говорить…
–Но их выводят для еды! – возмутилась Эва, – а не для того, чтобы говорить.
–Пусть так, – не стал спорить Томас, – но вампиры…понимаешь, не все из них убивают каждого человека, которого видят. Некоторые учатся бороться с голодом, некоторые живут на добровольной подкормке, то есть на тех людях, что приходят и сами предлагают взять у них кровь.
–Зачем они это делают? Зачем кормят вампира? – у Эвы не сходилось. – Вампиры же зло!
–Не зло, – возразил Томас, – многие вампиры помогают людям. И даже открываются им. Приходят на помощь, живут вместе с людьми, служат, защищают…
–Но пьют кровь! Мою маму и брата…
–Преступники есть и среди людей. Вампиры не всегда выбирают свой путь. Понимаешь, иногда в вампиров людей обращают другие вампиры. Насильно. Или когда набирают себе слуг. И выхода нет. Но от человека зависит как ему жить – грабить ли людей и убивать их, или строить им дома, понимаешь? Вот и у вампиров также. От него, от его души зависит как он будет себя вести – например, одна вампирша содержала приюты.
О том, что она в них отбирала тех, кого собиралась обратить в вампиров, Томас не стал говорить. Не надо. В конце концов, другие дети были накормлены, в тепле и в заботе, не на улице, хотя и не давали нужного потенциала!
Эва нахмурилась. Разговор ей не нравился. Она была уверена, что Томас, как и она сама, ненавидит вампиров и хочет их уничтожать, а теперь он плёл что-то неладное.
–Они всё равно плохие. Все! – категорично заявила девочка.
–И я? – тихо спросил Томас и у Эвы мир рухнул.
Она не видела его глаз до этого момента, он скрывал свой настоящий вампирский взгляд, а теперь, задавая этот вопрос, позволил красноте проступить. Эва дёрнулась, отползла в сторону, её затрясло, в глазах появился ужас и ещё – отвращение.
Она смутно догадалась ещё до его вопроса о том, что он тоже…
Но позволила себе не верить. А теперь вопрос прозвучал и спасения не было. Это не могло быть шуткой. Это не могло быть правдой, но всё-таки явилось ею!
–Не-ет, – простонала Эва. – Не может…
–Я не выбирал, – грустно ответил Томас, – не бойся, я не чудовище. Я служу Святому Престолу, я искупил своё происхождение и сейчас я занимаюсь тем, чтобы привести других к свету и спасению. Разве я плох из-за того, что не ем мясо, а питаюсь добровольно отданной кровью?
Он думал, что она закричит, попытается швырнуть в него что-нибудь, выбежать…
Она не сделала ничего похожего. Она только сидела и смотрела на него, пытаясь осознать всем своим существом, что тот, кому она больше всех верила, оказался из числа чудовищ.
Что-то менялось внутри неё. Что-то рвалось, и рождалось заново. Недоверие к миру? Недоверие к людям? К себе, не сумевшей распознать врага? Всё вместе, в одной дикой смеси обиды и гнева, и странной боли, что раздалась где-то у самого сердца, да там и осталась, ноющая, неприятная, непроходящая.
–Вы убьете меня? – прошептала Эва. Смерти она не боялась. Разочарование было сильнее, и она бы с удовольствием сейчас бы уснула навсегда, чтобы не жить с ним.
–Нет, не убью. Я не убиваю людей. Я их защищаю, – объяснил Томас. – От себе подобных защищаю. Ну так что? Я плох?
–А они…знают? – она мотнула головой в сторону собора Святого Престола.
–Главные знают, – Томас не стал отрицать. – Они дали мне искупить мои грехи. Но большему количеству слуг знать не надо. Ты сможешь молчать?
Она подумала, кивнула. Страх понемногу отпускал её, а вот разочарование нет. Но у Томаса был готов ответ и на это:
–Если хочешь защищать мир от вампиров, то попроси у Святого Престола остаться на службе здесь. Я научу тебя.
Да, он колебался ещё немного, но нужно было как-то помочь Эве выплыть из моря разочарований и тоски, когда мир, который она вроде бы знала, оказался не таким.
