Конан и клад пиратов.

перетаскивать  скорее всё это на корабль, укололся бы каждый!
Разом возник гул от гневно-испуганных возгласов, а здорово позеленевший Рнего заплетающимся языком пробормотал:
– А… я? Конан, а что же теперь будет… Со мной?!
– А ты – бегом на корабль! Нэш и ты, Бомаго – вы с ним! Проводите и поможете, если что. Скажете Велтрану, чтоб взял в моём ларе склянку из такого, зелёного, стекла – ну, он знает, он сам и уговорил меня купить её! Выпьешь не больше половины! Понял? Это противоядие, и оно обошлось мне недёшево! Другую половину оставите про запас – мало ли что ещё может случиться… А, да. Халед! Иди тоже с ними. Пусть Велтран отольёт на всякий случай и тебе немного. Повторяю – немного! Если яд не попал тебе в кровь, можно сдохнуть и от этого чёртова противоядия! А на вкус оно – чистая жёлчь Неграла!
И пусть Эльдорн перевяжет тебя! Ну? Чего вы ждёте?
– Но… но Конан, я пока ничего не чувствую! – Рнего вернулся к своему обычному цвету, услышав, что есть противоядие.
– Ха-ха! А ты пока и не должен! Теперь я уверен – всё это придумал и устроил тот самый стигиец. Яд очень медленный. Люди, нашедшие клад только по карте, должны были все переколоться, и лишь через день-другой почувствовать действие яда… А затем – умереть в ужасных мученьях! Это и называется подлинно стигийским коварством!
– О-о!.. – Рнего теперь стал серо-фиолетовым, ноги у него подкосились, и он сел прямо на пол, хватаясь за горло, – У-у! Помогите! Я… Я задыхаюсь! Моя голова! Всё плывёт!..  Я… Я… – его глаза бегали от лица к лицу, зрачки расширились. Похоже было, что он сейчас и вправду потеряет сознание.
– Хватит валять дурака! – сердито прикрикнул на него Конан, – Ну-ка, возьми себя в руки! Ты ещё долго будешь здоров! Или я не знаю стигийцев. Но – чем раньше ты примешь лекарство, тем лучше: больше шансов остаться в живых! Поэтому – поднимайся, и – бегом на «Вестрел»! А не то нам точно придётся делить между собой твою долю!
– Что-о?! Ну, нет! Не дождётесь! Я уже бегу! – оказалось, что мгновенно очухавшийся Рнего очень хочет жить, и отдавать кому-то свою законную долю совсем не собирается: двое провожатых и могучий Халед еле поспевали за ним. Вскоре их крики затихли снаружи. К этому времени расселись по местам и мыши.
Когда оставшиеся в тесноватой пещере остальные пираты навозмущались и начесались в затылках, возник вполне естественный вопрос: Как же взять деньги? И при этом не умереть?
У Конана был готов ответ:
– А ну-ка, вы трое! Затащите сюда большой медный казан, который там, в средней нише камбузного угла! И пару половников не забудьте! Да, и верёвки!
 
Повар из Конана вышел бы неплохой.
Во-всяком случае, они со здоровяком Зануссом, оба обутые в крепкие надёжные сапоги, довольно ловко навострились снимать золотые пенки с предательски блестящей кучи.           Когда всё золото было вычерпано, и внизу остался лишь слой серебра и меди, казан на верёвках спустили и перенесли к очагу. Серебряные и медные монеты оставили пока мышам, даром что те свою благонадёжность уже доказали. Ну а попугать незваных гостей – лучше и пожелать нельзя…
Пока возились со сбором и спуском, готовили дрова, обсуждали и возмущались стигийской подлостью и коварством, возвращались на корабль, чтобы посмотреть на дела Арристарха, Рнего и Халеда, а потом и обратно, ночь почти и закончилась.
Пещеру теперь воспринимали почти как дом родной. В очаге жарко пылали несколько огромных поленьев, давая сильный и ровный жар.
– А что же теперь? – с интересом спросил Велтран, не удержавшийся, чтобы не прийти с зарёй со всеми, после того, как они убедились, что жизни их главного отравленного ничто не угрожает. Беднягу всю ночь лихорадило и рвало. Прочистило его и с другой стороны…
Крупный и какой-то вонючий пот лился с Рнего ручьями. Но к рассвету всё благополучно закончилось, и обессиливший корсар заснул, наконец, спокойным сном. С Халедом всё обошлось. Арристарх ходил, потупя взор – похоже, ему было… стыдно.
Теперь все, так же, как раньше силу и удачливость, прославляли и превозносили ум и прозорливость своего предводителя. Конан только посмеивался. Теперь, когда золото было найдено, и страшная ловушка разгадана, он чувствовал себя почти как обычно – пропало предчувствие беды и нависшего проклятья. Тем не менее, дифирамбы в его адрес не ввели его в гордыню и заблуждение:
– Хватит! Не мне скажите спасибо, а всё тому же Велтрану: это именно он первым почуял, что что-то нечисто с этой картой, и посеял семена сомнения в наших душах. А ещё скажите спасибо Рнего: это именно его слова о том, что куча – просто базарная лживая витрина, насторожили меня! А если бы он не пожертвовал собой, и не достал из глубины медь и серебро, я бы и не додумался до всего! Поэтому я думаю, будет справедливо, если каждый из них получит по дополнительному паю!
Гул одобрения подтвердил капитану, что он верно оценил роль двух первопроходцев бутылки и кучи – им команда действительно была обязана и тем, что золото всё же нашлось, и тем, что все остались живы!
– Ну, здорово, что все мы остались живы, – продолжил нетерпеливо Конан, – А теперь тащите сюда вон ту здоровенную сковородку! Её ручка вполне подходящей длины…
 
