Руна Одина

выпивший он ужасно ей нравился, потому что начинал говорить ей всякие милые глупости и становился похожим на 13-летнего мальчика, влюбившегося в первый раз. У него даже щеки краснели на обычно спокойном и волевом лице.
-Ты мой викинг, – целовала она его, а он возражал:
-Я русский.
-Ты русский викинг, в тебе течет и скандинавская кровь, и русская, ты, так сказать, современная усовершенствованная модель Одина с русской душой.
-Знаешь, мне нравится одна исландская сага о Виглунде и его возлюбленной Китильрид. Они прошли множество препятствий и испытаний, но в итоге все же поженились и были счастливы. Правда, записана она намного позже возникновения в устном виде и испытала влияние европейского рыцарского романа, но все же это изумительно красивая история любви. Я бы хотел, чтобы ты прочла эту сагу.
-Вот стих оттуда:

  Владетель лука, обрати свой взор
  На безрадостные пустоши,
  Где сквозь тучи едва брезжит солнце.
  Как грустно мне влачить здесь свои дни!
  И даже горы – не преграда
  Моей любви. Но тише!
  Прекраснейшую из богинь
  Не смею огорчать напрасно.*

-Ты поэт в душе, я всегда это говорю всем, кто не знает тебя или знает, но не с той стороны, – обнимала его Юлька,– Знаешь, но все же я немного боюсь раскопок. Одно дело, читать историю, и совсем другое – искать что-то в земле или хотя бы просто смотреть, как кто-то ищет.
-Я буду много рассказывать тебе обо всем, буду читать тебе саги, и ты почувствуешь дух того времени. А на самих раскопках я могу работать без тебя. С тобой мы будем много гулять, смотреть достопримечательности и, если повезет, те предметы, которые найдут археологи. Но если ты не хочешь…
-Нет-нет! Я очень хочу, – уверила его Юлька.
    Её всегда удивляла его способность в любом состоянии помнить, что он не должен ничем причинить ей боль. Во сне он никогда не наваливался на нее сверху, даже свою руку всегда подкладывал снизу под ее ладонь или локоть. И на плечо к ней никогда не приклонялся головой, зная, что это будет тяжело для нее. Мог только класть голову ей на колени и то ненадолго. А носить ее на закорках без устали мог и вовсе очень долго. И всегда говорил ей:
-Ты моя фея.
Почему именно так, он не мог объяснить, наверняка, это являлось влиянием детских сказок на воображение маленького Эрика. Но он обычно смущенно бурчал, что не помнит ничего такого.
    Юлька чувствовала себя счастливой, ведь он и правда изменился ради нее и выполнял свое обещание, много разговаривал с ней обо всем. До этого она думала, что за пять лет брака он растерял нежные чувства к ней. Да, он так и остался заботливым и страстным в постели, но ее убивала его молчаливость, ей казалось, что он отдалился от нее в психологическом плане. Она знала, что он погружен в свою работу над диссертацией, но именно это и отнимало у нее последнюю надежду, потому что причина того, что он почти ушел в себя, была очень веской. Разве могли с ней бороться такие мелкие ее желания внимания с его стороны, воркование перед сном, маленькие подарочки или другие трогательные мелочи, которых она все еще ждала, несмотря на годы совместной жизни. Но Эрик словно проснулся от долгого холодного сна. На работе, когда он водил ее в оранжерею в перерыв или на обед, то ни на миг не отпускал ее руки, и часто поглядывал ей в глаза. А потом приезжал курьер и привозил цветы и сладости. 
-Ну, зачем? – смущалась она, а Эрик отвечал:
-Феям полагаются цветы. А худеньким девочкам – сладости.
    Она вспоминала их первый год, который раньше считала самым счастливым временем своей жизни. Но сейчас она ощущала намного более глубокое счастье, чем раньше. Эрик сумел доказать ей свою любовь.
    Почти накануне отъезда из дома он обнял ее и сказал:
-Юля, мы все-таки полетим с тобой на море.
-Почему?! – изумилась она.
-Хочу, чтобы ты полноценно отдохнула. А если я целыми днями буду на раскопках, пропахну землей, заражусь этой гонкой за древними черепками, как я смогу обеспечить тебе то, что обещал, и то, чего хочу на самом деле? И, пожалуйста, не возражай. Для меня ты – главный человек.
-Эрик…
-Если будешь плакать, я...я…– растерялся он.
-Нет, это от радости. Я так люблю тебя, – сказала Юлька и прижалась к нему.       
    Ночью она спросила его:
-А как же твоя диссертация? Раскопки могли ведь пойти тебе на пользу в работе над ней.
-Нет. Я почти завершил ее. Осталась только корректура, рецензия моего научного руководителя, парочка репетиций и прогонов по тексту. Ну, и видео презентация. Над ней и придется поработать. Я даже автореферат уже подготовил.                           

