Кластер-1

оставлять.
Тупо, прямо и плашмя упал гигант бомжовой мысли на матрас и замер как никакой. А ведь на всякий случай можно было попробовать и бочком. Или даже пузиком.

Получивший своё, вполне заслуженное, Жорик утёр определённо биологическую жидкость, потекшую из носа. Молча признал сыщикову вертикаль власти и силу, а значит и право наводить порядок. К тому же у нас нигде, никогда и никого зря не наказывают. Плетью обуха не перешибёшь. Поэтому спокойно поднялся и вновь уселся за стол. Вернувшись к трапезе, Жорик плотно подпёр грудью столешницу и принялся вновь поедать пищу. Настоящий аппетит, когда он есть, вещь сейсмостойкая, простым ударом не выбивается. Во всяком случае, с одного раза.

Тут карла, он же бабайка домовой, громко и отрывисто, как из крупнокалиберного, прокричал, словно простучал: «У-а! У-а! У-а!». И столько же раз в синхрон пропукал, как будто время на часах пробил. Вот оно и вправду началось.
Фредди вздрогнул, глянул от подушки и вновь обомлел от мгновенного, буквально сатанистского натиска. Словно короткая трассирующая очередь непонятных бликов прошла мимо и куда-то в бездну провалилась. А бездноватые глазищи супер-младенца предельно сузились до земных размеров, как от боли, потом потемнели, будто помертвели. Обе сингулярные бездны его взгляда теперь скомканными, но косматыми трассерами летели прямой наводкой навстречу каждому, кто осмеливался взглянуть в его направлении. Пальба из командирской зыбки шла по нарастающей и слышалась всё отчётливее. Словно из зенитки кто бил по неким дельтапланам, наподобие стервятников кружащим над защитниками полуподвала, как над осаждённой крепостью. Заставлял сбросить наконец схваченную добычу. Наконец пошли и запахи. Но не от него, не от командира-зенитчика - от него-то как раз полное отсутствие всяческих запахов - а отовсюду. И виноват в этом по-прежнему оставался лишь один экипаж полуподвала. Он, родимый, лопоухий, а то кто ж ещё мог столь безответственно проморгать приход своего истинного хозяина и не сразу подчиниться ему, верноподданнически попёрдывая и подблеивая?!


Межгалактический видео- и звукоряд необыкновенно обогатились новыми ошеломительными подробностями земного бытия. Кого стошнило – тем быстро раздали пакеты. Остальным – кофе.


Наконец это всё увидели, а может даже услышали и унюхали. Правда, всё-таки не все, а только некоторые, на этот счёт уже основательно тёртые, то есть, персонально прохаванные.
- Ах, мы его теряем! - Всплеснул руками Жорик и дико, будто Джуниор, захохотал в гулком одиночестве. Тут же и замолк, как неродной, словно не в своей рекламе.
-  Не кормите дитя гороховым супом! - Нерешительно добавил Колик и тоже заткнулся, также улетев в непонятки. Явно же не горох то был изначально, совсем не горох.

Кругом и впереди всего лишь глупо, как горшок, качался полный нуль, расплёскивая тишину, да ещё совсем несмешные запахи. Раздался последний, контрольный выстрел. Сразу всё стихло. Горох кончился. Возможно и не он один. Только Фредди импульсивно дрожал на своей кровати, слушая, как громче их всё пукает и пукает малыш. Вот с чего бы ему-то это делать, да ещё так часто?! Может это морзянка? И он просто наводит на них межгалактические бомбардировщики?!

