группа неловко топталась у него за спиной. Вздыхала. Сопела. Кряхтела. Потратив свой годовой запас хамства, йети попросил «всех, пожалуйста, вон!». Решительным жестом, он махнул в сторону носового салона, и закрыл на мгновение глаза, словно задремал. Генерал кивнул в ответ, и рубка опустела.
В салоне царил уютный полумрак и тишина. Мужчины заняли мягкие диваны и тотчас уснули. Наверно, сестра Вереск навела немного сонных чар. Самую малость.
Сон, привидевшийся Ивану Ивановичу, оказался странен и тревожен. Маленький Ваня де Крэйон, в горячке, лежит на дощатом ролу вагона-теплушки. Во рту ужасно пересохло, и раскаленная жажда протекала в горло, глубже и глубже. Поезд мчался без остановки, мимо всех станций и полустанков. В дороге прошло много дней, он не считал и мог вспомнить, сколько из было. Паровоз тащил дребезжащие пустые вагоны, не стравливая давления в котле и не сбрасывая скорости, а вокруг расстилались безлюдные поля до горизонта. Мальчик кричал осипшим голосом, просил остановить состав, и дать ему кружку холодной воды. Но никто не отзывался на отчаянные вопли. В мире больше не было людей.
Видение оборвалось совершенно невежливым образом. «Бесконечность» прочно стояла на земле, точнее, -- на плотно слежавшемся мелком снегу. Маленький отряд готовился к высадке. Иоганн распахнул люк и приладил лестницу. Снаружи потянуло таким свирепым холодом, что зубы лязгнули барабанной дробью.
-- Закройся поплотнее. Не то выстудишь корабль, сам замерзнешь до смерти, и нам согреться негде будет. Стало быть, вот так. Жди нас три часа, не больше. Ну а там, или грудь в крестах, или голова… ты знаешь, -- определил параметры общей судьбы генерал.
Вход нашли не сразу. Поднявшаяся, некстати, метель швыряла горсти острых снежинок, прямо в глаза, выколачивая слезы даже у суровых мужчин. Сестра Вереск рыдала, как безутешная вдова. Хотела вытереть соленую влагу рукавом, но вовремя остановилась – ткань могла примерзнуть к векам. И что тогда станешь делать?
Деревянный постамент вождя пролетариата, восхищал двусмысленностью конструкции. В тыльной части имелась дверца, ведущая внутрь бывшей буровой вышки. Переход, из подлунного ада, в ад подснежный. За подснежной преисподней, насколько знал генерал Край, следовала вечная преисподняя льда. Ну а под куполом, лежал никому не известный материк, не виданный ни одним из жителей планеты.
На станции «Юг» оказалось немало подснежных сооружений. Туннели между магнитными павильонами, старая станция, кернохранилища, жилой корпус. В лучах фонарей, сверкали кристаллы изморози на потолке, а клубы пара, вырывающиеся при дыхании, казались плотными и осязаемыми. Поворачивая за очередной изгиб коридора, бойцы с удивлением наблюдали, как тьма неохотно отползает, и прячется за следующим поворотом. При этом, бестия, так же ловко заходит с тыла, и преследует тебя, неслышно крадучись за спиной.
Помещения станции не продувались адским антарктическим ветром. Температура воздуха внизу не опускалась ниже минус двадцати, что было, прямо скажем, тропической жарой в сравнении с минус пятьюдесятью на поверхности. Люди задышали полной грудью, не боясь отморозить легкие. Генерал снял повязку с лица и обратился к группе:
— Значит, дальше так! С фонариками мы тут не много навоюем. Первая задача – запустить генератор. Аварийный. Электрический. До главного далеко идти, опять же через верх. Каждый идет в свою сторону, найдет – зовет остальных. Выполнять!
Минут через пять послышался голос Сергея:
-- Сюда-а-а! На вид исправный, но сухой, не заправленный!
