Дневник ведьмы. Повесть.

не  было  насмешки  или  осуждения.  Скорей  сочувствие.  Но  я  не  нуждалась  в  сочувствии.  Тем  более  в  ЕГО  сочувствии.
     -  Послушай,  а  не  слишком  ли  много  вопросов  ты  задаешь?  -  я  постаралась  произнести  это  как  можно  мягче,  но  он  все  равно  смутился  (И  что  за  дурацкая  привычка  постоянно  смущаться!).
      -  Прости,  я  не  хотел  тебя  обидеть.
     -  Да  ладно,  не  парься!  Все  нормально.
     -  Тогда  можно  еще  один  вопрос?
     -  Слушай,  давай  без  предисловий!  -  меня  уже  начинала  прикалывать  его  манера  общения.
     Борис  снова  немного  помешкал:
     -  Скажи,  тебе  когда-нибудь  бывает  одиноко?
     -  С  чего  ты  взял!  У  меня  масса  знакомых.  Есть  очень  хорошие,  есть  просто  знакомые,  ну  и,  конечно,  такие,  с  которыми  сегодня  встретился,  завтра  забыл.
     «Как  я,  например!»  -  сказал  бы  на  это  какой-нибудь  другой  парень,  понаглее,  и  напряг  бы  исчез,  а  наш  разговор  тут  же  принял  бы  иной,  более непринужденный  характер.  Однако  Борис  не  стал  превращать  мои  слова  в  шутку:
     -  Но  ведь  это  совсем  не  то…  Неужели  тебя  устраивают  такие  отношения?
     -  Пока  устраивают, -  я  сделала  ударение  на  слове  «пока».  
     Он  опять  замялся,  явно  собираясь  задать  еще  один  вопрос  и  не  решаясь.  И  вновь  я  пришла  ему  на  помощь:
     -  Ты,  наверно,  хотел  спросить,  есть  ли  у  меня  враги?  (Мой  собеседник  скромно  опустил  глаза,  давая  понять,  что  я  права.)  О,  сколько  угодно!  Только  они  меня  мало  волнуют…  Еще  будут  вопросы?
    -  Только  один.  Можно  узнать,  как  тебя  зовут?  -  по  губам  Бориса  -  впервые  за  весь  разговор  -  пробежала  улыбка. -  Просто  мы  уже  пять  минут  общаемся  на  разные  серьезные  темы,  а  до  сих  пор  не  знакомы.
     Я  назвала  свое  имя,  подарив  ему  один  из  тех  взглядов,  которые  кое--кто  из  моих  знакомых  считают  «привораживающими».  Кажется,  подействовало:  представляясь,  мой  собеседник  вновь  жутко  покраснел  и    не  знал,  куда  деть  глаза.  Спас  Бориса  звонок  на  урок,  ставший  для  него  сигналом  к  окончанию  разговора.  Он  быстро  попрощался  и  тут  же  куда-то  исчез.
     В  этот  день  он  уже  больше  ко  мне  не  подходил.
                                   


     Воскресенье,  19  сентября

     Терпеть  не  могу  выходные:  в  это  время  мне  совершенно  некуда  себя  деть.  Мать  снова  где-то  веется  -  даже  поговорить  не  с  кем.  Целый  день  просидела,  тупо  уставившись  в  телек.
      В  мыслях  то  и  дело  возвращалась  к  нашему  вчерашнему  разговору  с  Борисом.  Может,  зря  я  так  с  ним  разоткровенничалась?  Хотя,  с  другой  стороны,   ничего  особенного  я  ему,    вроде  бы,   не  сказала.     Вот  только    
насчет  знакомых  приврала:  на  самом  деле  их  у  меня  не  так  уж  и  много.  На  сегодняшний  день,  можно  сказать,  почти  никого.  Ольга  вон  и  то  оказалась  сволочью  и  откололась.  Ой,  да  пошли  они  все  к  черту!
     Главное,  у  Бориса  теперь  не  будет  повода  думать,  что  я  бедная  одинокая  дурочка,  которая  умирает  от  тоски  и  непонимания  и  только  и  ждет   случая   кого-нибудь   закадрить.   Интересно,   и   что   это   ему  вдруг  
вздумалось  меня  жалеть!  Неужели  со  стороны   я  кажусь  такой  несчастной?
     Да  нет,  скорей  всего  он  просто  не  знал,  как  ко  мне  лучше   подъехать,  потому  и  начал  нести  всякую  чушь.  Но  это  все  только  для  понту.  Я-то  видела,  какими  глазами  он  на  меня  смотрел.  Я  его  заинтересовала,  это  точно.  Так  что  можно  считать  -  начало  положено.  Поглядим,  что  будет  дальше.
     Одно  плохо:  по-моему,  этот  чокнутый  совершенно  не  умеет  общаться  с  девушками.

