директора, но уже не смел, так как теперь их разделяла огромная пропасть, ну а, самое главное, – всё увеличивающаяся финансовая зависимость, ощущаемая теперь уже далеко не половиной шишечки...
В разгар жары высохли остатки посевов, техника плавилась и отказывалась работать, даже WI-FI стал давать сбои, искажая, и без того, нелинейное эфирное пространство, отправляя некоторых продвинутых пользователей, мимо "поисковиков", напрямую на закрытые для всемирной паутины китайские порносайты. Вода в пруду прогрелась до такой степени, что, казалось, достаточно бросить в неё ведро картошки и присолить, и, минут через десять, можно будет зачёрпывать прямо из пруда свежайшую, горячую уху.
В эти дни люди уповали только на милость Центрального Холодильника. И он не подвел. В один и тот же день почтальон разнёс всем контрагентам АОЗТ ценные уведомления, под роспись, в которых была короткая фраза: «В связи со сложными климатическими условиями, а также международным финансовым кризисом, прошу Вас, в течение трех дней, явиться в АОЗТ «Грэк и К*», для подписания дополнительного соглашения, связанного с увеличением стоимости услуг, оказываемых нашим предприятием».
Первым к Степану прибежал Иван и, потрясая бумажкой, с перекошенным лицом, завопил:
- Говорят, депозиты заморозили! Это что же получается, Стёпа! Я свое не могу забрать?
- Тебе то что?- разводила руками Наталья, - вон мы кредитов понабрались, под урожай, а урожая то,- нет. Это, что ж теперь, дом отдавать?
Иван, как-то искоса, посмотрел на Степана и осторожно спросил:
- А правду говорят, Стёпа, что это из-за таких, как ты, нам депозиты не отдают? Что вы кредиты не гасите и поэтому нечем выплачивать?
- Не знаю, Иван, не знаю, - Степан нервным движением руки стал открывать коробку с сигарами, но его остановила Наталья.
- А чем рассчитываться будешь, а, Стёпа?
- У-у, как у вас тут все запущенно! - прогудел Иван, предвидя надвигавшуюся семейную ссору, и направился к выходу.
Степан в отчаяньи метнулся искать старые заначки с папиросами, но, ничего не найдя, снова уселся за стол. Достал ценное письмо, подписанное В.Б.Грэком, перечитал еще раз, а затем, со злостью, швырнул его под стол и уверенной походкой направился к мини-бару. Наталья решительно преградила ему путь.
- В чем дело, жена? Я теперь по твоей указке жить буду? - И Степан больно схватил ее за локоть.
- Чем платить будем, Стёпа?- глаза Натальи наполнились слезами. - Там, в подвале самогонка наша оставалась и огурчики солёненькие. Хочешь, я мигом принесу?- и она юлой крутнулась в погреб, и уже через минуту разливала по стаканам мутную жидкость с резким запахом. Выпив по чарке, закусили кислющими огурцами, и Степан, тут же, налил себе полный стакан и опустошил его залпом.
- А мне чего ж выпить не предлагаешь? - с укоризной спросила Наталья.
Степан наполнил чарки и протянул свою для чоканья.
- Ну, что, Стёпка? Выпьм за то, что нагулялись заграничной жизни прохладной? - И Наталья посмотрела на мужа как на школьника, пропустившего урок по неуважительной причине.
- А ты, нагулялась? - со злостью выпалил Степан, просверливая Наталью злобным взглядом. - Ты чего, по ночам, к Борисычу бегала, да, пол ночи там пропадала? Думаешь, я не знаю? Думаешь, я не почуял тогда?
- Ты что Стёпа? Ты ж сам меня за наливочкой со льдом посылал! А потом заснул и не помнишь уже, а на меня напраслину наговариваешь.
- Блядина жирная! Хоть бы раз в чём призналась!
Наталья прикрыла рот рукой, всхлипнула, вскочила из-за стола и, уже убегая в спальню, громко рыдая, прокричала:
- Не в чем мне признаваться, Стёпа!
А, может, и вправду ничего не было? - подумал Степан после того, как дверь захлопнулась. Чего это я, и впрямь, разошелся? Из-за письма, наверное... Ему и невдомек было, что жена никогда не призналась бы в измене, и, даже если б он отдирал её от Вадима Борисовича Грэка собственными руками, то и тогда она бы сказала, что ему всё почудилось и, что она случайно упала на Гендиректора, во время уточнения деталей контракта.
Степан бодро плеснул себе самогонки, потом выпил, не нюхая, и, сдержав усилием воли рвотный рефлекс, громко стукнул чаркою по столу. Затем встал, раскачиваясь в разные стороны, прошёлся по комнате, откуда-то из-за комода достал старую запылившуюся балалайку, сбросил паутину и слегка погладил инструмент за все бока. Потом твердо подошел к мини-бару, набрал на клавиатуре свой индивидуальный код плательщика, и после того как дверца радостно распахнулась, взял с полки бутылку виски. Уверенно отвинтив крышку, сделал несколько больших глотков прямо с горлышка. Наталья, видимо услышав звук открывающегося сейфа, на мгновение открыла дверь спальни, но увидев мужа в странной позе горниста, который правой рукой вместо горна крепко сжимал высоко запрокинутую бутылку виски, а в левой, отведённой в сторону и чуть назад, держал балалайку, тут же эту дверь и захлопнула.
Отпив добрую половину бутылки, Степан медленно опустился на скамью. Какое-то забытое чувство юношеской беспечности и уверенности накатило на Степана. Он поставил бутылку на стол, удобно умостил балалайку у себя на коленях, и неистово рванул по струнам «Whole Lotta Love».
