Окно близкого контакта пятой степени

чисто медицинский взгляд не может разглядеть сам феномен мысли, а тем более объяснить такой сложный и противоречивый характер, какой был у нашего героя. И все же одно дело желать контактировать с инородными, потусторонними сущностями или инопланетными существами и совсем другое дело вступить с ними в такого рода контакт. Тут поневоле задумаешься, а в ясном ли уме находится персонаж или автор – фантаст, большой выдумщик. Ведь событие такого контакта мало правдоподобно. Да, и сама теория или концепция паразитов сознания слишком уж невероятная, пусть даже они занесены в сознание человека не из космоса, а из самого иного мира. Но что если иным миром для сознания является тоже самое бессознательное? Не есть ли оно «свое иное сознания», его не собственная часть, не-Я самого Я сознания? Тогда может быть понятна позиция контактера Василия Ивановича, - что он сильно хотел, то и получил. Пожелай он меньше положенного ему по идее, то и не получил бы вовсе.
        Не является ли ясному сознанию при обострении ума то, что ему не ясно, не видимо, прямо противоположно? Не есть ли это событие того, что можно назвать отождествлением прямо противоположного, обращением в себе иное? Так не-Я, трансцендентное Я, является ему, имманентному своему материальному носителю в виде иного, трансцендентального Я. Не есть ли образ Анны Петровны явление не менее реальное для сознания Василия Ивановича, чем явление привычного мира, но тем не менее это явление не мира помимо его сознания, но мира его сознания, часть его самого?
        Но в таком случае не потерял ли он способность видеть различие между одним и другим? Ведь эта способность и есть Я как чувство реальности, чувство или разумение границы (меры) внутри самого сознания между тем, что субъективно и объективно? Не является ли забвение этой границы, перешагивание через нее или, как говорят, философы, «трансцензус», а то и «трансгрессия», расширение внутреннего пространства, измерения сознания до границ мира, а не только языка, признаком ненормальности, выхода из себя?
        Или это «новая нормальность» мистика, которая со стороны специалиста, строго спрашивающего и отвечающего за такую норму здоровья сознания, оценивается в качестве его инфантильности, задержки развития на стадии подростковой романтической мечтательности? Не есть ли так называемые «паразиты сознания» лишь имя того, что можно назвать иначе, как навязанное мнение, внушенное вышестоящей инстанцией?
        Но что это за инстанция, какого она характера: идеологического или логического, духовного? В случае идеологии – это слишком примитивно, глупо, недостойно самого описания. В случае якобы духа несообразно, ибо дух или то, что с ним путают, работает с таким убогим, человеческим материалом в режиме веры, а не мысли. Нет это не тот случай: идеология глупа в той мере, в какой хитра, ибо хитрость - это обратная сторона глупости, религия самоуверенна. Здесь больше подходит логика. Именно она ведет к идее, явлением которой и является мысль, природа коей идеальная, а сущность логическая. В случае с «паразитами сознания» мы имеем дело с логической, а не с властной, идеологической или соматической, телесной или душевной, внушительной или правоверной инстанцией, которую религия в лице попов и мулл ложно принимает за дух. Все эти инстанции имеют материальный характер, естественный или искусственный, условный, ритуальный, в отличии от собственно логической инстанции.
        «Паразиты сознания» есть явления не физической реальности и не социальной физики, а метафизики, но той декадентской метафизики, которая совершила инверсию и дошла, опустилась до математической диверсии, до подмены мысли голой информацией. Таким порнографическим образом эта уже натуралистическая метафизика решила управиться со свободомыслием, заковав мысль в догмы (оковы) машинного кода. И не важно, кто подлинный автор этой убогой метафизики, слуги антихриста, злобные инопланетяне или дегенеративные человеческие умы. Важно то, что эта дегенерация мысли, вообще имеет место. Что дальше? Только тотальное падение в бездну бессознательного, которую незрелые (детские или бабьи) умы восхищенно называют, как заговоренные врагом рода человеческого, «океаном бессознательного». Как тут не вспомнить миф о Еве, которая вкупе, в постыдной связи с дьяволом соблазнила Адама плодом с древа познания добра и зла.
        Конец этого развернутого размышления Василий Иванович додумал уже на работе в университете, зайдя в учебную аудиторию и обратившись машинально к ней с вопросом, о чем ему теперь нужно читать лекцию.
        - Ребята, на чем мы в прошлый раз остановились? – спросил н своих студентов, глядя куда-то вдаль поверх их голов.
        - На Гегеле, Василий Иванович, - напомнил ему и свои сокурсникам всегда внимательный Марк. – На его системе понятий.
        - Ах, да, на системе понятий, - повторил за студентом доцент. – Я вот о чем подумал: у Гегеля система понятий стала субъектом.  Систему понятий он назвал Понятием. На это суждение меня навело мое утреннее размышление. Понятие у него является спекулятивным субъектом. Спекулятивный субъект – это предмет логики Гегеля. Он одновременно существует как объект. Его существование объективно. Спекулятивный субъект схватывается им в сознании в качестве всеобщего, доступного только в мысли, как смысловая связь между понятиями или частями одного и того же родового целого, но не одним таки образом являющегося и проявляющегося в их виде. Это понятийное целое становится иерархией восхождения от абстрактного ко все более конкретному, разветвленному, развитому формированию системы из основания – из бытия в себе через (посредством) иное себе в природе, в естестве для себя у себя в государстве людей, осознавая себя бесконечным духом в идеи, в абсолюте.
