Литературные диалоги .Часть первая

зачастую у многих путанное. Главное, чувствует ли  писатель другого человека, его боль, радость, сомнения, понимает ли его мысли, сопереживает ли ему. Если да — хороший спутник. Писатель должен быть свободен  от предвзятостей и сосредоточенности на себе, должен быть правдивым, волнующимся, живым.

— Как Алексей Толстой  в « Гадюке»?

— Хороший пример!


                                                                         Письмо №13 (Павел. 19 лет)


— Вы часто вставляете в героев своих произведений себя?

— Часто и до конца. И в их пороки, и в их достоинства. Иногда поступки моих героев вызывают панику, иногда смех, иногда ужас. Но я прохожу с ними до конца этот путь. Главное, не отторгать их, принимать.


                                                                          Письмо №14.(Никита. 22 года)


— Какие книги вы считаете настольными?

— Часто перечитываю Пастернака « Охранную грамоту». Пересказать ее невозможно, разве что процитировать. Книга о  поэзии, о жизни в поэзии.  Всё это необыкновенно интересно и захватывающе.
Поэмы Пушкина вдохновляют. Паустовский любим через все годы. Ни на секунду не могу его забыть. Великий гуманист. Сегодня между жителями городов не видно неба, только  мелькание огней рекламы и фонарей: автономная жизнь автономных существ. Чтение Паустовского для меня целебно. Добрый, непритязательный, благодатный автор. Дневники Толстого, произведения Астафьева, Короленко, Распутина,Гончарова. В них жизнь такая, где никто никуда не торопится, не суетится.
Мои настольные книги в основном — негромкие. Но в них есть одна  удивительная способность — возвращать чувства и надежду.



                                                                     Письмо №15.(Светлана.20 лет)


— «Роман без вранья» Мариенгофа вызвал у меня противоречивые чувства. А у вас?

—  Во-первых, оно малохудожественное, по большей части хамское и  гадливое, факты передернуты, много откровенного вранья.
Во-вторых, личная драма Сергея Есенина, оказавшегося заложником политической ситуации, глубока, и  она достойна того, чтобы о ней не тявкали, но написали  серьезно, вдумчиво, с уважением.



                                                       
                                                                   Письмо № 16.(Стас. 23 года)


— Как вы понимаете мысль Бердяева: «Личность человеческая более таинственна, чем мир»?

— Речь идет о книге Бердяева «Самопознание». В ней автор подробно рассуждает об  источниках  детских конфликтов, о своей роли в мире, о том, что такое «духовная» жизнь и « душевная». Интересная книга.

   «Личность человеческая более таинственна, чем мир»? Я не согласна с  этим утверждением Бердяева. Как можно  всю глубину, разнообразие мира уложить в рамки  одной человеческой личности, пусть даже и гениальной?



                                                                  Письмо №17.(Наташа. 16 лет)


— Я не понимаю строчку Осипа Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны».

— Спасибо за вопрос.

    Мы живем, под собою не чуя страны,
    Наши речи за десять шагов не слышны,
    А где хватит на полразговорца,
    Там припомнят кремлёвского горца.

  Все вышесказанное — контекст общественного и личного сознания, на который  наложились репрессии 1937 года. Под страхом репрессии  многие боялись самой  жизни: одни, сжимались до полной невидимости, другие, ожидая ударов, били сами, кто-то терял непосредственное чувство действительности, способность различать, что подлинно, что ложно. Даже  у работников НКВД, знавших правду о репрессиях, происходило  «замещение реальности».
  Приведу пример, довольно известный документ, доклад Сталину от начальника главного управления государственной безопасности НКВД Фриновского: «31 мая с.г. на Ладожском озере была убита ворона, на которой обнаружено кольцо за № Д-72291 с надписью «Германия». Одновременно с этим вблизи деревни Русыня коршуном сбита ворона, на которой имелось кольцо за № Д-70389 с надписью «Германия». Надо полагать, что немцы с помощью ворон исследуют направление ветров с целью использования их в чисто диверсионных и бактериологических целях (поджог населенных пунктов, скирд хлеба и т.п )».
 Орнитологи сильно бы удивились, прочитав эту шифровку!
 Когда знакомишься с литературой, посвященной репрессиям, очень скоро приходит понимание: человека надо охранять от человека.