Агрегат располагался в небольшой кандейке, примыкавшей к пищеблоку. Когда все собрались, Сергей уже нашел в темноте канистру бензина и, подсвечивая фонарем, пытался перелить топливо в бак. Получалось не слишком удачно. Майору не помешала бы еще одна пара рук, а лучше – две пары. Вереск взяла в руки три фонаря, а доктор Смыслов помог держать канистру. Кстати сказать, железная емкость оказалась полной на две трети, что озадачило Ивана Ивановича. Наконец, бензин был залит, пробки закручены, стартер найден и запущен.
Мотор несколько раз чихнул, выпустил сизый клуб дыма, и взялся за работу. Сергей нашел и присоединил выхлопную трубу, выходящую на поверхность. Обороты поднялись до крейсерских и безлюдные пещеры ожили, наполненные светом электрических ламп. Судя по всему, одновременно включилась и система отопления. Вскоре, воздух перестал ломить зубы на вдохе, а пальцы – коченеть без теплых рукавиц. Не найдя в помещении ничего подозрительного, бойцы рассредоточились и продолжали поиски в других комнатах. Только Вереск осталась на кухне. Что-то здесь было не так. Она зашла в следующую дверь. Столовая. Вот тут точно, несколько лет, не ступала нога человека. Стены, пол, столы, стулья покрыты изморозью. Никаких следов. Сверкают алмазные грани кристаллов. Вернулась. Присмотрелась. Так и есть!
Колючие льдинки, покрывающие стены, блестели немного иначе. Отчаянно напрягла мозг, но не смогла разгадать, в чем разница. Вереск высунулась в коридор и позвала:
-- Мужчины! Нужна ваша помощь!
-- Что-то надо таскать? – отозвался доктор, оказавшийся ближе других.
-- Нет, кое о чем подумать! Почему стены на кухне блестят по-другому? Тусклее?
-- Да-а-а… в самом деле! – Алексей достал из-за пазухи оптический прицел и открутил линзу-объектив, -- исследуем сей феномен вооруженным глазом… На первый взгляд, одно и то же. Но если приглядеться и вдуматься, или вдуматься и приглядеться…
-- Ну что там? – не выдержала Вереск.
-- Тут, однако, вот что! В помещениях, кроме кухни, кристаллы мельче и слой тоньше – влажность там совсем никакая, нет материала для ледяного покрытия. На пищеблоке слой толще втрое!
— Значит, кухней пользовались, когда прочие апартаменты были заброшены или законсервированы, -- сделал вывод генерал, -- дышали, потели, готовили еду, питались. Ищем здесь следы человеческие. Кто нашел – берет себе!
Спустя несколько минут, майор пограничной службы внезапно наткнулся на примерзший к заиндевелой к полке, ключ. Совершенно обычный ключ с брелком за нумером 61.
-- Шестьдесят один? – ведьма Вереск прислушалась к информационным волнам, очень слабым, почти неслышным, -- шестьдесят один… шестьдесят один… за мной, я знаю эту дверь!
-- Откуда знаешь? – недоверчиво спросил доктор.
-- Во сне видела!
Номер 61 оказался не прост. В коридор открывалась обычная створка, правда, без ручки, но с замком. Ключ подошел, задвижка звонко щелкнула, и бойцы оказались в небольшом тамбуре, или шлюзовой камере. Следующий портал – мощный стальной вход с герметичными уплотнителями. Ни петель, ни замков, ни ручек – только поверхность из полированной брони.
Генерал внимательно осмотрел препятствие.
-- Бессмыслица какая-то! – пожал плечами и положил ладонь на холодный металл. Иван Иванович предполагал почувствовать, что там дальше… Внезапно раздалось механическое гудение и створка поехала в сторону, открывая проход в тесную кабину лифта.
-- Так. Вот как придумано. Ловко! – генерал прищурился, как Клинт Иствуд, всматриваясь в далекое будущее. – Концентрация личного состава исключена. Поедем по-одному – я, Вереск, майор – и вы, доктор, замыкающим.
Размеры лифта не позволяли даже вдохнуть, как следует. Генерал занял все свободное место и только сейчас поинтересовался вслух:
-- А где кнопка «старт»?
