Адонис.

средств массового поражения. Проще говоря – ракет с разнообразной смертоносной начинкой.
– То есть – ваша раса намного старше и более оснащена в техническом… И научном плане?
– Вот именно. Приведу ещё один пример, понятный вам: ваше «нападение» мы рассматривали так, как вы рассматривали бы налёт тучи комаров. Тупых, кровожадных, и ведомых лишь слепым инстинктом. В данном случае – наживы.
Неприятно, но легко преодолимо.
– Но почему, почему всё-таки вам понадобились мы?! То есть – наши тела и мозги?
– Не скажу. Потому что тогда нарушится «чистота эксперимента»!
– Так ведь она и так нарушена – дальше некуда! Хотя бы твоим появлением!
– Вот уж нет. Наша беседа входит в правила Игры.
– Постой, постой… – Эванса осенило, – Что вы сделали с Гаем Пападакисом?!
Существо снова усмехнулось:
– На этот вопрос я тоже не отвечу.
Снова в разговор вступил Парк:
– Но вы же не можете вот так, запросто, отправить нас обратно? То есть – в форпост, на верную смерть?
– Почему – не можем? Очень даже можем. Впрочем, никуда вас «отправлять» мы и не собираемся. А что именно вы будете делать дальше – дело исключительно вашего выбора! Но выбраться за пределы Зоны вам не удастся ни при каких условиях! – тут существо исчезло: точно так же, как появилось. То есть – абсолютно бесшумно, и мгновенно.
Рикер снова грязно выругался. Эванс, вполне разделявший его чувства, и чувствовавший странную слабость и дрожь в коленках, обессилено сел на песок. Парк остался стоять, сжав кулаки, и опустив взгляд к сапогам.
Итог подвёл Эванс:
– Мы – точно в ещё большей ж…, чем предполагали!
– Нет. Не верю. Должен быть выход. Да и… Не может всё это быть правдой! Это – наглая брехня! Эта тварь просто запугивала нас! Пыталась сбить с, с… Поиска выхода!
– Хм. В данном случае я, пожалуй, соглашусь с мнением Рикера, – Парк говорил нарочито медленно и тихо, – Этот гуманоид сам сказал, что такая «беседа» входит в правила Игры. То есть – запланирована. Для тех, кто проникнет сюда, на этот Уровень.
Значит, нужно не предаваться отчаянию, поверив, а искать пути. Проникновения.
– Но как же нам пройти дальше, если ты сам сказал, что человек… Или что-то живое – не может проникнуть через поле?
– Не паникуй, Эванс. – Парк посмотрел ему прямо в глаза, – Любое поле – это лишь поле. И подчиняется физическим законам. Помнишь? Когда мы одели шлемы из сетки, действие «сонно-кошмарного» излучения на меня ослабло? Хотя, конечно, и не исчезло совсем. И я сейчас понимаю, что шея-то – оставалась открытой! Вот через это отверстие я и получил! Может, нужно было полностью завернуться в эту сетку…
– Н-ну… Малореально. Ну, предположим, завернёмся мы. И что это нам даст? Спокойный сладкий сон в пределах форпоста? Вот уж вряд ли. А если перетащить наши шлемы сюда… Засунем головы в сетках в стену, да будем распевать бодрые песни?
– Не думаю, что это поможет. – Парк подобрал с песка нож, который Рикер отбросил, кинувшись к шее гуманоида, – Посмотрим-ка…
Он не торопясь вдвинул нож остриём вперёд в мягкую упругость стены. Кивнул, словно получил нужные ему доказательства:
– Тормозит, только когда доходит до тела. Вот и славно. Металл, стало быть, проходит свободно. А больше нам ничего и не надо. Там, на стеллаже, ещё огромный рулон этой чёртовой сетки!
Только вот придётся как можно быстрее вернуться, залезть назад в форпост, да пообедать. А потом, как обычно, и пострелять.
Ну а завтра, с утречка, по прохладе, и выдвинемся снова сюда. И проверим, такой ли я умный, каким самому себе кажусь!
 
Дверь форпоста открылась легко: предусмотрительно оставленный канатик помог продеть в дверную ручку двойную верёвку. И, как они и рассчитывали, она выдержала вес Рикера. Тот пыхтел и обливался потом, но забрался. И скинул припасённый у двери канат.
Обед прошёл в приподнятом настроении: раз Парк говорит, что нашёл выход, значит – нашёл. И Эванс даже примерно представлял, какой: вдвинуть в поле стены цилиндр из проволочной сетки, чтоб таким образом поле внутри него оказалось нейтрализованным! А что: отсекают же построенные таким образом в научных лабораториях исследовательские камеры все известные виды излучения, и электрический весьма мощный ток от молнии? Идея казалась вполне. Осуществимой. И состоятельной.
Напрягало только то, что они оказывались вынуждены провести ещё одну ночь в пространстве форпоста.
Четвёртую.
Значит, снова очередь Эванса.
 
