Нептун

курить или пить – раз и навсегда. Если нарушишь, так и будешь продолжать дальше. 
-А все эти картины… Ты себе не хочешь хоть что-то оставить?
-Зачем? Там моя тоска. Возвращаться к ней?... Ты ведь насовсем вернулась ко мне?
-Насовсем! – она почти крикнула это и прижалась к нему, что есть силы.
-Хорошо. Тогда и нечего о них жалеть. Все два года я рисовал лишь от безысходности. Я вообще не люблю рисовать и никогда не любил. Вечно перемажешься с ног до головы, краской пропахнешь. И учился я, ты ведь знаешь, у меня такая же специализация, как и у тебя – переводчик. Сам не знаю, зачем я полез в художники.
    Она смеялась и плакала, слушая его.
-Ты фактически спасла меня, выдернула из этой зависимости. Она же как наркотик, всё кажется – вот-вот, еще мазок, штрих – и откроется…
-Что откроется?
-Ну… откровение божье, вот что.
-Ты же атеист.
-Ну да, что с того. Все равно ведь молюсь иногда, когда кто-то заболевает или в самолете летит. Трус я переживательный. Мне лучше рядом с тобой быть, охранять, защищать. Так мне спокойнее. 
-Получается, что я твой талант хочу загубить.
-Глупости. Ну, купили что-то фанаты. Так на этом и все. Три каталога на память. Кто их смотреть-то будет. Никто ни разу не заказал их в интернет-магазине.
-А портреты? Тоже бросишь?
-Да, в ту же корзину. От заразы резко освобождаться надо. Иначе опять в это болото угодишь. Я всю художническую братию на дух не переношу. "Ах, не трогайте меня, я пишу пейзаж!" Сколько раз меня упрекали:-"Художники пишут, а не рисуют". Ну, так пусть себе пишут – мазилы. А я – рисую! Вернее, рисовал и всех на *** посылал!
           
