Пролог
Семья Веберов вела свою родословную от Петровских времен. Уже через сто лет род их почти окончательно обрусел и никто из членов семьи так и не вернулся в Германию. Однако имена своим детям они давали немецкие. Это являлось данью истории их происхождения. Но, начиная с советских времен, некоторые из детей говорили исключительно по-русски, и не знали немецкого языка. А после войны было и вовсе не до его изучения. Однако наступили новые времена, и двое братьев, выживших в блокаду изо всей родни, обзавелись семьями, получили высшее образование, выучили немецкий, шведский и финский языки. Один стал дипломатом, второй филологом-германистом, защитил докторскую в Институте славяноведения при Академии наук и многие годы преподавал в СПГУ. Тема его научных трудов звучала так – Скандинавы. Варяги. Русь.
Внук его Эрик пошел по стопам деда, так же занимался наукой и так же изучал скандинавско-русские взаимосвязи со времен средневековья. Он скрупулезно исследовал лингвистические данные по этой теме из многочисленных первоисточников в поисках общих черт культа святых. Его интересовали представления средневековых скандинавов о русских и Руси. Для своей научной работы он искал необходимые свидетельства в многочисленных сагах о нетленности первого скандинавского святого, а также отражение архаических воззрений на нетленность у русских.
Эрик считал себя русским. Сколько в его крови осталось от немецких предков, выяснять на его взгляд было не просто бесполезным, а даже глупым. Начиная с петровских времен мужчины их семьи женились преимущественно на русских женщинах, предпочитая их немкам. А чистоту происхождения русских жен никто не проверял, хотя в их крови наверняка имелись гены и монголо-татар, и казахов, и тех же скандинавов, и даже вездесущих евреев и армян. Главным критерием для выбора Веберов служила красота русских девушек.
***1
-За последний год ты очень похудела.
-Да, почти на 10 килограммов.
-Зачем? Почему? Может быть, нужно обследоваться?
-Я здорова. Обследовалась, всё нормально.
-Нет, не нормально худеть, когда не сидишь на диете! Ты совсем извела себя, и чем, тем, что я не могу весь день быть с тобой рядом? Но я работаю, как и ты! Молчишь? Нет уж, ответь! Чего ты хочешь, что мне сделать, чтобы ты не мучила себя? Давай, возьмём отпуска и поедем куда-нибудь? На море, в Европу… куда захочешь.
-У тебя много работы. Твоя диссертация… и у меня – мы готовим две фото-выставки для детей.
-****ь, я разнесу все ваши выставки, а свой дисер заморожу! Ты хочешь постепенно еще на 10 кг похудеть? А потом ещё и ещё? Завтра же подай заявление на увольнение!
-Эрик, не нужно, прошу тебя… Я постараюсь…
-Не хочу ничего слушать! Пойдешь секретарем-консультантом к нам на кафедру работать. Целый день со мной рядом будешь. Шага без тебя не ступлю!
-Разве так можно?
-Можно, иди ко мне, – сказал он и притянул ее к себе.
Он давно уже это решил, узнал о вакансии для Юльки, все продумал. Она не смогла скрыть своей радости, когда он обнял ее.
-А как же выставка?
-Обойдутся без тебя.
-Да, наверно. Ведь уже все почти готово, мое присутствие не обязательно.
-Пусть, суки, премию тебе заплатят! Ты больше всех там парилась.
-И я, правда, буду весь день с тобой рядом?
-Конечно! Именно я тебя и нагружу работой, необходимую литературу мне подбирать, файлы рукописи формировать и вычитывать.
-Даже не мечтала о таком. Думала, что это невозможно.
-Было невозможно, но я все разрулил. Тем более что твое образование вполне позволяет.
За этот год он возненавидел ее привычку делать все по дому молча, а потом сидеть и смотреть не на экран телевизора, где шел очередной фильм, а куда-то в окно, в пустоту, чтобы не мешать ему, потому что он все вечера сидел за работой.
