Девять дней до конца света

- Почему? - спросил я.
  - Потому что сегодня воскресенье, - невозмутимо ответила женщина.
  - Извините, - сказал я и отключился.
  Сегодня воскресенье, я совсем забыл. Но я совсем не расстроился, скорее наоборот, я с облегчением вздохнул от мысли, что мне не нужно сегодня будет изливать свою душу доброму доктору. В это время зазвонил телефон, который я все еще держал в руке.
  - Да, - ответил я.
  - Олег, а ты почему на работу не выходишь? - раздался в трубке голос нашего диспетчера такси, Ани.
  - "Ёлки-палки! - подумал я, - мне же на смену сегодня нужно выходить! Интересно, а сколько сейчас времени?".
  Я посмотрел на экран телефона. Одиннадцатый час!
  - Привет, Анюта! - сказал я, - слушай, я заболел, температура высокая, я сегодня не выйду на смену.
  - Ну, ты молодец, - возмущенно затараторила Аня, - а раньше, почему не позвонил? Где я сейчас тебе замену найду? Машин и так на линии не хватает и ты еще не вышел!
  - Ань, извини, моя очередь к врачу подошла. Пока!
  Я отключил телефон и задумался. В отделении полиции я сегодня уже был, на прием к врачу, похоже, уже не попаду, от работы, вроде как, откосил. Можно, пожалуй, и домой. Я уже было, поднялся со скамьи, как мне в голову пришла мысль позвонить друзьям и сообщить им о смерти Витюшки. Достав из кармана мобильник, я набрал телефон Дмитрия:
  - Алло! - сказал Дима, - привет Олег. Как дела?
  Я невольно вздохнул, не зная с чего начать разговор.
  - Привет, Диман, - ответил я и замялся, подбирая слова.
  - Олег, что-то случилось? - насторожился Дима.
  - Да, Дим, случилось, - ответил я, и решив, что не стОит дальше "тянуть резину", сказал, - Виктор умер.
  - Как умер? - опешил Дима, - Когда?
  - Сегодня ночью, - сказал я и, опуская подробности, рассказал Диме о событиях сегодняшней ночи. Пока я говорил, Дима меня не перебивал, и лишь когда я закончил свой рассказ, растеряно выдохнул:
  - Вот ёперный театр, дела... Как же так? - и надолго замолчал.
  Я тоже немного помолчал и спросил:
  - Ты дома? Я сейчас подъеду.
  - Нет, Олег, я в командировке. В Питере, - ответил Дима.
  - А когда приедешь? - спросил я.
  - Наверное, завтра...
  - Понятно, - я замолчал, почувствовав безмерную усталость. А нужно было еще позвонить Сергею и Валере и другим знакомым. А у меня уже не было на это сил.
  - Слушай, Дим, - сказал я, вздохнув, - ты сам позвони ребятам и остальным. Ладно?
  - Ага. Ладно, - неожиданно легко согласился Дима, - позвоню.
  - Ну, пока, - сказал я.
  - Пока, - ответил Дима и отключился.
  Посидев немного на скамейке, я поднялся и направился домой. Погода была плохая, дул пронизывающих холодный ветер, но я пошел пешком, надеясь, что свежий воздух остудит мою горячую, плохо соображающую голову. Минут через сорок я вошел в подъезд и нажал на кнопку вызова лифта и лишь тогда увидел листок бумаги, с надписью от руки, скотчем прикрепленный к двери лифта: Лифт не работает.
  Я пошел пешком на пятый этаж и между вторым и третьим этажом чуть не столкнулся с Ильей. Илья жил на третьем этаже с пожилой мамой и был немного странным человеком. Насколько я его знал, странностью он отличался уже давно, еще со школьных времен. Он был тогда круглым отличником и шел на красный диплом, но перед экзаменами с ним что-то случилось. Что именно, я не знал, ходили разные слухи, говорили что он, вроде как перезанимался и "слетел с катушек". Правда это или нет, не могу сказать, но некоторое время Илья отсутствовал, а когда появился, был очень тихим и бледным, из квартиры почти не показывался и ни с кем не вступал в разговоры. С тех пор прошло уже много времени, а вот Илья почти не изменился, сторонился людей, время от времени пропадал на несколько месяцев, вероятно, его забирали в стационар. Как ни странно, но со мной Олег продолжал общаться, видимо, подспудно чувствуя во мне родственную душу. И разговаривал он вполне разумно, о погоде, о природе и на прочие нейтральные темы, лишь иногда, в периоды обострений, выражаясь загадками. Вот и сейчас он стоял и молча смотрел мимо меня стеклянными, немигающими глазами.
  - Привет, Илья! - сказал я, - как дела?
  Илья не ответил, он молча смотрел сквозь меня, и о чем-то напряженно думая так, что у него вздулись вены на лбу.
  -"Похоже, он под какими-то препаратами", - подумал я.
  Немного постояв и, не дождавшись от Ильи ответа, я обошел его и пошел дальше. Но не успел пройти и несколько шагов, как услышал голос Ильи:
  - Иногда они возвращаются. В город без дорог, в память без грез, в ночь без луны.
  - Что? Кто? - не поняв, спросил я Илью, обернувшись.
  - Тени прошлого.
  - Тени прошлого? - переспросил я, в легком недоумении, - и откуда же они возвращаются?
  Илья как будто ждал мой вопрос. Он подошел ко мне вплотную и, по-прежнему глядя мимо меня, сообщил:
  - Оттуда, где нет печали и радости, горя и сострадания. Оттуда, где никого не ждут и ничего не прощают. Возвращаются как забытые воспоминания, как несбывшиеся надежды, непрожитые жизни и сломанные судьбы.