–Я буду убивать вампиров? – спросила Эва, когда он решил, что она уже не ответит и направился к дверям.
–Если захочешь защищать людей, – подтвердил Томас, – но нужны годы. Годы тренировок. У тебя есть время решить. Время подумать.
И он вышел, оставив позади себя разрушенный напрочь мир одной маленькой девочки, а в самом себе возродив давнюю, как ему недавно ещё казалось истлевшую скорбь. Он всё равно останется чудовищем. Навсегда.
Глава 30. Когда к земле тянет – бегите!
–Спасибо, что пришёл так скоро, – в последние дни они и без того проводили достаточно много времени в бесконечных обсуждениях ни о чём и обо всём, но в этот раз у Влада Цепеша была действительно серьёзная просьба. Она давно уже сплеталась в его рассудке, становилась тенью-предвестием и висела, давила на душу, напоминая о том, что и вампирский век бывает короток.
Особенно, когда Совет разваливается на глазах, принц Сиире плетёт свои интриги и явно не желает никого слушать, и когда с другой стороны всё отчётливее вырисовывается угроза в лице вампира Томаса.
–Я пришёл раньше, просто не хотел заходить, – герцог Гриморрэ и сам не знал – пошутил ли он. Разумеется, постоянное присутствие во владениях Цепеша, не открывало для него никакой свободы. У него были свои вампирёныши, о которых следовало позаботиться – у самой молодой вампирши начали меняться клыки, и она дико нервничала и тряслась, да и вообще – мало ли забот?
Гриморрэ полагал их неприятными и рутинными, изматывающими и скучными долгое время, но оказалось, что когда на горизонте появились более реальные угрозы, грозящие откровенной дракой да противостоянием, рутина уже не так отвратительна, и, хотя Гриморрэ был очень привязан к Цепешу, всё-таки он поймал себя на том, что не спешит к нему.
Путь Цепеша всегда был чуть иным, чем у других вампиров. Во-первых, Цепеш стал чёрной легендой. Во-вторых, сохранил близость к людям. в-третьих, на нём висела тяжёлая тайна одного кусочка проклятой земли…
–Не хотел? – Влад развеселился, в глазах его полыхнули оранжевые искорки веселья, хотя губы и остались плотно сомкнутыми, вырисовывая жёсткость черт.
–Ага, стоял, пялился на границу, – Гриморрэ снова и шутил, и всё-таки шутка была не до конца шуткой.
–И всё же пришёл – я ценю.
Они помолчали немного. Гриморрэ чувствовал висевшую в воздухе серьёзность момента, но никак не мог разрядить её.
–Пройдёмся? – предложил Цепеш, поднимаясь из своего кресла. – Тут недалеко. За моими пределами, но моё.
Гриморрэ кивнул. Какой смысл было ему сопротивляться и требовать объяснений сейчас, если изначально вся их дружба строилась на постепенном открытии? Гриморрэ покорился и вскоре они с Цепешем оказались на клочке земли…
Для больного, лишённого вкуса человека тут было бы даже красиво. Поэт нашёл бы здесь символизм – грань между жизнью и смертью. Но Гриморрэ не был поэтом, не был болен и даже не был человеком, так что ему убогий сероватый пейзаж, вплетавший в себя выщербленную сероватую, словно бы обожженную траву, да жалкое, будто заморенное деревце, показались противны и чудаковаты. Да и было от чего чудиться – буквально в пяти шагах трава была уже зелена, а тут её словно бы прибило.
–Что за погань? – осведомился герцог и спохватился, сообразив. – Это что…то и есть?
–То и есть, – признался Цепеш. – Здесь слишком много силы било из земли. Я, когда выиграл этот кусок, не понял сначала. Кругом почва плодородная, богатая, жирная, а здесь как мел… потрогай.
Гриморрэ не очень любил касаться земли – та напоминала ему что-то дурное, но покорился, опустился на колени рядом с Владом и коснулся земли. Цепеш был прав – земля под его мёртвой ледяной ладонью была сухой и больше напоминала пережженный мел, чем что-то, на чём может расти что-то живое.