   

     Понедельник,  20  сентября

     За  целый  день  Борис  ни  разу  ко  мне  не  подошел,  однако  во  время  уроков  я  то  и  дело  ловила  на  себе  его  внимательный  взгляд.  Кажется,  рыбка  заглотнула  наживку,  теперь  стоит  лишь  потянуть  удочку…  Знать  бы  только,  как.
     И  тут  я  снова  вспомнила  про  свои  способности.  Вот  дура!  И  как  же  я  раньше  не  додумалась,  что  теперь  могу  действовать  с  помощью  волшебства.  Я  ему  сейчас  внушу  такую  страсть,  что  он  полностью  слетит  с  катушек  и  будет  бегать  за  мной  как  привязанный,  забыв  про  все  на  свете…        
     На  следующем  уроке  я  специально  пересела  за  самый  последний  стол,  чтобы  мой  взгляд  упирался  Борису  в  затылок.  Смотреть  на  него  сбоку  у  меня  что-то  не  очень  получалось,  да  и  потом  он  мог  в  любую  минуту  повернуться  и  заметить,  что  я  его  гипнотизирую.
     Однако  -  странное  дело  -  сколько  я  ни  посылала  мысленные  приказы  в  его  сторону,  ничего  не  выходило.  Борис  как  ни  в  чем  не  бывало  продолжал  пялиться  на  доску,  иногда  что-то  записывал  в  тетради  и  внешне  никак  не  реагировал  на  мои  старания.  
     Я  была  в  растерянности.  Почему  он  мне  не  подчиняется?  Конечно,  все    можно    было   объяснить   необыкновенной   выдержкой   Бориса,     но  какой  смысл  себя  обманывать.  Я  ведь  чувствовала  -  каждой  своей  клеточкой  чувствовала,  -  что  ни  черта  у  меня  не  выходит.  
     В  конце  концов,  я  вынуждена  была  отказаться  от  своих  попыток.  Я  чуть  не  плакала  от  горя  и  досады.  У  меня  даже  мелькнула  мысль,  что  я  вдруг  ни  с  того  ни  с  сего  утратила  свои  способности.  Но,  к  счастью,  мои  опасения  не  подтвердились.  
      Чтобы  убедиться  в  этом,  я  заставила  нашего  отличника  Генку  Остапенко,  который  как  раз  в  этот  момент  своим  противным  писклявым  голосом  читал  наизусть  стихотворение   Пушкина,   пару   раз   запнуться,  а  
потом,  к  его  немалому  ужасу,  и  вовсе  забыть  текст.  От  напрасных  усилий  хоть  что-нибудь  вспомнить  лицо  Генки,  шея  и  даже  уши  покрылись  пунцовыми  пятнами,  а  в  глазах  застыло  выражение  паники,  смешанной  с  крайним  удивлением.  Со  стороны  это  выглядело  довольно--таки  забавно.  По  классу  тут  же  прокатился  злорадный  смешок,  а  наша  литераторша  Зоя  Карловна,  которую  за  молодость  у  нас  называли  просто  Зоей,  участливо  поинтересовалась  у  отвечающего:
     -  Гена,  тебе  что,  плохо?..  Сядь  на  место,  успокойся.  Я  тебя  потом  спрошу.
     Ничего  не  понимающий  Остапенко  убито  поплелся  к  своему  столу,  а  я  вернулась  к  прерванным  размышлениям.
     Итак,  мои  способности  тут  не  при  чем.  Их  во  мне  по-прежнему  хоть  отбавляй,  вот  только  действуют  они  почему-то  не  на  всех.  А  может,  Борис,  сам  того  не  зная,  обладает  каким-то  защитным  полем  или  имеет  в  своем  распоряжении  целый  штат  ангелов-хранителей?..
     И  тут  меня  осенило.  Нет,  дело  вовсе  не  в  Борисе.  Дело  во  мне.  Ведь  кто  я  такая?  Ведьма.  Та,  кто  несет  в  себе  зло  и  разрушение.  Я  могу  мстить,  карать,  доставлять  неприятности,  напускать  порчу,  возможно,  даже  убивать,  но  заставить  себя  любить  -  нет,  это,  пожалуй,  не  по  мне.  Так  же,  наверно,  как  вызывать  жалость,  сострадание,  милосердие.  Если  бы  я,  скажем,  поставила  своей  целью  погубить  Бориса,  заставить  его  страдать,  думаю,  у  меня  бы  все  получилось.  Но  я   просто  втрескалась  в  него  по  уши  (пора  уже  себе  в  этом  признаться)      и  теперь  добиваюсь  ответного  чувства.  Видимо,  в  этом  вопросе  мои  ведьмовские  приемы  бессильны.
     Что  ж,  в  таком  случае  буду  действовать  старым  проверенным  способом.  В  конце  концов,  так  даже  интересней.  


