лейтенант сходу определил и предельную шокированность хозяев и непонятное олимпийское спокойствие пришельцев.
- Кто что расскажет нам?! Не поверите, господа – интересно до ужаса!
Хозяюшка квартиры торопливо, но с безапелляционным напором, как при содокладе на межведомственной контрольной комиссии, где наверняка была сопредседателем, предприняла наступление на главнокомандующего, слава богу, прибывшего полицейского подразделения.
- Представляете, дело в том, что я встаю под утро, мысли-то были о работе, ни о чём таком, кредитование - это вам не шутка, а эти вот тут сидят и глазами бегают по прихожей.
- Там же, где и сейчас сидят?!
- Да-да, где теперь сидят, и тогда так же сидели. Так хитро-хитро на меня смотрят, будто я чо им задолжала. Включила свет, кричу, прибежал муж, вы знаете, где он работает и что у него за должность. А они хоть бы что. Ни слова. Только вжались в стенку и сидят. Вот же ни стыда, ни совести! Такое ужасное совпадение! - на эту ночь мы свою охрану отпустили. Она обычно перед площадкой у двери дежурит! Надо было такому совпасть! Это не случайно! Прошу это особо у себя отметить. Я распишусь.
- Вы их спрашивали о чём-то? Разговаривали, быть может?! И вообще, кто они, вам они представлялись?
- Да я вас умоляю! О чём с ними можно разговаривать?!
- Послушай, лейтенант или кто ты там, - вступил в разговор сам гражданин Уткинд, - что за допрос такой, не по адресу?! Вот же они – бери их и спрашивай. И потом, неужели ты не видишь, что им представляться не нужно?! Их визитки всегда на себе. На морде лица. - И с достоинством передал слово супруге.
- Вспомнила! Я всё-таки спросила, кто вы, мол, такие… дорогие гостёчки наши, чаю не хотите?!
- Дальше-то что?.. - бесстрастно продолжал опрос свидетелей-потерпевших лейтенант Блинов.
- Говорю же, наглость-то какая - молчат и молчат! Только моргают. Сволочи! А нашей охраны, как назло нет. Отпустили мы её. Отгул дали. Да-да, я это уже говорила.
- Замечательно. А как вы сами можете объяснить, что все ваши запоры, замки и цепочки вот нетронуты, а эти граждане каким-то образом всё-таки проникли в вашу квартиру?! Сквозь дверь просочились?! Как они вообще могли отважиться на такое, они же не могли знать, что вы охрану отпустите?! И что чаем хотите угостить?!
- Сержант.., ладно, лейтенант, - снисходительно, но уже и с оттенком раздражения опять вступил хозяин, - это очень просто, как не понятно, даже не понимаю. Я твоим объяснял по телефону ещё раз, пока ты ехал сюда. Бандиты вскрыли своим универсальным инструментом замки, зашли и чтобы не привлекать ничьего внимания снаружи, опять закрыли. Им же не трудно было бы вновь отпереть их, чтобы выбраться назад после того, как нас убили бы и ограбили. Хорошо ещё, что Любу надоумило раньше встать. Минутами позже… и ничего нельзя было бы поправить.
Лейтенант даже поёжился, представив непоправимое. Накрыть хату такого начальника, да с трупаками! Со всего отделения погоны посрывали бы!
- Ладно-ладно. - Помолчав, согласился Блинов. - Допустим. Одного только по-прежнему не могу понять, как всё же они могли все ваши цепочки и засовы снаружи изловчиться и открыть, при этом не сломав, не порвав, не порезав ничего, даже цепочек… Их и отсюда вы нам два часа открывали, даже наверно вспотели.
- Что у тебя за ирония при исполнении, офицер?! Думай, думай, надеюсь, есть чем. Мне тебя учить?! Сам сообрази, как это можно сделать! Пока я не позвонил куда надо и с тобой не сделали, чего давно надо! До сих пор не понял?! Вот ты тупо-ой!.. Могу подсказать насчёт их изворотливости по этой части. Простой человек и не додумается, что тут и как можно словчиться. Если вон доллары со столькими степенями защиты подделывают эти гаврики, не отличишь, так чего ж ты хочешь для замков?!
