Адонис.

при рождении – наверняка. Ну и согласитесь сами: всё вполне логично.  Где-то же должны создаваться все те монстры, что натравливают на нас? Ну, вернее, на форпост. А какой смысл везти монстров откуда-то издалека? Нет, это оно самое. Место, где их клепают, словно машины на конвейере. Если умножим триста шестьдесят на три, как раз и получим около тысячи ста тварей. Как раз на шесть-семь минут стрельбы. Так что я не сомневаюсь, что это – автоклавы. Ну, или говоря проще – выводковые камеры.
– Да? И как же нам посмотреть, кто там, внутри, выводится?
– Да никак. Поверхности непрозрачны, и я, если честно, даже не вижу где крышки. Или пульты управления. Или окна для визуального контроля. (Из чего можно сделать вывод о полной автоматизации процесса.) Или двери. Для выхода готовой, так сказать, как выражается полковник, продукции. А что самое главное – нам абсолютно ни к чему знать, кто тут изготовляется для нас на этот раз.
– Это почему? Нам же, наверное, придётся…
– Не придётся, Рикер. Мы очень даже тихо и мирно пройдём по центральному проходу, и выйдем через во-он ту дверцу в дальней стене. – Парк посветил своим фонарём, повернув голову вглубь помещения.
– Чёрт! А я её и не… Ну и глаза у тебя, Парк!
– Это – не глаза. Просто я и рассчитывал её найти именно в таком месте. Ведь те, кто построили этот зал, и установили тут всё это добро, – Парк теперь обвёл весь зал широким жестом, – наверняка должны сюда как-то заходить. Оттуда, снаружи. Хотя бы иногда. Ну, чтоб проверить, как работает их оборудование, в порядке ли энергоснабжение, не нужно ли досыпать или долить расходуемых материалов. Ну и так далее в смысле надзора. И, как я вижу по размеру двери, эти «кто-то» вряд ли больше нас по размерам.
– Ага. Уже приятно. Уж если бить каких-то гадов в челюсть, или что там у них имеется, – Рикер сжал свободный кулак, – Так я всегда за равные весовые категории!
– Остынь, Рикер. – Парк как всегда оставался невозмутим, – Может, давай вначале «гадов» найдём. И постараемся выяснить. За каким …ем они всё это затеяли. А уж затем – будем бить. Если выяснится, что бить – надо.
– Меня не трудно уговорить. – Рикер дёрнул плечом. – Ведь я такой весь мирный и незлобливый. И всегда предпочитаю вначале решать конфликты путём переговоров…
На этот раз заржали Эванс и Парк, переглядываясь и качая головами. Парк даже хлопал ладонями по коленкам, согнувшись, а Эванс показывал на Рикера пальцем. У него прошибло до слезы. Наконец Эванс выдавил сквозь смех:
– Вот уж спасибо, Рикер. Отлично ты поднял наш боевой дух. И юмор у тебя бесподобный.
Рикер надулся:
– Придурки нервные. Это был не юмор. Я и правда – мирный и спокойный.
На этот раз ржали ещё громче. И уже втроём.
 