Стальная плита стала на место, негромко прошипев гидравлическое приветствие. Саркофаг, с живым телом внутри, соскользнул в бесконечную темноту шахты.
* * *
Иван Иванович не представлял себе столь густого, плотного, теплого мрака. Можно было резать его ножом, или рвать на куски руками. Ни фотона света не оживляли окружающего пространства. Еще немного – и он забудет, зачем Создатель дал ему глаза. Несколько неуверенных шагов – под ногами скрипит то ли сухой снег, то ли песок. В лицо подул прохладный ветер.
Генерал ощутил враждебность живого существа. Рука без звука легла на кобуру, где размещался верный ТТ.
-- Руки! Руки от оружия! – тонкий, почти детский голос. Справа и очень близко.
-- Свет на полную! Не шевелись, Край!
Темнота за долю секунды превратилась в поток расплавленного света. Яростный и острый. Тонкими иголками впился в зрачки, горло, мозг. Генерал пошатнулся и упал на колени, закрывая глаза ладонями.
-- Свет на половину!
Пламя в голове поутихло. Иван Иванович мог смотреть вокруг, не задыхаясь. Но, увиденное не могло быть реальностью. Узкая песчаная коса, уходившая вдаль нескончаемой водной глади. Противоположный берег скрывался в голубой дымке. Оценить размеры озера было невозможно, но судя по высокому ледяному куполу, водоем был огромен. Стеклянный свод отражался в удивительно прозрачной глубине. Легкое движение воздуха не нарушало гладкой зеркальной поверхности. Сквозь толщу воды, ясно различалось уходящее вниз, ровное дно.
-- Ну, здравствуй, шевалье Де Крэйон, Великий Коннетабль Балтии и Ингрии, граф Ладожский! На этот раз я готов к визиту высокого гостя. Как-никак, двадцать лет жду этой встречи…
Генерал обернулся и оказался в самом дурном сне, только наяву. На белоснежном песке расположился пляжный интерьер из плетеных кресел и круглого стола с хрустальной столешницей. В безжизненных вялых позах, словно придавленные невидимым прессом, полулежали, закрыв глаза, его жена Любаша и дочь Виктория. На их лицах читалось полное равнодушие и болезненная усталость.
Хозяин вечеринки, напротив, пребывал в нервозном взвинченном возбуждении. Щуплый, невысокий, с миниатюрными ладонями и ступнями. Лицо серого оттенка, постепенно покрывалось красными пятнами, говорившими о растущем сумасшествии.
-- Пистолет на стол! А то знаю я тебя – восемь пуль прицельно в голову. Без разговоров, -- криво усмехнулся и нервным движением ослабил галстук. Старший советник юстиции, командир литовских повстанцев, похититель редких книг о крысах, капитан Кузнецов из контрразведки флота, санитар из больницы в Царевой Горе, адмирал флота Соединенных Штатов – он походил на каждого и не был ни одним из них. – А побеседовать нам есть о чем, генерал Край!
-- Представьтесь, для начала, -- сердито ответил Иван Иванович, разглядывая американский револьвер в руках серого властителя.
-- Да, тот самый «Магнум», -- ухмыльнулся маленький адмирал, -- только убил девчонку не я. Ты убил! Я, всего-то, на гашетку нажал. Мне не жалко, лишний раз, собственноручно выпустить мозги какой-нибудь из твоих подружек. А зовут меня… никак меня не зовут… можешь называть Джеймс Крэйг, адмирал флота. Впрочем, совсем скоро, это не будет иметь значения. Никакого значения.
-- И что вам от меня надо, господин адмирал? – сухо и официально задал вопрос генерал.
-- Мне надо? Мне от тебя надо?! – адмирал обернулся злобным шутом, -- мне надо, чтобы ты, в конце концов, признал меня победителем! Властелином, императором, божественным…
-- Властелином крыс – возможно, но не более того. Да и то временно… -- в голосе Ивана Ивановича прозвучало снисходительное презрение.
-- Какой идиот!!! Крысы не причем!!! Твари отвлекают всеобщее внимание своей возней!!! – закричал Серый, -- в прошлый раз были тролли, теперь – крысы…