Сегодня на «расстрел» выбежали огромные муравьи. Впрочем, может, это были и термиты – Эванс в тонкостях энтомологии не слишком разбирался. Да и вряд ли проклятые экспериментаторы просто воссоздавали земных насекомых – нет, скорее всего, они пользовались привычными им образцами.
Расколошматили муравьёв сравнительно легко, опять лазерами, хотя двигались чёртовы твари куда шустрее всех предыдущих. Зато у троицы выработался определённый навык: разили теперь без нервной суеты, точно и методично.
Парк подвёл итог:
– Шесть минут сорок три секунды.
Эванс спросил:
– А как ты думаешь, Парк – все эти ошмётки и трупы, которые прибирают за нами чёртовы многоножки – они их потом перезагружают  назад в чёртовы автоклавы? Ну, чтоб не пропадало добро?
– Знаешь, Эванс, эта мысль, конечно, приходила мне в голову. Поскольку она напрашивается сама-собой. Ведь многоножки – не живые. Они – явно роботизированные механические устройства из металла и пластика. То есть – в пище не нуждаются. А вот любую органику подбирают с удовольствием. Ну и, думаю, действительно перезагружают её в автоклавы. Не пропадать же, как ты сказал, добру! Да, верно: так экономней… И не требуется подвоза свежего материала для производства новых тварей. Меняй себе программу – да выводи новых!
– Кстати, Парк! – Рикер прикусил губу. – А что, если нам прямо сейчас двинуть туда, да попытаться поймать их на месте? Ну, тех, кто придёт перепрограммировать эти чёртовы автоклавы?
– Хм-м… Нет, эта мысль не кажется мне разумной. Ведь программы в-принципе можно изменять и дистанционно. И ещё – вспомни главное: многоножки вылезут ночью. И, следовательно, ночью всё нарытое и загрузят. И если мы будем в это время тусоваться там, запросто расчленят и загрузят в автоклавы и нас!
– О! Верно… Об этом я не подумал.
– А ничего. Нам спешить особо некуда – у нас в запасе минимум три ночи. То есть –  осталось только эту ночь переночевать, да пойти проверить, верный ли выход мы нашли для проникновения на следующий уровень крысячьего Лабиринта.
 
Ночь, о которой Парк высказался столь оптимистично, надолго запомнилась Эвансу. Нечасто – а вернее – никогда! – ему случалось пережить такое!..
И это – несмотря на то, что они снова легли спать в шлемах, и на нижнем этаже форпоста. А Эванс даже обернул вокруг своей кровати что-то вроде кокона из сетки.
Спуск из форпоста на песок, путешествие сквозь джунгли и зал с автоклавами прошли спокойно. Двигались они, правда, довольно медленно, поскольку несли увесистый цилиндр сетки. Парк и Рикер менялись на своём краю, Эванс, оправдывая звание самого здорового, пыхтел, но нёс. Когда подошли к кромке поля, пришлось сделать привал – пот тёк с них градом. Парк, оглядываясь назад, проворчал:
– Не хотелось бы тащить чёртов моток обратно несолоно хлебавши.
Рикер вскинулся:
– Ты что?! Хочешь сказать, что этот чёртов план может и не сработать?!
– Вот именно. Про наших друзей и их техногенные устройства никто ничего определённого сказать не может. А то наши вояки не посчитались бы с потерями – вломились бы сюда тем или иным способом!
Эванс покачал головой:
– Мы не можем, как ты сам сказал, доверять тому, что сказал этот тварь. Он мог нам и нагло соврать!
– Ага. Мог. Ты, конечно, прав. Он таким образом, как мы и обсуждали, мог просто постараться запрограммировать наши мозги на определённые решения. Подтолкнуть, так сказать, или – к пассивному поднятию лапок кверху… Или – к остервенелому поиску выхода отсюда. Любой ценой!
Ладно, мы эти вопросы обсосали вчера со всех сторон. К делу.
Рулон раскатали, и скатали снова – в цилиндрическую трубу с внутренним диаметром около метра. Длина трубы получилась метра три – Парк специально приказал мотать с частичным перекрытием. Чтоб цилиндр не съёжился, не скатался обратно в тонкую трубу, которую сетка представляла собой вначале, Эванс старательно закрепил его в нескольких местах проволокой – благо, опыт работы уже имел.
– Ну? Вдвигаем? – Эванс и Рикер пододвинули рулон вплотную к границе поля, и выжидательно смотрели на Парка, Который почему-то хмурился, и медлил с командой.
– Нет! Я тут пораскинул тем, что называют мозгом, и думаю вот что…
– Ну?
– Ну-ка, снимайте ваши рюкзаки!
– Зачем бы