До торцевой стены зала дошли минуты за три. Заодно по дороге убедились, что в проходах никого и ничего нет, а от кубов исходит тихое басовитое гудение – значит, точно – работают! Дверца, отделённая ниточными чёрными контурами и чуть более серым цветом, оказалась ничуть не больше, чем внутренние двери в форпосте. У одной из боковин, в метре от пола, имелась и простая ручка – точно такая же, как обычная, земная.
Эванс почесал голову:
– Жуткая мысль! А, может, всё это хозяйство построили наши вояки? И у них здесь что-то вроде полигона для испытания… Новых монстров? Ну, или киношники? Для съёмки каких-то ужастиков?
– Вот уж не думаю. – Парк потрогал ручку пальцем. Та отреагировала спокойно. То есть – никак, – Сходство назначения… ну, и конструктивные особенности тел вызывают и сходные технические решения. Конвергенция, словом.
Эванс значения слова не знал, но догадаться в контексте ситуации особого труда не составляло. Рикер поднял лазер:
– Я готов. Откроешь?
– Попробую.
Парк, отодвинувшись, чтоб уйти с линии прицела, нажал вниз, ручка легко подалась. Стало слышно, как внутри двери что-то щёлкнуло, и дверь, которую Парк тянул за рукоять, начала открываться.
Первое, что поразило Эванса – ярчайший свет, проникающий снаружи. Но потом он убедился, что это просто ничем не прикрытый свет утреннего солнца Адониса.
За дверью, разумеется, никого не оказалось.
Рикер с поднятым лазером, зажатым уже в обеих руках, вдвинулся в проём, Эванс, лазер в руке державший, но поднять не спешивший, вышел за ним. Парка заинтересовал язычок замка двери.
– Надо же. Конструкция-то совсем другая. У нас, ну, то есть, на Земле, так не делают. Значит, точно – чужие.
– А может, ты лучше посмотришь на то, что тут у нас? – Рикер не скрывал раздражения. Парк остался как всегда невозмутимо спокоен:
– Да я и без «посмотрения» знаю, что там «у вас».
– И что же?
– Да вот именно, что – ни …рена! А то бы вы уже возмущались. Ну, или восторгались.
– Чёрт. Точно. – Рикер сплюнул на светло-голубой в обжигающих лучах песок, оказавшийся за дверью, и засунул наконец оружие в поясную кобуру, – Ни …рена тут у нас нету! А ты что – знал заранее?
– Ну, не то, чтобы знал… Но догадывался. Что так просто нас из этой ловушки… Ну, или выразимся так: этого уровня крысячьего Лабиринта, не выпустят. Как и не дадут ответов на наши вопросы. Поэтому кое-какой ответ я уже получил. Стену, автоклавы и дверь сделали точно не люди.
Эванс подошёл и глянул на язычок. Действительно: люди так не делают. Вместо обычной подпружиненной защёлки, скошенной с одной стороны, тут в торце двери имелся как бы крюк на оси, запиравший её, входя в паз в торце косяка.
– Интересное решение.
– Ещё бы не интересное! – это возмутился подошедший Рикер, – Тут же нет ручки с обратной стороны! Ну и как мы отступили бы назад, если б ты, Парк, (Вот уж спасибо тебе огромное!) не догадался эту дверь придержать, и не дать ей захлопнуться?!
– Пожалуй, никак. Так что дай-ка сюда твой лазер.
– У тебя же есть свой!
– Ну и что? Стрелять предстоит, похоже, много. Так что начнём с твоего боезапаса. Потом – будем расходовать мой. И уж потом – Эванса.
– А почему… Именно в таком порядке?
– А потому, что Эванс – самый молодой из нас. И самый тяжёлый, – Эванс усмехнулся: он и правда, весил не меньше ста, – И самый сильный. Он, случись что, сможет наши раненные тела дотащить до какого-нибудь укрытия или убежища. Ну, или уж – до форпоста. А мы – нет. Значит, нам нужно его поберечь. Поэтому и пускаем везде – в середине!
– Понял. Хм-м… Мысль, в целом, здравая. – Рикер протянул лазер Парку рукоятью вперёд.
Парк отпустил ручку двери. Включил лазер на ближнюю дистанцию, и аккуратно срезал выступающую наружу из торца двери крюкообразную запорную штуковину.
Как ни странно, сделать это удалось легко. Чужой металл отлично резался маломощным микронным лучом. Парк подвигал ручкой. Результатом остался доволен:
– Держи. Теперь не закроется.
Рикер спрятал оружие снова в кобуру. Эванс надумал сказать:
– Спасибо, Парк. Не сомневайтесь: если что – и дотащу, и прикрою, и перевяжу.
– Ага. Спасибо.
– Спасибо. – Парк наконец оглядел горизонт, – Теперь, думаю, нам нужно просто идти прямо. Туда же, куда шли – на восток.
– Но там же – пустыня! И ничего, то есть – совсем ничего нет!
– Не думаю. Скорее, это очередная оптическая иллюзия. Примитивная. Были бы приборы – мы бы в момент раскусили это. Думаю, нам просто пытаются втюхать, что наше продвижение вперёд не имеет никакого смысла. Хотят, словом, чтоб мы вернулись. А сами просто отгородились от нас очередным невидимым, маскирующим подлинную картину горизонта, барьером. Поэтому предлагаю всё же идти. С пути теперь точно не собьёмся: вон какая махина у нас останется в тылу!
Невольно все задрали головы: оно и верно. Десятиметровая коробка с выводковыми камерами возвышалась среди пустыни, словно мастодонт среди лужка, обработанного газонокосилкой…
Однако уходя, дверь в коробку Парк аккуратно прикрыл.
 
С расстояния в километр, на которое отошли минут за пятнадцать, коробка всё ещё внушала уважение: громадная, ничего не скажешь. Но теперь за ней, а вернее – по обеим её краям отлично были видны и дуги изгибавшейся полукругом стены, действительно, похоже, имевшей центр в месте расположения форпоста.
Идти было неудобно и утомительно с непривычки. Ноги сильно вязли в песке, и радовало только то, что обувь из армейских арсеналов соответствовала требованиям: действительно не пропускала ни песчинки! Насчёт воды Эванс сомневался. Но опробовать пока не пришлось. Как и выругаться, что жутко хотелось сделать. Потому что почти тут же Рикер, шедший впереди, заорал, и замахал руками, всё-таки не удержавшись на ногах, и растянувшись на спине:
– Чёрт! Там, впереди – что-то упругое! И невидимое!
Парк подошёл поближе, чуть обойдя Рикера, и потрогал сам:
– Твоя правда. Стена. Только мягкая… И невидимая. Наверное, какое-нибудь защитное поле.
Эванс зачерпнул горсть песка:
– Сейчас посмотрим!
Песок, брошенный вперёд и вверх, ничего однако