Рядом подсел сыщик и выдал неожиданно глубокомысленный текст по этому поводу:
- У всех млекопитающих детёныши при виде незнакомых самцов начинают вот так усиленно, упреждающе пукать. Такова у них эволюционно выработанная самозащита, превентивная самооборона. Только так они выживают. Человеческие детёныши тоже, как скунсы, вместе с ветрами излучают потоки успокаивающих феромонов, резко снижающих уровень агрессии вокруг. Чтобы элементарно их не сожрали. Как, например, львы чужих львят обязательно загрызают, если только львицы отступятся.
- Знаешь, я тоже хочу пукать.
- Но ты не детёныш, да и кому ты нужен?! – Миролюбиво усмехнулся сыщик. – А у этого пацана составляющая компонента в его ветрах в полном порядке. Чувствуешь подступающее со всех сторон умиротворение?! Ни один противогаз не спасёт. Видишь, всех уже в сон клонит?! И, заметь, ни один противогаз не поможет. Хоть на фронте применяй!
- Что-то на меня его боевой отравляющий пердёжь никак не действует! – Вновь разозлился Фредди. – А эти наши козлята дремлют, оттого что водяры пережрали. Лучше я сам нашего отравителя когда-нибудь подушкой придавлю, чем он меня потом зашвырнёт куда-нибудь к кузькиной матери! А ведь так и будет, задницей чую. Она у меня словно флюгер, всякие такие приключения чётко показывает. Много раз подмечал.


Довольно быстро жизнь всё равно вернулась в свои берега. Канонада веерных пуканий всё же стихла. Феромоны злых галактик улетели куда подальше, успокаивать встрепенувшийся было город.  Восстановились звук и картинка. Неугомонный бич по фамилии Норкин, на секунду придя в сознание, заново рассказал нетленную коронку про дельтаплан питающийся людьми, по которому ещё нужно долго стрелять, чтобы он бросил добычу. А потом ещё и добивать обоих на земле. Потом логично вспомнил, что и ему на один раз пописать осталось. Тут же решил вновь использовать этот самый раз, демонстративно встал и пошёл по натоптанному. Никто не стал и гадать куда.

Колик, побывавший в райских чертогах вице-мэра Уткинда, накушавшись, пил, пил и пил, не напиваясь. С некоторых пор ему ничего не было страшно. Даже окончательное умерщвление кислотно-щелочного баланса, который до того ослабел, что и не трепыхался. Толик усердно помогал ему и по-прежнему молчал себе, да и молчал. Даже про маму Клаву не желал ничего сказывать, ради которой обыкновенно чувствовал себя радостным, дико описюнелым и готовым на очень и очень многое, если не на всё. Аналогично расслабившийся Жорик сосал какую-то из своих двух разбитых губ и позволял себе втихую докушивать начатое друзьями. Попутно - ещё и делиться тонкими физиологическими самонаблюдениями, которые, как ему казалось, по-прежнему представляли несомненный исследовательский интерес для всего окружающего сообщества.

- Ох, в ломку мне всё это. Менты-кенты, мальчики кровавые  в глазах, то дубинкой по костям, то твоим же салом по мусалам. За что, не пойму. Весь мир так и норовит мне куда-нибудь заехать. Ментопсы ладно, тем положено гробить людей ни за что ни про что, а свои-то зачем?! Бах – и сразу в челюсть! Нельзя даже предположение высказать! И дури нет. Даже на пол-затяжки. С ума сойти, вот это дожил!
- Ладно, дёрни, я разрешаю, - миролюбиво усмехнулся всегда уравновешенный сыщик. - Вон у комэска займи. Разрешаю, сказал. И замнём, понял?! Подурели тут и так почти что все.
- Да-да, кроме тебя, самого умного! Не ты ли это всё наворотил тут?!

Тут Осклизкин глянул кошачьими глазами и в сторону доцента, - тот продолжал себе лежать безучастным и бездыханным, словно в буераке задранный шатуном-тараканом. Тогда подошёл к нему, да ещё и вполне культурно растолкал.
- Эй, педофил позорный, давай-вставай, всё-таки замочим по-настоящему. Предлагаю поставить опыт. Край, как нужен контрольный эксперимент на всей этой хренотени. Попробуем, что это такое, на себе. На какие органы действует в первую очередь. Хоть по грамульке. Иначе помрём с тоски. Единственное народное средство от такой жизни - ректификат. Пусть даже и с чернилами. Слышал, что сегодня наши умники говорили? По-лез-но. Вот. А?.. Вот и давай-давай. А то эти хиляки с минуты на минуту приговорят его полностью. И мы не у дел останемся. Весь эксперимент окажется некорректным. Даром, что горлышки цыплячьи, а глыкают, мама не горюй. Хорошо, ещё комэск почти не пьёт, а только курит - хана б нам получилась на этом празднике жизни. Так ничего и не поняли бы, что тут с нами хотели сделать. Но вообще мужик наверно клёвый был, пока бомжопапиком не стал. Всё! Я пошёл, несу!
- Мне на донышке. И корку захвати.
- Корку или икорку?! Хе-хе! Ладно, захвачу. Но лучше кильку. Где наша не пропадала?!
- Наша, однако, везде...-  Поддакнул ему вслед с подхвата давеча пропадавший, но теперь заново воспрявший Жорик, он же Джуниор, вездесущая затычка, хоть теперь и без крылышек.