***6
    Утром, пока Дезире сладко спала, Никос съездил к знакомому барберу и тот остриг его буйную черную шевелюру, оставил сильно укороченные волосы лишь сверху, открыл лоб, а виски и затылок остриг до короткого ёжика. Никосу понравилось. Он заплатил, заскочил в цветочный магазин и купил розы. Сегодня они собирались расписаться. Не в загсе, как когда женились первый раз, а в мфц. Но цветы он посчитал, все-таки необходимы невесте. Вот же, ушлая, дважды невестой захотела быть.
    Когда Дезире открыла глаза, то завизжала и спряталась под одеяло. Потом выглянула и сказала:
-Как ты меня напугал.
-Разве плохо? – спросил Никос, поглядывая в трельяж из советского ретро-прошлого, – Почти такой же, как и пять лет назад, когда мы первый раз поженились.       
-Не такой же! Я думала, это бандит залез к нам через балкон. Весь в чёрном.
Он сел на край постели и дал ей букет. Дезире понюхала цветы и отложила их в сторону, а сама на постели встала на колени, взяла голову Никоса двумя руками и стала разглядывать его со всех сторон:
-Ладно, сойдёт. Стильно. Смотрю, местные барберы стригут почти как в лучших домах Европы.
-Почему почти? Мой барбер имеет европейские дипломы. Я к нему на старый Невский езжу, не ближний свет.
-Вот сейчас вспоминаю, именно таким модником ты и был, когда мы женились. Этим ты меня и взял. А то за шевелюрой совсем было не разглядеть твоих синих глаз. Они всегда меня поражали своим цветом.
    Она не стала наряжаться, оделась как всегда. Никос промолчал, лишь поправил шифоновый шарфик, приколотый к вырезу ее блузки. Платье она решила не надевать, потому что после мфц они хотели прогуляться по городу. Летние джинсы и светлые теннисные туфли подходили для этого лучше всего.
-Красиво, – сказал Никос, глядя на шарфик.
-Красиво? Не хочешь сказать красивая?
-Перестань. Нам ведь уже пора. Ты же знаешь, если начну, остановиться уже не смогу.
    Накануне вечером она долго выбирала кольца. Хотела, чтобы они точно подходили к прежним. И сразу сказала ему, что они должны теперь носить по паре колец. Выбрала очень тонкие, в два раза тоньше, чем те, которые они носили до этого. Никос под страхом смерти, обещанной ему Дезире, еле нашел своё кольцо, которое спрятал в одну из многочисленных коробочек в своем шкафу. Он тогда пытался освободиться от нее таким образом. И из окна совсем не собирался падать. Старое обручальное кольцо оказалось Никосу чуть великоватым. Похудел я что ли, или усох, подумал он и надел поверх старого новое, тонкое. Получилось ничего так. Дезире посмотрела и кивнула:
-Да, хорошо.
    Все, что она делала, задевало его нервы, как струну. Больно и сладко. Он не говорил ей об этом, иначе она каждый раз лезла бы к нему с поцелуями. А ему хотелось хоть немного отдохнуть от секса и просто наблюдать за ней. Он два года об этом мечтал. Именно поэтому и рисовал ее постоянно. То идущую под дождём, то сидящую под навесом во время дождя, то смотрящую в мокрые окна. Хотя она всегда опасалась промокнуть и простыть, и вообще любила греться на солнышке. Но он рисовал дождь как свои слёзы о ней. Японец, купивший больше всех его работ, пытался что-то ему сказать через переводчика. Но переводчик явно не улавливал тонкостей и переводил слишком примитивно. Но японец все-таки смог своими жестами и поведением сказать Никосу, что его трогают картины с дождем, потому что… как сказал переводчик, жена японца пропала в дождливый день. И не вернулась. Это было год назад, а пропала она за год до этого. Получается, по срокам почти как с Дезире. Но Дезире собирается второй раз замуж за Никоса. А что там с японцем? Вернулась его девушка? Нет, лучше не думать об этом. Вдруг ее нашли мёртвой где-нибудь на берегу или в каком-нибудь глухом переулке. Никос боялся таких мыслей, потому что всегда боялся за Дезире. Слишком она была беспечной. Единственное, уж она-то точно не пошла бы куда-то в дождь.
    В мфц они провели полчаса, после чего отправились гулять по выбранному ранее маршруту. Дезире родилась и выросла в Москве, Питер был для нее всегда городом тысячи экскурсий и высокого стиля. Они и с Никосом познакомились в Москве, он приезжал туда к армейскому другу на свадьбу. А Дезире была свидетельницей со стороны невесты. Богдан очень переживал за Никоса и не понимал, почему Дезире так поступила. Хотя его жена, ставшая лучшей подругой Дезире, сто раз объясняла ему их ситуацию. Но он твердил:
-Не изменял, зарабатывал большие деньги, любил ее… Что ей еще нужно было? Чего не хватало? Мозгов!
Галя пыталась рассказывать ему, что Никос живет только творчеством, поэтому Дезире ощущала себя одинокой.
-Да мать же вашу ети! – возмущался Богдан, – Он из-за нее с четвертого этажа прыгнул!
-Не прыгнул, а случайно вывалился, потому что напился в стельку. Потому и выжил!             
    О возращении Дезире Никос никому из родных и знакомых не сообщал, даже Богдану. Сейчас он пока был не в силах что-то объяснять. Решил после регистрации написать другу в соцсети и послать фото. Дезире тоже никому и ничего не сообщала, она ни о ком, кроме него, сейчас не могла думать.