      Вторник,  21  сентября
     
     Борис  по-прежнему  посылает  мне  взгляды  издали,  но  попыток  продолжить  знакомство  не  проявляет.  Может,  он  меня  боится?  Чувствую,  мне  самой  придется  делать  шаг  ему  навстречу.
      Сегодня  на  истории  он  впервые  отвечал  у  доски.  Голос  спокойный,  уверенный,  и  говорит  как  по  писаному.  При  этом  видно,  что  материал  не  зазубривал.  Наша  Полина  Федотовна  (или,  как  ее  называют   у   нас    в    классе,     Пол-Федота)      засыпала    Бориса    дополнительными  вопросами,  и  на  все  он  отвечал  без  запинки.  Не  скрою,  в  эту  минуту  я  невольно  любовалась  им.  Да,  это,  конечно,  не  наш  Генчик  Остапенко,  который   всегда   вызубривает   материал   от   корки   до  корки,  и  шаг  или  
полшага  в  сторону  для  него  равносильно  гибели.  Пол-Федота  была  просто  сражена.
     Ой,  чуть  не  забыла!  Сегодня  в  школе  появилась  Ольга.  На  лбу  ссадина,  тщательно  замаскированная  тональным  кремом  и  пудрой.  Вид  жалкий,  как  у  побитой  собаки.  Меня  сторонилась,  впрочем,  как  и  Бориса.  Все  уроки  просидела  за  задним  столом  -  тише  воды,  ниже  травы.
     Я,  как  только  поняла,  что  Ольга  не  собирается  выяснять  со  мной  отношения,  окончательно  успокоилась  на  ее  счет.  Даже  немножко  пожалела  в  душе.  Впрочем,  она  сама  виновата.  Не  надо  было  наглеть  и  лезть  на  рожон.  Интересно,  хватит  ли  у  нее  дурости  пытаться  мне  отомстить.  Сейчас,  по  крайней  мере,  в  это  трудно  поверить.

     

     Среда,  22  сентября

     За  день  ничего  интересного  не  произошло,  если  бы  не  одно  «но».  На  большой  перемене  я  заметила  Бориса  в  компании  Толика  Скороходова,  который  что-то  возбужденно  ему  говорил,  с  ехидцей  поглядывая  в  мою  сторону.  Мне  это  ужасно  не  понравилось.
     Со  Скороходовым  у  меня  сложились  довольно  странные  отношения.  В  классе  за  ним  закрепилась  репутация  сердцееда,  и  многие  девчонки,  я  знаю,  были  бы  не  прочь  его  закадрить.  Что,  в  общем-то,  иногда  и  случалось,  так  как  Толик  прекрасно  знал  о  своих  успехах  у  них  и  в  наглую  пользовался  этим,  крутя  любовь  направо  и  налево.  
     Лично  я  этого  не  понимала:  Скороходик  с  его  слащавой  улыбкой  и  манерами  заправского  Дон  Жуана  всегда  вызывал  у  меня  омерзение.  Но  этот  дурак  почему-то  вообразил,  что  я  от  него  без  ума,  и  начал  оказывать  мне  всевозможные  знаки  внимания.  В  это  время  я  как  раз  увлекалась  своими  экспериментами,  так  что  скорей  всего  он  просто  неправильно  меня  понял.  Один  раз  после  уроков  подстерег  возле  спортивной  раздевалки  и  чуть  было  не  трахнул.  Хотя  я  уже,  кажется,  писала  об  этом… Помню,  я  ему  тогда  хорошо  заехала  по  причинному  месту,  и  с  тех  пор  Скороходик  уже  больше  не  повторял  своих  попыток.  
      Случилось  это  больше  года  тому  назад,  но  Толик,  по-моему,  по-прежнему  поглядывает  на  меня  косо.  Неужели  он  до  сих  пор  не  успокоился,  и  этот  разговор  с  Борисом  как-то  связан  с  той  давней  историей?  Ладно,  поживем  -  увидим…    


     
     

     Четверг,  23  сентября

     Мои  опасения  подтвердились.  Скороходик  действительно  настраивает  Бориса  против  меня.
     Сегодня,  когда  я  выходила  из  школы,  эти  двое  стояли  на  крыльце  недалеко  от  входа.  Меня  они  не  заметили  -  были  слишком  увлечены  беседой.
     -  …Не  вздумай  связываться  с  этой  Вороновой!  -  долетели  до  меня  слова  Скороходика.  -  Она  блядь  еще  та!  С  ней  полшколы  перетрахалось…
     Я  приостановилась,  делая  вид,  что  мне  что-то  срочно  понадобилось  в  моей  сумке.
     -  Я  и  сам  с  ней  пару  раз  перепихнулся,  так  она,  прикинь,  потом  полгода  за  мной  бегала,  как  кошка.  Еле  отвязался.  Так  что  ты  с  ней  того,  поосторожней.
     -  Слушай,  а  почему  это  тебя  так  беспокоит?
     -  Да  просто  мне  тут  кое-кто  намекнул,  что  Воронова  пытается  тебя  заарканить.  Вот  я  и  решил  предупредить,  по-дружески.
     -  По-дружески?  А  разве  мы  с  тобой  друзья?
     -  Да  ладно,  не  цепляйся  к  словам.  Я  ведь  как  лучше  хотел…