Обнимая ее, он ужасался тому, каким тонким стало ее тело, руки, бёдра, как у ощипанного курёнка. Она улыбалась, и он поймал себя на том, что уже давно не видел у нее на лице улыбку.
-Видишь, какая я стала. Совсем сексуально не привлекательна, – сказала она, заметив что-то в его глазах. Он подхватил ее на руки и понес в спальню, подумав при этом, боже, я неделю уже о сексе не вспоминал. Чертовы викинги! Пропадите вы пропадом.
Его всегда поражала ее способность практически растворяться в том, что он делал с ней в постели. И становилось совсем неважным, похудела она или нет. Конечно, он помнил ее недомогания и женские дни, но и тогда целовать ее было ему необходимо, так он как бы насыщался, восполнял растраченную энергию. Это являлось чем-то сродни обрядам, но при этом работало. Он воспринимал ее всю целиком – как внешне, так и внутренне, именно поэтому так поздно заметил ее похудание. Сознание застилало его зрение тем образом, который запечатлелся у него на пике чувства, еще тогда, когда он впервые ее увидел и потерял свободу.
Она обрадовалась тому, что теперь сможет видеть его все время, а ведь раньше радость являлась для нее естественным и неотъемлемым состоянием. Как он мог не замечать того, как эта радость постепенно свернулась и спряталась глубоко. Не зря тёща считала его бездушным деспотом и не раз говорила ему об этом.
-И не смей дарить мне цветы! От такого как ты не приму! – часто она заявляла, когда он пытался поздравлять ее с праздниками или днями рождения.
-Посмотри, в кого ты превратил мою дочь! Она была самым солнечным и жизнерадостным ребенком из всех детей вокруг. И что ты сделал с ней?
Дело в том, что Эрик имел холодное выражение аскетичного лица, высокий рост, широкие плечи и атлетическое сложение, хотя и не тренировался. В школе его даже прозвали медведем за силу, с которой он спокойно мог поднять любого одноклассника за шкирку.
Юлька обнимала мать, защищая Эрика, и пыталась успокоить. Но та возмущалась:
-А ты молчи! Не потакай этому монстру! Господи, о таком ли муже я мечтала для единственной дочери.
-Мама, я у тебя не единственный ребенок, ты забыла про Димку.
-Ничего я не забыла, он такой же единственный сын, как ты – единственная дочь. Вы оба для меня единственные!
А мать Эрика пыталась всячески привечать невестку, дарила подарочки, покупала вкусняшки, восхищалась ее вкусом в одежде и тем, что Юлька даже без макияжа умеет выглядеть очень изысканно. Юлька всегда шептала ей на ухо, что это тоже макияж, просто для делового стиля в пастельных и естественных тонах. Но свекровь отвечала:
-Лучший макияж тот, которого не замечаешь. На мой взгляд, ты самая красивая из всех девушек, которых я видела и вижу вокруг. Прости моего сына, и спасибо за то, что понимаешь его лучше, чем кто-либо, и во всем поддерживаешь.
***2
Семейственность на кафедре не просто разрешалась, а процветала. Жёны помогали мужьям в работе и наоборот. Поэтому Эрик, не задумываясь, решил устроить жену к себе. Так он хотя бы избавлял ее от бестолковой беготни и переживаний по пустякам, которые доставали ее на прежней работе в издательстве. Хотя Юля не имела учёной степени, а лишь магистратуру. Но на ее должности степень и не требовалась.
С ее приходом кабинет, где работал Эрик и еще два научных сотрудника, потихоньку преобразился. На окнах появились шторы и горшки с цветами, на тумбочке возле чайного стола откуда-то взялся термопот, и теперь кипяток для кофе и чая имелся постоянно. А через несколько дней в самом углу кабинета встал небольшой холодильник цвета графит, который совершенно не бросался в глаза. Но теперь три обитателя кабинета могли пить кофе с сэндвичами в любое время, даже во время работы. А сами сэндвичи Юля исправно брала в университетской столовой, в которой они для сотрудников кафедры были бесплатными. Но для себя и Эрика она приносила из дома мини-боксы с едой. Эрик теперь строго следил за ее питанием.
