минуту у фонтана – бочки, установленной на невысокий каменный постамент, и ополоснули разгоряченные жарой и дорогой лица. Затем, оживившись и освежившись, мы спустились вниз по дорожке и оказались перед лесенкой, ведущей еще ниже, в небольшой дворик, который, как тент, покрывали широкие, разлапистые кроны фруктовых деревьев. Пригнувшись, я прошла под ветвью, на которой, как елочные игрушки, висели маленькие, еще зеленые груши. У некоторых, однако, уже краснел бочок. Тот же мой приятель, который не сразу догадался, почему я заглядываюсь на горы, как- то заметил, что я, горожанка, наверное, никогда не ела фруктов прямо с дерева.
-Конечно, - с готовностью подтвердила я, - последний раз я срывала с дерева ягоду – тутовник в Новороссийске, куда приезжала к подруге еще студенткой. Поэтому для меня увидеть фрукты, растущие прямо на дереве, это все равно, как ты бы приехал в другую страну, зашел в гости, а там бы во дворе росло дерево с пирожными, - только срывай - эклер, корзиночка, буше…
Я мечтательно вздохнула…
-Мы пришли в гости в самую высокую винарню в нашем регионе, - перевела мои мысли Марина, а Душан добавил, видно, со знанием дела, - и с самым лучшим вином.
Слободан, хозяин винарни Крашина, встретил нас на пороге своего винного погреба. Вдоль стен на полках стояли глиняные кувшины, плетеные бутылки, деревянные бочонки - хотелось сказать и амфоры, для впечатления, но нет, амфор не было. Но все равно ощущение средневековья только усилилось.
Однако в соседнем помещении, там, где, собственно, и находилось вино, оборудование было вполне современным. На каждый из огромных баков была наклеена бумажка с названием вина. Я мгновенно вычислила, где находится мое любимое белое вино – Тайманика. Хозяин незамедлительно снял с полки бокал, открыл кран и наполнил его одним из самых лучших сербских вин. Красное мы пробовать отказались – все- таки все, как один, были на работе. А один из нас даже и за рулем. Разговор тек медленно, вино приятно холодило руки и, наоборот, немного горячило горло. Душан и Слободан рассуждали о видах на урожай винограда, о поездах на джипах по высокогорным дорогам, а Марина ловила наши улыбки на свою фотокамеру.
Надо ли добавлять, что от прощального подарка Слободана – запотевшей бутылочки Тайманики, я отказаться не смогла.
В ПОИСКАХ РАМОНДЫ
Я давно мечтала посетить один из многочисленных горных монастырей. Но, как уже призналась, боюсь высоты, и меня трудно заманить в путешествие по крутому серпантину. На этот раз все сложилось самым благоприятным образом: за рулем – опытный водитель, а впереди - особая цель. В монастыре, куда лежал наш путь, хранится уже много лет уникальная икона Божьей матери,
