Литературные диалоги .Часть первая

верила в Человека, которого не существует в природе, в идеал человека. У меня была своя какая-то внутренняя настройка на счастливую вечность.
А потом грянули горбачёвские перестроичные годы. И все узнали "правду". Появилась "свобода" и "купоны". В эти годы мы, студенты филфака, гордо ходили  с Бродским, Солженицыным, Мандельштамом, Пастернаком по мышкой, а улицы заполонили "качки " в трениках. Мой прежний мир, который , на самом деле, был более яркий и глубокий, рухнул. Вместо марксизма-ленинизма — православие и либерализм. Думаю, что все мы жили тогда в каком-то обмороке.  Понимание пришло гораздо позже.Понимание того,что я ничего не знаю о собственной душе. Нас не научили думать о себе. Любая масштабная идея-утопия оглупляет человека. Я тоже была заложником этой идеи, и мне долго пришлось вышелушивать из себя коммунистического человека. Очень сложно было вернуть себе нормальное зрение: своё зрение, а не коллективное, системное, аппаратное.  Помогли путешествия по разным странам. Это расширило мой зрачок и стало противоядием. Пришло понимание, что мы живем в общем мире. Это меняет мировоззрение,  сильно меняет. А каковы твои идеалы, не общие, а именно твои? Разве это не странно иметь только общественные идеалы? А ведь имели...И какова человеческая суть этого состояния? В этом есть гуманизм?

                                            Письмо №12.(Анна. 17 лет)
 
 
— Как найти спутника в литературе, в  жизни?
 
— Наверное, научиться отсекать «случайных», вовремя распознать их и не пускать в сердце.  Случайный человек смотрит на другого, но не видит его, слушает и не слышит. Его занимает лишь собственная песня. В литературе тоже самое. Мастерство, конечно, предпочтительно, но не оно главное в писателе. И даже не мировоззрение, оно зачастую у многих путанное. Главное, чувствует ли  писатель другого человека, его боль, радость, сомнения, понимает ли его мысли, сопереживает ли ему. Если да — хороший спутник. Писатель должен быть свободен  от предвзятостей и сосредоточенности на себе, должен быть правдивым, волнующимся, живым.
 
 
                                                                       
 
                                                  Письмо №14.(Никита. 22 года)
 
 
— Какие книги вы считаете настольными?
 
— Часто перечитываю Пастернака « Охранную грамоту». Пересказать ее невозможно, разве что процитировать. Книга о  поэзии, о жизни в поэзии.  Всё это необыкновенно интересно и захватывающе.
Поэмы Пушкина вдохновляют. Паустовский любим через все годы. Ни на секунду не могу его забыть. Великий гуманист. Сегодня между жителями городов не видно неба, только  мелькание огней рекламы и фонарей: автономная жизнь автономных существ. Чтение Паустовского для меня целебно. Добрый, непритязательный, благодатный автор. Дневники Толстого, произведения Астафьева, Короленко, Распутина,Гончарова. В них жизнь такая, где никто никуда не торопится, не суетится.
Мои настольные книги в основном — негромкие. Но в них есть одна  удивительная способность — возвращать чувства и надежду.
 
 
 
                                                   Письмо №15.(Светлана.20 лет)
 
 
— «Роман без вранья» Мариенгофа вызвал у меня противоречивые чувства. А у вас?
 
—  Во-первых, оно малохудожественное, по большей части хамское и  гадливое, факты передернуты, много откровенного вранья.
Во-вторых, личная драма Сергея Есенина, оказавшегося заложником политической ситуации, глубока, и  она достойна того, чтобы о ней не тявкали, но написали  серьезно, вдумчиво, с уважением.
  
                                                       
                                              Письмо № 16.(Стас. 23 года)
 
 
— Как вы понимаете мысль Бердяева: «Личность человеческая более таинственна, чем мир»?
 
— Речь идет о книге Бердяева «Самопознание». В ней автор подробно рассуждает об  источниках  детских конфликтов, о своей роли в мире, о том, что такое «духовная» жизнь и « душевная». Интересная книга.
 
   «Личность человеческая более таинственна, чем мир»? Я не согласна с  этим утверждением Бердяева. Как можно  всю глубину, разнообразие мира уложить в рамки  одной человеческой личности, пусть даже и гениальной?
 
 
 
                                                Письмо №17.(Наташа. 16 лет)
 
 
— Я не понимаю строчку Осипа Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны».
 
— Спасибо за вопрос.
 
    Мы живем, под собою не чуя страны,
    Наши речи за десять шагов не слышны,
    А где хватит на полразговорца,
    Там припомнят кремлёвского горца.
 