***7
    Никосу так и не пришлось поработать охранником в фирме отца Дезире. Рано утром в понедельник, с которого они должны были оба приступить к своим обязанностям на работе, Никос обнаружил жену, сидящую в туалете на полу в обнимку с унитазом. В первый момент он решил, что это очередное её сумасбродство, но тут её начало полоскать так, что она сотрясалась всем телом. Никос присел сзади и обнял её:
-Энтерофурил нужно принять. Ты наверно съела что-то не то.
-Нееееет! Кот, ты что, не понимаешь?! Иди в аптеку, купи тесты на беременность.
-Да какие тесты? Мы же предохранялись!
-Кооот!
Она снова склонилась над унитазом, и снова ее тело начало сотрясаться в конвульсиях.
    Никос помчался в аптеку. Оказалось, она еще закрыта, он выругался и побежал в круглосуточную, находящуюся в другом квартале. Но когда вернулся и разулся в прихожей, то удивился тому, что в квартире стояла полная тишина. Он метнулся в туалет, но Дезире там не было. Она лежала без сознания на полу возле оттоманки.
-Такое бывает, – сказал фельдшер скорой, – С перепуга. Наверно, ваша девушка слишком впечатлительная. В больницу не повезем, просто успокойте её, скажите, что любите и что всё будет хорошо. Может, вы жениться на ней отказываетесь? Для беременных девушек это трагедь.
-Мы женаты… уже дважды, – ответил Никос, провожая его и медсестру из квартиры.
Фельдшер удивился, но ничего не сказал.
-Позвони отцу, – сказал Никос, – Объясни, почему мы не сможем работать. 
Дезире лежала испуганная и бледная.
-Ты хочешь поесть что-нибудь?
-Хочу, – кивнула она, – Но меня же наверно снова вырвет.
-А, может, и нет? Я приготовлю. Чего ты хочешь сейчас?
-Омлет.
    Оба теста показали две полоски.
-И что будем делать? – спросила Дезире.
-Что, что, рожать. В этой квартире еще поживем, а пока будем подходящую искать. Или ты хочешь во Францию, к маме-папе?
-Нет-нет! Хочу тут быть, с тобой.
    Пока Дезире разговаривала по телефону с родителями, Никос позвонил матери.
-Беременна? От кого? – изумилась мать, – И ты полетишь к ней? 
-Мама, она уже три недели в России. Мы снова расписались. Что посоветуешь от тошноты?
    Через неделю прилетели родители Дезире. Отец сказал, чтобы Никос не искал квартиру и не тратил депозит:
-Будете жить в нашей питерской квартире. Позже обустроите детскую.
    Он с ужасом осматривал хрущевку, в которой сейчас жили Никос и Дезире, но помалкивал, памятуя, что это квартира родителей Никоса.
-А твоя мать будет помогать Дезире? – спросил Эрик зятя.
-Конечно, она во всем мне помогает! – вмешалась Дезире, но Лена возразила:
-Она ведь должна и дочери с ребенком помогать. Ты одна не справишься!
-Я все время буду рядом с Дезире, – сказал спокойно Никос. 
-Хорошо, – сказал его тесть, – Держите с нами связь, все расходы я оплачу. Но ведь ты… рисуешь, у тебя выставки. Я видел картины, очень даже.
-Больше не рисую. Решил завершить. Хотел работать ее телохранителем, но теперь буду заниматься переводами научной литературы. Уже набрал заказы.
-Но… Я читал, тебя считают очень талантливым художником.
Никос молчал. Вмешалась Дезире:
-Папа, отстань. Он из-за меня так решил!
-Из-за тебя?
-Мы и развелись из-за этого. То есть, это я подала на развод.
-Мы думали, он изменял тебе, – очень тихо произнесла Лена.
-Знаю, я глупая, вздорная! Ну и что? Какая есть! – крикнула Дезире.
Никос обнял ее и увел в спальню. Потом вышел и сказал:
-Не волнуйтесь, всё уже хорошо. Я сам больше не хочу заниматься рисованием. От портретов тоже отказался. Это не жертва с моей стороны, а так сказать, передоз.
-Нет! Это именно жертва, ради меня! – выкрикнула из спальни Дезире.
Родители Дезире стояли и смотрели на него в полной растерянности, но потом Эрик похлопал Никоса по плечу:
-Молодец! Ты настоящий боец. За жизнь и любовь нужно бороться всеми возможными способами.
 
                                                               ***

© Copyright: Марк Шувалов,
      август 2024