        Таким образом, дух находит себя, как идею, в осознании себя посредством человека в форме государства. Государство есть системный субъект. Системный субъект. Дух объективно реализует себя в качестве государства. Он представляет себя, как системный субъект государства, являясь в действительности духом государства или абсолютным субъектом, субстанцией государственной системы. У него государства есть и субъект, и объект, их конкретное единство. Но ему этого мало. Гегель понимает государство еще как государственного субъекта и субъекта государства.
        - Разве это не одно и то же?  - возразил Кирилл.
        - Нет. Государственный субъект есть элемент множества, момент или часть целого, а субъект государства есть само целое. У него они сливаются.  В результате появляется парадокс множества, которое включает в себя, как целое, себя же в качестве части. Здесь, в субъекте, логика совпадает с реальностью, царит единство субъективного и объективного. Государственный субъект становится субъектом государства. В идеи это логический субъект является субъектом логики. Подлинным субъектом у Гегеля становится философское понятие ли спекулятивный смысл, которое становится действительным в форме государства как систематизированного бытия. Не человек, а государство есть действительный, абсолютный субъект развития идеи. Где же у него человек? Человек у него слуга государства. Он играет служебную роль, является средством осознания государства пределом развития бытия как системы понятий из основания, которое есть в наличии. Человек особенным, разумным, государственным образом служит государству, как всеобщему целому, в качестве его отдельной части гражданина (атома, неделимого элемента государства), члена корпорации или органа (института) государства и члена семьи как клетки (молекулы) государства.
        Собственным образом развивается не государство, а человек. Он есть субъект развития. Он есть своего рода то, что обращается вокруг себя, обращаясь вокруг общего центра. Центром, целью развития является Я. И Я есть центр обращения всех Я. Вот это всеобщее Я и есть абсолютный субъект. Он доступен каждому «я» (человеку) через «свое Я». Чем свое Я является для человека? Самосознанием. Самосознание – это место всеобщего Я в каждом человеке, место духа внутри индивидуума в качестве его разумной души. Но есть абсолютный дух. В нем то, что в человеке является душой, есть тело. Это бессмертный разум. Не только дух бессмертен в абсолютном субъекте, но и его тело – всеобщий разум. Но развивается ли сам абсолютный? Да, он развивается во всем, в частности, в человеке. Но его развитие носит характер не актуализации, а потенцирования, ибо дух или бог уже есть актуализированная бесконечность. При этом бог потенцирует не сам, а предоставляет себя в качестве дара, способности своему иному, в данном случае, человеку в качестве цели для достижения. Разумеется, человек не способен стать богом, но благодаря стремлению к богу, н становится самим собой, человеком.
        Есть ли бог абсолютный субъект помимо всего, включая во все и человека? Нет, он есть во всем, включая и человека, бог, а не мир и не человек. В человеке он есть разумная душа, в мире идея мира. Человек есть в боге не как бог и не как все, а как идеальный человек. Но есть ли он до мира и до человека? Есть, до он есть то, что будет после, - ничто как минимум бытия или одно бытие без многого. Во всем он есть максимум бытия. В человеке бог есть оптимум (мера, разум) бытия. Вне своей духовной субъективности, он есть духовная объективность, сам порядок мира, его космос. Мир без порядка хаотичен. В мире необходим порядок, чтобы был космос. Но в мире есть не только порядок, закон, но и свобода. Она от субъекта. Само существование в мире субъекта необходимо. Поэтому свобода объективно существует как субъект в духе. Дух необходим как свобода. Необходимость свободы заключается в разумности. Неразумность, иррациональность свободы проявляется в желании как в недостатке воли, которая своевольным желанием пытается восполнить свой недостаток.
        Чем является для конечного Я бесконечное Я или Я без конца? Пределом, концом Я, фокусом концентрации на одном Я. Отношение к другому Я возможно только через свое Я. Стремление к себе, углубление в себя обращается в движение по направлению к другому Я вне тебя. В другом есть то же самое, но не такое Я, как в тебе. Помимо тебя и других Я нет никакого Я. Оно уже есть, распределено между вами как предустановленная гармония бесконечного множества конечных Я.                               
        Есть свое другое Я и есть чужое Я. Свое другое Я есть та часть сознания, которая вытеснена моим Я со света сознания в его тень. То есть, это Я есть олицетворение той части сознания, которая не признана моим Я в качестве самого себя. Тень сознания сопротивляется свету сознания и пытается выйти из тени на свет, старается обрести место под солнцем сознания, быть осознанным самим Я, являющимся светилом сознания. Я есть точка сбора сознания, его центр, с которым ведет борьбу периферия сознания, которая скрывается в тени. Конечной целью тени сознания является затемнение всего сознания, доведение его до бессознательного состояния.
        Но для того, чтобы затемнить сознание, необходимо его засветить сообразно