Однако видеть его постоянно ей все равно не удавалось, потому что много времени она теперь проводила в хранилищах библиотеки, где разыскивала необходимые материалы для мужа и двоих его коллег, с которыми он работал в одном кабинете. Но все равно у нее было радостно на душе, она иногда тихонько пела себе под нос и постоянно улыбалась.
Библиотекарша однажды спросила ее:
-В голове не укладывается, как вы могли стать женой этого огромного бездушного норманна? Он ведь монстр, а вы такая… нежная, изящная и прекрасная.
-Монстр? Почему? Он бывал с вами груб? – удивилась тогда Юля.
-Нет, конечно, нет. Эрик Александрович всегда очень корректен. Просто выглядит… сурово.
У библиотекарши порой не имелось даже получаса для отдыха, поскольку то и дело кому-нибудь требовались те или иные книги и подшивки. Особенно напряженное время начиналось перед экзаменами студентов, но в очередь выстраивались и дипломники, и учащиеся магистратуры и специалитетов, которых называли попросту магистрами и специалистами, а так же аспиранты. А помощница библиотекаря была нерасторопна и медлительна. Так что иногда Юля помогала хозяйке этого обширного хранилища с поиском нужной литературы для того или иного страждущего студента.
Но однажды это увидел Эрик. Он стоял и молча наблюдал, как Юля быстро переходит от стеллажа к стеллажу, а потом чуть ли не бежит в самый дальний конец к архиву рефератов. После этого он сказал ей, что сделал ошибку, когда устроил ее к себе. Ее тут же отвлекли новым запросом, а Эрик ушел и до конца дня работал как всегда молча. Его бесило то, что она не способна отказывать и готова помогать всем нуждающимся.
Когда они остались одни в кабинете, он посадил ее себе на колени, прижался щекой к ее груди, а потом сказал:
-Отныне я нагружу тебя чисто кабинетной работой. Никакой книжной пыли и никаких беспардонных наглых тёток из библиотеки. Эта баба еще получит у меня на орехи.
-Эрик… ведь я сама предложила свою помощь. Не трогай тётеньку, у нее очень трудная работа и очень бестолковая помощница.
-Не бестолковая, а тупая! Но я все тебе сказал. Сегодня ты помогала им в последний раз. Ты ведь хотела не расставаться со мной в течении дня. Вот и будешь работать за компьютером, а каждые час-полтора будем с тобой ходить в зимний сад или гулять на кампусе. А то видел я, как на тебя эти голодные кобельки смотрели в библиотеке. Я им всем покажу, что ты только моя.
Юлька засмеялась и обняла его за голову:
-Ну почему ты не взрослеешь? Как был, так и остался мальчишкой. Просто никто не знает этого, кроме меня и твоей матери.
-Юля… Скоро лето, пора отпусков. Хочешь поехать со мной в экспедицию на раскопки? Или ты предпочитаешь море? – спросил он.
-Раскопки? Хочу, хочу! – воскликнула она.
-Но это не южный берег, не обещаю загара и купания. Это под Смоленском. Лазерное сканирование местности с беспилотного летательного аппарата выявило на территории Гнёздовского комплекса сотни курганов, земляных валов, оборонительных рвов. Там нашли захоронения викингов, которые свидетельствуют, что значительную часть населения Гнёздова составляли выходцы с территории Средней Швеции, острова Готланд и Аландских островов.
-О таком я могла только мечтать,– сказала Юлька и поцеловала его в лоб, но он тут же дотянулся до ее губ.
-В 17-18 лет я думал, что наверно мне по жизни светит только одному оставаться. Девчонки обходили меня стороной,