Офицер Блинов ничего не хотел для замков и поэтому прошёл к упорно хранящим мёртвое молчание бомжам, помахал перед их остановившимися глазами рукой. Реакции никакой. Ай, молодцы-то какие! Что хочешь с такими делай! Товарищей гитлеровцев на них нет! Впрочем, как нет?! Вот же мы!
- Эй-эй-й, друзья мои! Внимание сюда! Сфокусируйтесь на мне! Не хотите ли прояснить ситуацию? Видите - какие люди из-за вас мучаются, головы ломают? Э-эй! Сюда смотри, урод! Лови в фокус! Да-а… особой жажды разговаривать у них я как-то не отмечаю, а вы?! Алё, орлы, я жду!!!
Бомжики продолжали молчать, да и сильно пахнуть никак не переставали. По всему видать было, что даже самый общий смысл вопроса до них почему-то никак не доходит. Абсолютно не въезжают сапиенсы, ни где они, ни что из себя представляют. Странное дело, когда прихваченные бродяги вот так упорно молчали, то казались существами как бы вполне разумными, то есть, конечно, прибитыми чем-то и потом придавленными, но всё-таки при ясной памяти и почти полной трезвости. Оба лишь ошалело водили глазами по красному дереву стен, лепному потолку, сводчатым, инкрустированным дверям, антиквариату, электронике, сторожевой и развлекательной аппаратуре, и прочим атрибутам высокопоставленной чиновничьей прихожки. Это же куда нас с бодуна-то занесло?! Даже полицаям, по большинству параметров никогда от них далеко не уходящим, тихие беззлобные бомжики не внушали никаких опасений. Даже предположений не возникало насчёт их поведения.
Издалека, из большой, судя по всему, зальной комнаты на них сурово щурился экран невиданной навороченности компьютера, разумеется, самого последнего поколения. Он явно не отключался на ночь и сейчас нон-стопом снимал картинку со всех своих сенсоров. Так или иначе, но бомжики явно попали в непростую историю. Их собственное красочное изображение, непрерывно передаваемое ещё и внутренней камерой на отдельный монитор видеофона, особенно угнетало гостей, служивых и этих, непрошеных. Во стольких ракурсах и картинках их мир ещё не разглядывал. Тем временем лейтенант очень быстро растерял остатки державного терпения и снисходительности.
- Ладно, в отделении разберёмся. – Повернулся к хозяевам. - У вас есть конкретные претензии? Что-нибудь пропало?
- Слава богу, - отозвалась хозяйка, - наверно, не успели. Я всё-всё проверила, пока муж сторожил этих… - Она смерила гостёчков огненным взором непримиримой материальной претензии. Нет, чаю им она всё-таки не подала бы.
- Рядовой Шатилов, младший сержант Агапков!
- Я! Я!
- Проводите этих козлов… пардон, господ задержанных!
- Есть!.. А-раз! А-раз! Два! Три-и! И!.. И!..
- Бе-е-е!.. Ме-е-е!..
- Отставить придуряться!
И тут бродяг как прорвало напоследок:
- Начальник! Это мы по-своему! Мы так разговариваем. Нам нужен переводчик с бомжиного. Иначе заявим протест в Гаагу.
Лейтенант поперхнулся. Остальные ничего не поняли.
Потайные камеры инопланетян совершают стремительные наезды на прикладываемые к дубинкам части тел задерживаемых. На каждый физический контакт и бомжиное «Ой!» по межзвёздному контактору проходят особо сложные формулы для взрослых. Маленьких просят не смотреть и не слушать, как букашки чем-то плохим занимаются.
Затем полицаи всё так же не вполне вежливо, руки за спины и до затылка, пинками под зад, принялись поднимать задержанных козлов, то есть, господ неустановленного имени-гражданства и состояния. Выводить на лестничную площадку и затем столь же аргументированно, мордами в ступеньки, провожать вниз, к облезшей осе полицейского УАЗа. Лейтенант на некоторое время ещё оставался для завершения освидетельствования, составления и подписания протокола осмотра места происшествия.