На жарком пламени в широкой сковороде быстро вспыхивали и страшными сине-зелёными искорками выгорали тонкие, почти прозрачные неразличимые в полутьме пещеры колючки – скорее всего, стигиец собрал их с какого-то местного растения вроде кактуса. И было их много, ох, много…
Золото, насыпанное тонким слоем, долго перемешивали шумовками и мечами. Едкий запах старались не вдыхать, стоя подальше. Затем, убедившись, что всё готово, очередную «прожаренную» партию монет бросали в малый казан, и долго промывали в проточной воде одного из ручьёв в джунглях, чтобы смыть остатки выгоревшего яда, и остудить. Сушили на солнце, и уже только потом складывали в мешок.
Таким оригинальным и несколько трудоёмким способом к обеду всё золото было очищено, и, даже без помощи банков, отмыто.То есть, в буквальном смысле – от яда и помёта.           Набралось его побольше полмешка – приличное количество. Однако серебро и медь Конан и команда тоже не собирались оставлять: до ужина ещё два мешка монет были перенесены на «Вестрел», и надёжно уложены в кладовой. Разумеется, тоже «прожаренные» и «отмытые».
Пираты, вначале с опаской и неуклюже возившиеся со сковородами и шумовками, к концу этого действа уже вовсю смеялись, радовались и показывали чудеса домовитости. Да, теперь им точно будет о чём порассказать в кабаках прибрежных городов!..
Когда последнее стоящее добро из пещеры было погружено, Конан, убедившись, что все в сборе, живы-здоровы, и денежные и прочие дела на острове закончены, приказал поднять якорь.
Бледный, осунувшийся, но довольный Рнего сам ещё не мог стоять на ногах, и друзья вытащили его на палубу – попрощаться со своей новой Родиной – местом, где он, благодаря своей счастливой звезде и предусмотрительности Конана, купившего-таки противоядие, во второй раз «родился» на свет.
Под скрип снастей и мирное журчание воды в кильватерной струе все долго и как-то подозрительно тихо смотрели на удаляющуюся бухту и тёмную полосу джунглей над белыми бурунчиками омывавших песок пляжа, волн. Громада высокой горы нависала над островом загадочной мистической тенью недоразгаданной тайны…
Они увозили мешок золота и два мешка других монет, доставшихся страшной ценой и невероятными приключениями, увозили маленького раненного зверька с кучей фруктов для него, и старый медный казан. Увозили воспоминания о бессонных ночах и тяжких трудах, трагичных и смешных происшествиях. Увозили в сердцах грусть по погибшим товарищам.          Но они увозили и радость от своей тяжёлой и невероятной победы над жутким монстром из легенд, когда только сплочённость, взаимовыручка и находчивость помогли им. Да, как сказал их капитан, теперь им есть что порассказать внукам…
И всё же все они чувствовали какую-то незавершённость случившегося.
Да и немудрено: ведь они увозили и главную добычу этого фантастического приключения – таинственный нерасшифрованный манускрипт, загадочное послание на пергаменте, составленное и странным образом спрятанное коварным стигийцем.
Что сулит оно: богатство или разочарование? Добычу и славу, или горечь потерь и неудачи? Они не знали, но были готовы ко всему. Ведь трусы, нытики и слабые духом не идут в пираты. Тем более, в команду Конана-киммерийца.
Значит, вперёд, к новым приключениям!
Конан, смачно сплюнув за борт, хлопнул верного помощника, похоже, замечтавшегося, глядя на удаляющуюся тёмную массу острова, по широкому загривку:
– Что, Велтран, уже прикидываешь, как бы нам побыстрее доплыть до Стигии?
– Я?! Прямо сейчас – до Стигии?! Ох, Конан! Эти твои шуточки, они… Нет, скажу честно: я думаю, надолго ли ребятам хватит денег. Готов поспорить: в кабаках Кордавы наши жалкие мешки разлетятся месяца за полтора!
– Да ты оптимист! А я считаю – ещё быстрей! Поэтому я уже сейчас думаю – без дураков! – что плыть на поиски переводчика всё равно, рано или поздно, придётся!
Поэтому, пока ребята там разбираются с превосходным праздничным ужином Юрдалла, которым он так здорово обновил наш новый казан, нам с тобой стоит ещё немного поработать над этой стигийской тарабарщиной! Клянусь селезёнкой Неграла, самые умные мысли приходят ко мне в середине второго бурдюка!
– С удовольствием, Конан! А что, бурдюка сегодня будет только два? – толстячок-зингарец хитро прищурился, склонив голову к