Тут малыш громким и голодным поросёнком опять громко и вызывающе пукнул, затем прокричал что-то несусветное в своём висячем стойле, вновь нагло возбуждая всеобщие педофильские настроения. «И впрямь проголодался, дьявол!», вздрогнув, подумал Фредди. «Сейчас начнёт охоту». (Прошёл титр перевода телепатического контактора, а потом и остальная телеметрия.) Кто-то из бомжиков, сжалившись, обмакнул хлеб в банку с килькой и кинул его замечательному звёздному ребёнку, а потом ещё и половину оставшейся рыбки впридачу. Тот схватил, хрустнул при этом расправляющимися рёбрышками, заурчал наподобие какого-нибудь земного щенка и принялся демонстративно сосать подарочек. При этом всё же поглядывал на людей непроизвольно плотоядно и с усмешкой. Такой вот заинька всем попался. Межзвёздный курсант на побывке у давних однокашников. Будет потом, что вспомнить в обнимку с кем-нибудь из уцелевших аборигенов. «А ты не забыл, как мы тогда одну на двоих кильку зажевали?! Вот был прикол!».

Доцент же такое сразу себе пометил: «Прикидывается, акулёнок, что хотя жевать не умеет, а туда же, в люди метит. Невероятный подлец!». Когда мальчику или девочке, тому, кто прочно уселся в кресле командира экипажа, эта брошенная ему гадость казалась как бы особенно вкусной, или скорее когда его не так сильно тошнило, в этот момент он начинал опять попеременно прикрывать и открывать свои шлюзовые глазыньки. Тогда с того света, прорываясь, вновь частила канонада. Гораздо отчётливее, потому как вроде фронт приближался, будто суки-гитлеровцы к родимой столице опять прорывались. Но космический псевдо-ребёночек продолжал делать искусный вид, что он-то всё равно тут ни при чём. Просто созревшие глюки из головы доцента попёрли. Кажись, уже и охотиться начинают на себе подобных.

Евонные маманька с батянькой плавали рядом в глубоченной нирване, вдупель готовенькие, наподобие судаков в сметане, без скафандров и всяких признаков жизни, отчего-то взгрустнувшие до самого полного изумления, а также изнеможения. Так отнирванились предки инопланетянина, что и любым посторонним глюкам с самого начала над ними делать было нечего! Какой смысл?! Некому было хотя бы взглянуть на стремительно отвязывающегося чадушку родным, проникновенным, всё понимающим взглядом. Да пока не поздно приструнить мерзавца. Вытянуть пару раз ремнём по синей или зелёной заднице: не лезь поперёд батьки в пекло, не лезь!

Вот тогда-то, без пригляду, он и распоясался окончательно. В результате глюки всё равно прорвались в резервацию бомжей специального назначения, только зашли с другой стороны, откуда их устали ждать. Поэтому не исключено, что на этот раз и вправду поохотиться. Теперь уж истомлённую добычу не сбросят. Сколько по ним ни стреляй!


В рекламной закладке - анонс последних распродаж экстенсивных прокладок многоразово осушающего действия. Но тоже без крылышек. Предлагалась скидка для баранов.



Изображение авторское


Глава 14. Абсурд повелевает миром

- Послушайте, Шахов, для чего всё-таки вы здесь?! Признавайтесь! Остановить, предотвратить преступление или всё же прикрыть его,