–Люди считают, что эта земля проклята, – сказал Влад, – они правы. Земля, на которой зелень не набирает цвета – проклята. Вот только проклятие это из древности идёт. Тут исток силы, тут клубилась тьма, тут все эпохи, если захочешь…под нею.
Гриморрэ не понял этого разумом, но понял тем, что заменяло ему людское сердце. Влад Цепеш говорил об истоке сил – о тёмном источнике, который, как говорили вампирские и людские легенды, где-то есть на земле. Познай источник, обнажи его, подчини себе, и тебе откроются эпохи мира, и двери между мирами будут стёрты – ибо источник есть мост, по которому хлещет сила, живая уходит во тьму – мёртвая приходит и всё подчиняет себе.
–Я случайно нашёл, – продолжил Влад, – решил посмотреть, что я там выиграл… для людей это место дурное – трава не растёт, скот боится, причём как круг получается, видишь? На пять-семь шагов в сторону и всё нормально, а тут оно и сходится. Вся сила, считай. Благо, вампиры не слушают людских сказок и отдалились от них.
–Сиире не отдалися, – заметил герцог, не отрывая взгляда от сухой, чёрной-чёрной мёртвой земли. – Охотится.
–Охотится, – согласился Цепеш, – он не знал долгое время, что этот кусок земли, вернее, источник под нею, есть. Полагал что сказка. Кто-то его надоумил проверить или показал чего. Он попробовал поискать, да я тоже не вчера родился, всё прикрыл… он меня на свою сторону решил перетащить, думал, я ему всё открою. Я в отказ.
Цепеш поморщился. Не нравились ему те плиты, что давили не первое уже столетие на его сущность. Мало ему греха было – стать вампиром, мало греха – обратить в вампира верного людского слугу, пусть и по его просьбе, но Амару теперь платить за суть в вечном пламени, так ещё и эта тайна.
Но ничего – ничего! Всё от слабости мига, от слабости воли. Это проходит, всегда проходит!
–Я следы долго путал, – Цепеш поднялся с земли, она налипла на его мантию, сделанную из лучших тканей, но он даже не заметил этого. Земля, хоть и сухая, держалась крепко, да и держала тоже. От того Гриморрэ и спохватился, запоздало сообразил неладное, принялся судорожно стряхивать её с пальцев, и поразился – как неохотно она отходит, точно с мёдом её намешали!
Цепеш смотрел на его старания, но не говорил ничего об этом. Движения были знакомы и ему. И искушение, бившее от этой земли, от того, что таилось под нею, травило поверхность, выедало траву – всё было знакомо. Оно вползало неслышно, тихо и робко, а потом вдруг обрушивалось.
Однажды Цепеш пришёл в себя в тот момент, когда руками, на манер собаки или безумца, разрывал проклятую землю.
В другой раз его рот и клыки были в ней – он грыз её…
В третий раз его пальцы только по ней скребанули, но он был готов и заставил себя отказаться от всякого соблазна. Теперь ему надо было видеть, как поведёт себя Гриморрэ и к огромному облегчению Влада, герцог был полон твёрдости.
Что ж, хотя бы здесь ещё существовало «просто».
–Я путал следы, – повторил Влад, – проигрывал эту землю, снова перевыигрывал, перекупал, короче говоря, надеялся на то, что если кто-то будет искать, то потратит время. Но – сам знаешь – время временем, а и мы не вечные. Тем более сейчас, когда Зенуним и Сиире заинтересованы.
–Погань…– повторил Гриморрэ, смущённый землёй и поднялся, – нехорошая земля.
–Не то слово, – Цепеш не стал спорить, – но я защищаю её. Если Сиире доберётся…
Он не договорил, но и без этого было ясно – принц Сиире явно не для того ищет выход на Влада Цепеша, на его тайну, чтобы полюбоваться на мёртвую траву. Он считает себя каинитом, считает себя проводником мятежа высшей силы, и не задумываясь он попробует использовать этот клочок несчастной тьмы, истинной тьмы, чтобы перевернуть