Примечание:
*Эксклюзивный перевод для сайта
Ульвдалир Константина Рашникова,
ноябрь 2009 г.

***8
    Поездку Эрика и Юльки оплачивал его отец. Это никогда не обсуждалось, поскольку Александр Генрихович полностью содержал сына, пока тот учился. Впрочем, всеми финансами их семьи управляла мать Эрика, которая старалась, чтобы сын ни в чем не нуждался. Часть денег давали ее родители, которые всю жизнь считались обеспеченными людьми, поскольку занимали не последние должности в госструктурах. А дед Эрика по отцу сейчас не имел больших доходов, ведь жил только на профессорскую пенсию, но в свое время, когда еще была жива его жена, бабушка Эрика, по ее настоянию он открыл для внука пополняемый депозит. Эрику в то время исполнилось 15, поэтому к сегодняшнему дню там накопилась приличная сумма. Правда, Эрик брал оттуда деньги по крайней необходимости.
    Он окончил аспирантуру и весь этот год работал над кандидатской диссертацией, а параллельно был принят приглашенным преподавателем, читал лекции по своей тематике, за что получал не очень большую оплату в зависимости от количества лекций. По окончании аспирантуры он прекрасно защитил научный доклад по своей диссертации, опубликовал несколько статей в научных изданиях и теперь готовился к основной ее защите перед диссертационным советом.       
    Его небольших доходов и Юлькиных заработков им едва хватало на бытовые расходы. Поэтому для всего остального они пользовались помощью родителей. Однако последние два года он попробовал зарабатывать на крипте, и у него неплохо получалось, хотя сейчас он не мог позволить себе уделять этому слишком много времени.
    Отдыхать он повез Юльку в Сочи, где в июне в этом году стояла очень теплая погода. Конечно, купаться в море Юлька не могла, вода 20-22 градусов для нее была слишком холодной, но в отеле, где они поселились, имелся большой открытый бассейн с подогреваемой морской водой. Именно поэтому Эрик выбрал его, несмотря на высокую стоимость проживания.
    Он сразу ограничил поездки и экскурсии, потому что хотел, чтобы Юлька отоспалась и немного отъелась. Сам он ходил на море, где плавал около часа, потом возвращался, и они шли на поздний завтрак. В этом отеле они отдыхали уже второй раз, поэтому всё тут хорошо знали. И поэтому чувствовали себя уютно и спокойно, никуда не спешили, ездили вечерами в город, чтобы пройтись по магазинам, а днем в основном гуляли по пляжу у кромки воды или отдыхали под навесом от солнца, наслаждаясь морскими видами. После обеда пляж они уже не посещали и купались вдвоём в бассейне в подогретой морской воде.
    Такая вальяжная размеренная жизнь давала свои результаты, Юлька похорошела и повеселела, чему Эрик был очень рад. Оба они много читали, смотрели телевизор и спали как убитые здоровым сном питерцев, вырвавшихся на южный солнечный берег. Юлька любила сидеть в тик-токе, а Эрик читал со смартфона кое-какие статьи по теме своей диссертации. Спокойнее отдыха у них еще не бывало. Раньше они не могли угомониться и постоянно рвались все увидеть и везде побывать. Сейчас Эрик ловил себя на том, что практически отрешился от внешнего мира и ощущал от этого какую-то неимоверную свободу. Он всегда старался погружаться в любой процесс с головой, будь то бытовая сторона жизни или же научная