Бомжи внизу ещё более ожили и радостно забрались в знакомую зарешеченную каморку автомобиля. Они широко открытыми глазками оглядывали всё вокруг, всею душой приветствуя родимые берёзки, розовые от рассвета шляпки оживающих детских грибочков неподалеку. Милая родина вновь принимала их. Ей всё равно было кто они такие на самом деле. И на каком языке блеяли. На то она и родина, чтобы понимать без переводчиков. И принимать просто так.
Вновь эта тошнотворная реклама невероятно эксклюзивных прокладок для индивидуальных визуализаторов понятно чего.
Изображение авторское
Глава 11. Добрая ведьма цвета неба
Счастье и несчастье всегда распространяются и тлеют в обществе наподобие инфекционных болезней. Притом, наиболее опасных. Можно сказать, неизлечимых, поскольку иммунитет не вырабатывается. Ясно, что существуют также эпидемии и пандемии таких общечеловеческих психозов, наподобие «пляски Святого Витта» или очередного строительства нового светлого будущего для кого-нибудь поглупее остальных. Неважно в каком масштабе. Отдельных ли личностей, всей страны или остального мира.
А сколько по миру бродит реальных носителей иных клинических патологий?! Просто не перечесть. Из каждого в любой момент может вылупиться во весь свет моровая язва очередной «пляски Святого Витта». Мы действительно живём на минном поле. Рвануть и накрыть любого рода пандемией может в любой момент. История это слишком часто показывала. Если точнее - подсказывала.
Когда мы ехали с Оксанкой на одно из наших отчаянно сусанистых мест, предвкушая очередной сеанс якобы счастья на всё том же заднем сиденье, она чудила что есть моченьки, любовь общенародная, а также градообразующая. Ксюшка оказалась до предела невероятной особой, совершенно фантастическим трансформером в реально неотразимой оболочке. Как никогда в своей жизни, я пребывал в ошеломительном, почти отчаянном смятении. Заново выяснилась безнадёжно унылая истина истин: на всякого мудреца довольно простоты. Стоит ему только связаться с какой-нибудь ветреной красоткой. С одной стороны, она казалась словно бы Белоснежкой, яркой, феерически нежной и беленькой, то есть, как бы чистенькой и вправду чуть ли не девственницей. Именно ею одною - ласковой девушкой с глазами цвета неба, на редкость доброй ведьмой с волосами цвета льна. Даже скорее всё вместе. Доброю ведьмою цвета неба, вот так. Иначе откуда же она тогда спикировала на меня?!
С другой стороны уж я-то понимал своим болезненно переразвитым разумом, что передо мной самая натуральная кузька, ненасытный жучок ламехуза с полным баком прикормочного кайфа на корме, хищная и жадная чучундра, вполне разработанное природное богатство, наподобие стратегического месторождения угля или нефти. Не девочка-припевочка - а баллистическое сексуальное изделие, упорно и неукротимо, словно акула, преследующее цель, пока не завалит. Специалистка по ловле мудрецов. По вколачиванию им всяких бесов в рёбра. Как вот проникнуть в такой перепад потенциалов между кажимостью и сущностью, между ещё не искажённой формой и бездонно омерзительным, хлюпающим содержанием?! Фея – она же ведьма. Ангелочертовка. Квинтэссенция женскости. Непостижимо, как это в каждой из них может уживаться?!
Смотрел-смотрел на это чудо несусветное во все глаза, щипал-щипал себя изо всех сил и никак не мог поверить, что на самом деле передо мной сейчас вовсе не хрупкая невинная школьница, не девочка-припевочка, не леди, не девушка моей мечты, а самая распоследняя дрянь подзаборная, а также придорожная шалашовка. Да ещё и сдвинутая по всем фазам и дискретным линиям. «Не верь глазам своим – иллюзия в искусстве обольщения!». Она это проделывает, как дышит, на элементарном уровне врождённой