  Все вышесказанное — контекст общественного и личного сознания, на который  наложились репрессии 1937 года. Под страхом репрессии  многие боялись самой  жизни: одни, сжимались до полной невидимости, другие, ожидая ударов, били сами, кто-то терял непосредственное чувство действительности, способность различать, что подлинно, что ложно. Даже  у работников НКВД, знавших правду о репрессиях, происходило  «замещение реальности».
  Приведу пример, довольно известный документ, доклад Сталину от начальника главного управления государственной безопасности НКВД Фриновского: «31 мая с.г. на Ладожском озере была убита ворона, на которой обнаружено кольцо за № Д-72291 с надписью «Германия». Одновременно с этим вблизи деревни Русыня коршуном сбита ворона, на которой имелось кольцо за № Д-70389 с надписью «Германия». Надо полагать, что немцы с помощью ворон исследуют направление ветров с целью использования их в чисто диверсионных и бактериологических целях (поджог населенных пунктов, скирд хлеба и т.п )».
 Орнитологи сильно бы удивились, прочитав эту шифровку!
 Когда знакомишься с литературой, посвященной репрессиям, очень скоро приходит понимание: человека надо охранять от человека. 
 
 
                                         Письмо №18.(Игорь. 15 лет)
 
 
— Можно ли  читать подросткам взрослые книги?
 
— Конечно. Хорошие  «взрослые» книги притягивают  не тайнами, а правдой и человечными поступками. И хотя  детский эгоцентризм способен похоронить в себе целую жизнь, порой искренность чувств одного ребенка гораздо сильнее,  чувств десятка умудренных старцев. Ни одна хорошая книга  не может быть опасной. Не понятой до конца, это возможно. Но ведь и мы, взрослые,  жизнь проживаем,  не поняв её до конца.
 
 
 
                                            Письмо №19.(Марина. 20 лет)
 
 
— Можно ли воспитать художественной литературой?
 
— Я думаю, что литература  развивает врожденные качества. А вот жить, «чтоб мыслить и страдать»… Не думаю, что это можно воспитать в человеке.
 
 
 
                                              Письмо №20.(Алина.15 лет).
 
 
 
— В чем вы видите смысл жизни?
 
— В любви  к «прекрасному» и к "новому". Все другие смыслы: свобода, обретение истины, гедонизм и прочие — ставлю под сомнение.
 
          Снится — снова я мальчик,
          И снова любовник,
          И овраг, и бурьян,
          И в бурьяне — колючий шиповник,
          И вечерний туман.
 
          (А.Блок)
 
   Присмотритесь, вслушайтесь… Мир — красив, будто кто-то об этом позаботился. Когда некоторые настаивают на том, что жизнь ужасна, я прихожу в замешательство.
 
 
 
                                        Письмо № 21(Юля.16 лет) 
 
 
— Вы сказали, что именно  «Реквием» сделал Анну Ахматову великим русским поэтом. Почему?
 
— Ранняя Ахматова — исключительно салонная поэтесса. «Реквием» же  рожден  не  на краешке  сентиментальной «салонной» слезы, а в ГОРЬКОЙ слезе, знакомой каждому. Мы  все одинаково равны перед болью и страданием. Очень важное обстоятельство, между прочим.  Поэтому именно «Реквием» сделал Ахматову  великим русским поэтом.
 
  
 
                                          Письмо №23( Владимир.19 лет)
 
 
—  Что вы считаете самым большим чудом?
 
— Набокова однажды спросили: «Какое самое большое чудо в вашем представлении?» Он ответил: «Конечно, чудо сознания. Это как открываешь окно и видишь панораму, залитую солнцем, посреди ночи небытия».  Я согласна с Набоковым.
 
                                                                                       
                                            Письмо №24(Костя.17лет)
 
— Можно ли написать роман за четыре месяца?
 
— К художественной литературе эта деятельность не имеет никакого отношения. Если наутро прочитанное забывается, значит, это просто литература. Вы помните, о чем произведение  Дарьи Донцовой « Дело в шляпе»?  Я  не помню. У этой писательницы более  двухсот похожих работ. Кстати,  я с уважением отношусь ко многим  жизненным принципам Донцовой.  И всё же, это  не художественная литература, а просто — литература.
Но вот вы прочитали крохотное произведение, рассказ Паустовского  «Телеграмма», и, отложив все дела,  «рванули» за тысячу километров  в  Богом забытый Аксай, чтобы обнять  маму. Вот они, ответы.  Художественная  литература  подталкивает к раздумьям о человеческих взаимоотношениях.
                                                                                
 
                                             Письмо №25.(Григорий.19лет).
 
 
 — Как  правильно трактовать произведение  Харуки Мураками  «Охота на овец»?
 
— Главный герой проделывает путь, сравнимый с полетом бумеранга сквозь «кроличью нору». Когда бумеранг возвращается к начальной точке отсчета,  герой оказывается у «разбитого корыта». Происходит некое психическое перерождение — избавление от чужих идей в своей голове. Герой осознает, что есть только один способ избежать расщепления сознания — это  не пытаться анализировать предлагаемые обществом ценности. Пусть все жизненные ирреальные парадоксы подчиняются естественному движению видимой реальности.
Но, если честно, я не всегда понимаю, как трактовать  произведения  Мураками. Пытаюсь иногда, но всегда выходит некая «стерилизация». Мир Мураками – мир подсознательного.  А есть ли  четкие границы в понимании подсознания?