работа. Только так он включался в то или иное дело и только так действовал продуктивно. Но сейчас он чувствовал себя так, словно вернулся в свои 15 лет, когда никакие заботы не задевали его сознания, он словно парил над ними, лишь на короткое время уделяя им внимание. Но в основном в том возрасте он ощущал безграничные возможности для себя, и ничто не могло испугать или остановить его. Тогда он совершенно не мог понять Кундеровскую "Невыносимую лёгкость бытия", поскольку лёгкость его бытия являлась абсолютно естественной и ничем не нарушаемой. Какие-то горести, чьи-то несчастья, проблемы родителей, здоровье деда, даже внезапная смерть бабушки – все это находилось для него где-то за прозрачным, но непроницаемым экраном. Присутствуя на кладбище, он испытывал угрызения совести, поскольку не чувствовал сильного и всепоглощающего горя, хотя очень любил бабушку. Однако, лежащая в гробу, совершенно белая как лунь, она совсем не напоминала ту живую и веселую бабушку, которую он знал. Он и сейчас помнил ее именно такой, и совсем не помнил траурных дней, они выветрились из его памяти без остатка. 
    Теперешняя его свобода и лёгкость обуславливались тем, что он практически постоянно ощущал неразрывную телесную связь с Юлькой. С самой первой их встречи именно Юлька во всем полностью совпадала с его ранними юношескими ощущениями реальности как беспричинного счастья. Секс с ней шёл особой статьей, практически не смешиваясь с радостью от ее присутствия. В постели она вызывала у него неуправляемое чувственное ослепление, он порой даже имя ее забывал, настолько сильно накатывало на него желание обладать ее телом. И эти животные волны полностью овладевали им, отключая даже малейшую разумность. Однако именно слепой инстинкт диктовал ему защищать свою женщину от всего, от любых опасностей, от любой боли или страхов. В адекватном состоянии он все время напоминал себе о том, что должен оберегать ее. Лишь со временем это превратилось у него в привычку, вначале этим руководил волк внутри него.
    В один из дней рано утром она вдруг выскользнула из постели, и он по привычке, почти не открывая глаз, пошел за ней, чтобы сторожить возле туалета. Она всегда ругала его. Но это являлось его неискоренимой привычкой, поскольку он почему-то опасался, что она может потерять сознание, как это случалось с ней в школе от анемии. Однако сейчас сон слетел с него в один момент, когда он услышал, что ее вывернуло над унитазом. Когда он вошел, она сидела на полу, но почти сразу снова обхватила унитаз и выплеснула туда все содержимое своего желудка.
-****ь! Я их под суд отдам за некачественную еду! – крикнул он.
-Эрик… погоди, – чуть слышно смогла сказать Юлька, – Я не говорила тебе, сомневалась, но у меня задержка уже две недели. Я думала это от перемены часовых поясов…
Он медленно осел на пол рядом с ней.
-Думаешь, это оно самое?
-Сходи в круглосуточную аптеку, купи тесты на беременность.
-На беременность? – удивился он, а потом спохватился,– Ах, да, беременность. Но выпей сначала воды, умойся и ложись. Может быть, врача?
-Нет, я просто полежу, – сказала Юлька и улыбнулась ему.

***9
    Эрик успешно защитился и получил степень кандидата наук. Чтобы Юлька не волновалась, он постарался исключить все моменты, опасные в этом отношении. И как только