вот голова дурная, забыл предупредить. Если табун увидите, то отойдите в сторону. Да не гогочите вы, не гуси. Понятное дело, что табун останавливать не будете, да вы и не сможете – табун-то призрачный. До поры до времени. Просто так вас туда потянет – сопротивляться практически не реально. Уходите и не смотрите даже. Вон Лёнька Школин посмотрел. А потом….сам, говорит, не помню, как оказался посередине улицы. Они все бегут, говорит, бегут вокруг и не заканчиваются. Вороные, гнедые, соловые. А потом – я уже типа на спине гнедка одного и сижу как влитой, хотя конь горячий, храпит и несется галопом. И потом…ох, рассказывал он, что побывал везде, по всему миру носился. Рассвет встречал в Москве, полдень в Китае, а закат – в Канадских лесах. И все говорит, мы несемся по улицам, да по лесам, а люди нас не видят, мы как призраки…Сколько всего увидел.
Это он потом рассказывал, когда через семь лет вернулся. Просто пропал человек, а через семь лет на площади обнаружили. Ровно таким, каков уходил. Вот он и порассказал. Смотрел, смотрел, времени не ощущая и вдруг такая тоска по родному взяла – сил нет. А кони послушались и уже скоро были здесь. Лёнька рассказал, что очень быстро неслись, а он так хотел на земле родной постоять, посмотреть. Хотя и чувствовал, что нельзя почему-то. А почему- мы лишь потом поняли. Он вечером нам все поведал и парень как парень был – поужинал, спать лег. А с утра – еле на ноги встал. Сгорбился, поседел весь, гораздо старше, чем должен был за семь лет-то. На следующий день вообще к земле пригнуло, уже и не говорил, только слюни пускал. На третий день