  Илья замолчал, что-то напряженно обдумывая.
  - Очень интересно, - сказал я, не зная, что ему можно было ответить, - ну и зачем они возвращаются?
  И тут Илья в первый раз, с интересом, посмотрел мне в глаза.
  - Действительно, - ответил он, - зачем они приходят к нам? Что хотят сказать? О чем предупредить? Неужели о том, что там, куда мы так настойчиво стремимся, нет ничего из того, без чего нельзя прожить и о чем следовало бы жалеть? А может быть, о том, что не свой крест мы себе взвалили на плечи, не ту стезю выбрали и не теми людьми себя окружили? Кто знает?
  Я пожал плечами и честно ответил:
  - Я не знаю...
  Илья разочарованно взглянул на меня и с грустью сказал:
  - Вот только мы не хотим замечать их, думать о них и считать их чем-то важным и необходимым. И, наверное, очень жаль, что нет никого, кто мог бы сказать нам из какого небытия и с какой миссией они посещают наши заблудшие души...
  Илья замолк и снова начал сквозь меня внимательно изучать стену подъезда.
  - Ты, наверное, в чем-то прав, Илья, - дипломатично проговорил я, не зная, что тут можно было, вообще, сказать и точно зная, что в моменты обострения болезни с душевнобольными лучше не спорить.
  Илья мне не ответил, напряженно думая о чем-то, понятном только ему одному. Я немного постоял, и, сказав Илье:
  - Ну, пока! - пошел дальше.
  Я зашел в квартиру и, пройдя на кухню, включил телевизор и поставил чайник на газовую плиту. Телевизор что-то бубнил, а я сидел и смотрел в окно, понимая, что не могу сейчас быть один, что мне нужно обязательно с кем-то поговорить и может быть тогда мне станет хоть немного легче.
  - "Куда же пойти?" - подумал я и вспомнил про Иваныча. Иван Иваныч был бывшим учителем истории на пенсии, и жил в "однушке" на этаж выше меня. К нему можно было прийти в любое время дня и ночи и он никогда не будет задавать лишних вопросов, накормит и напоит чаем. Вот только с пустыми руками идти к Иванычу было неудобно, поэтому я выключил газ, взял из холодильника колбасу и бутылку водки, купленные покойным Витюшкой и, закрыв квартиру, отправился в гости. Только я нажал на кнопку звонка, как дверь открылась, и передо мной предстал Иваныч. Пару слов, я думаю можно уделить его внешности. Высокий, худой очкарик, лет шестидесяти, в тренировочных штанах и клетчатой, байковой рубашке.
  - Привет, Иваныч! - поздоровался я.
  - Здравствуй, Олег! - ответил Иваныч и, увидев в моих руках колбасу и водку, сказал, - проходи.
  Он посторонился, и я зашел в квартиру. Иваныч запер дверь и, указав рукой на кухню, еще раз сказал:
  - Проходи, Олег.
  Я прошел на кухню и сел за стол, поставив на него бутылку и положив пакет с колбасой. Иваныч молча поставил на стол две стопки и полез в холодильник.
  - Иваныч, не готовь ничего, - попросил я, сворачивая крышку с бутылки, - колбасу порежь и хлеб, если есть.
  Иваныч, все также молча нарезал колбасу с хлебом и поставил тарелки на стол. Я разлил водку по стопкам и, взяв в руку свою, спросил:
  - Слышал, наверное, что ночью случилось?
  - Да, слышал, - тихо ответил Иваныч, - ночью участковый заходил, расспрашивал, не слышал ли чего...
  - Ну, тогда не чокаясь, - сказал я и мы выпили.
  Я закурил, и Иваныч принес мне пепельницу. Сам сосед не курил, бросил, как он говорил, по состоянию здоровья.
  - Олег, ты извини, а что, все-таки произошло? - спросил Иваныч.
  Я наполнил стопки, выпил свою и, затянувшись сигаретой, рассказал все, что мне было известно о смерти моего друга. Иваныч меня не перебивал и только когда я замолчал, покачал головой и сказал:
  - Жалко, жалко... Хороший был человек, Виктор, веселый, порядочный. Немного неустроенный, правда...
  Иваныч замолчал.
  "- Неустроенный, " - вздохнув, подумал я, - "кто-то его очень ловко устроил".
  - Ты знаешь, Иваныч, - сказал я, - участковый говорит, что Витюшку могли убить по ошибке.
  - Вот как? - удивился Иваныч, - а кого же, интересно, должны были убить?
  - Меня, - коротко ответил я, разливая водку.
  - А тебя-то за что? - еще больше удивился Иваныч, - у тебя что, есть враги?
  - Ну, враги, я думаю, есть у всех, - помолчав, ответил я, - а вот таких, чтобы убить...
  В это время у меня в кармане зазвонил телефон. Я достал телефон и посмотрел на экран.
  - Валера, - прочитал я и, нажав кнопку, ответил:
  -Да, Валера, я слушаю!
  - ЗдорОво, Олег! Ты дома? - голос друга звучал несколько встревожено.
  - ЗдОрово, Валера! Не совсем, - ответил я.
  - Что значит "Не совсем"? - спросил Валера, - я уже к твоему дому подъезжаю.
  - Я в гостях. У Иваныча, - ответил я, - помнишь, где он живет?
  Я посмотрел на Иваныча, который прислушивался к нашему разговору.
  - Да вроде помню, - помолчав, ответил Валера, - ладно, я скоро буду. Пока!
  - Пока! - ответил я и отключился.
 
  TO BE CONCLUDED...