                                                                       Письмо №18.(Игорь. 15 лет)


— Можно ли  читать подросткам взрослые книги?

— Конечно. Хорошие  «взрослые» книги притягивают  не тайнами, а правдой и человечными поступками. И хотя  детский эгоцентризм способен похоронить в себе целую жизнь, порой искренность чувств одного ребенка гораздо сильнее,  чувств десятка умудренных старцев. Ни одна хорошая книга  не может быть опасной. Не понятой до конца, это возможно. Но ведь и мы, взрослые,  жизнь проживаем,  не поняв её до конца.



                                                                           Письмо №19.(Марина. 20 лет)




— Можно ли воспитать художественной литературой?

— Я думаю, что литература  развивает врожденные качества. А вот жить, «чтоб мыслить и страдать»… Не думаю, что это можно воспитать в человеке.



                                                                            Письмо №20.(Алина.15 лет).



— В чем вы видите смысл жизни?

— В любви  к «прекрасному». Все другие смыслы: свобода, обретение истины, гедонизм и прочие — ставлю под сомнение.

          Снится — снова я мальчик,
          И снова любовник,
          И овраг, и бурьян,
          И в бурьяне — колючий шиповник,
          И вечерний туман.

          (А.Блок)

   Присмотритесь, вслушайтесь… Мир — красив, будто кто-то об этом позаботился. Когда некоторые настаивают на том, что жизнь ужасна, я прихожу в замешательство.



                                                                                  Письмо № 21(Юля.16 лет)



— Вы сказали, что именно  «Реквием» сделал Анну Ахматову великим русским поэтом. Почему?

— Ранняя Ахматова — исключительно салонная поэтесса. «Реквием» же  рожден  не  на краешке  сентиментальной «салонной» слезы, а в ГОРЬКОЙ слезе, знакомой каждому. Мы  все одинаково равны перед болью и страданием. Очень важное обстоятельство, между прочим.  Поэтому именно «Реквием» сделал Ахматову  великим русским поэтом.




                                                                                Письмо №23( Владимир.19 лет)



—  Что вы считаете самым большим чудом?

— Набокова однажды спросили: «Какое самое большое чудо в вашем представлении?» Он ответил: «Конечно, чудо сознания. Это как открываешь окно и видишь панораму, залитую солнцем, посреди ночи небытия».  Я согласна с Набоковым.



                                                                                       
                                                                                  Письмо №24(Костя.17лет)



— Можно ли написать роман за четыре месяца?

— К художественной литературе эта деятельность не имеет никакого отношения. Если наутро прочитанное забывается, значит, это просто литература. Вы помните, о чем произведение  Дарьи Донцовой « Дело в шляпе»?  Я  не помню. У этой писательницы более  двухсот похожих работ. Кстати,  я с уважением отношусь ко многим  жизненным принципам Донцовой.  И всё же, это  не художественная литература, а просто — литература.
Но вот вы прочитали крохотное произведение, рассказ Паустовского  «Телеграмма», и, отложив все дела,  «рванули» за тысячу километров  в  Богом забытый Аксай, чтобы обнять  маму. Вот они, ответы.  Художественная  литература  подталкивает к раздумьям о человеческих взаимоотношениях.



                                                                                

                                                                                  Письмо №25.(Григорий.19лет).



 — Как  правильно трактовать произведение  Харуки Мураками  «Охота на овец»?

— Главный герой проделывает путь, сравнимый с полетом бумеранга сквозь «кроличью нору». Когда бумеранг возвращается к начальной точке отсчета,  герой оказывается у «разбитого корыта». Происходит некое психическое перерождение — избавление от чужих идей в своей голове. Герой осознает, что есть только один способ избежать расщепления сознания — это  не пытаться анализировать предлагаемые обществом ценности. Пусть все жизненные ирреальные парадоксы подчиняются естественному движению видимой реальности.
Но, если честно, я не всегда понимаю, как трактовать  произведения  Мураками. Пытаюсь иногда, но всегда выходит некая «стерилизация». Мир Мураками – мир подсознательного.  А есть ли  четкие границы в понимании подсознания?