Конан и клад пиратов.

Зенло болезненно вскрикнул, и почти тут же из восточного угла пещеры раздались новые крики – встревоженные и громкие.
Оставив Зенло сидеть у ярко пылающего очага, киммериец, с обнажённым мечом и факелом, поспешил туда, ругаясь сквозь зубы.
И не напрасно – демон нашёлся!
Через пару минут, отсмеявшись, и вытерев слёзы, выступившие на глазах, Конан взял на руки маленькое беспомощно трепыхавшееся создание.
Конечно, крылья у него были как у летучей мыши.
Потому что это и была летучая мышь.
Может, покрупней, чем обычные, насекомоядные, водящиеся в северных широтах… Но, разумеется, не с собаку и не кошку. Размах крыльев зверька был не больше четырёх футов, а тельце – как у крысы. Но вот пушистая мягкая шёрстка была не серой, а тёмно-коричневой.
Перебитое крыло беспомощной плетью висело вниз, и испуганное создание тоненько попискивало – ему явно было больно… Конан, осторожно держа «страшного демона», не торопясь направился к костру. Пираты, следовавшие за ним уже с опущенным оружием, всё ещё нервно похихикивали, и качали головами. Напряжение этой сумасшедшей ночи явно спало, смех помог всем расслабиться и прийти в себя.
– Смотри, Зенло! Вот ваш с Арристархом демон! – он положил маленькое рукокрылое страшилище возле пирата, сразу поспешившего отодвинуться подальше, что вызвало новые смешки и шутки, но затем с интересом вновь придвинувшегося и даже рискнувшего опасливо дотронуться, а затем и погладить маленькое, жалостливо попискивающее млекопитающее, – Я думаю, что с такими зубами и размером он может есть только плоды и цветы, но уж никак не людей! А то бы он давно подох с голоду…
– Хм! Надо же… Вот бедняга… А он симпатичный. – Зенло вновь осторожно погладил беспомощно тыкавшегося ему в руку пострадавшего, и опять почесал в затылке, когда существо подняло на него бусинки-глазки и жалобно запищало. Зенло невольно буркнул, – Ну, тихи, тихо… Иди-ка сюда. – и поднял существо на руки.
Оно, ещё поскуливая, доверчиво ткнулось ему мордочкой в грудь.
– Надо же… Он такой мягонький… Конан! А можно, я оставлю его себе?
– Что?! В смысле, возьмёшь к нам на корабль? Хм. М-да. Вот дьявол. Почему бы и нет? Но у него же перебито крыло. И чем ты собираешься его кормить?.. Впрочем – это твоё дело! Можно.
– Спасибо! Я постараюсь его вылечить, маленького симпатягу…
Конан, ещё раз взглянув на крошечные бусины глаз на довольно уродливой, по его мнению, мордочке, треугольные уши и лысые кожистые перепонки крыльев, подумал, что поистине неисповедимы пути… любви. Но вслух он спросил любителя-натуралиста совсем о другом:
– Ладно. Теперь ответь, только точнее. Откуда они появились?
– Кажется… вон оттуда. Да, точно, оттуда! Я ещё заметил, что их тела закрыли вон тот зелёный зуб! – Зенло указал на несколько изогнутый сталактит, у самой стены пещеры свисающий с низкого в этом месте свода.
– Ага. Отлично! Лизандро и Нэш! Отправляйтесь в джунгли, прихватите и Рувима, он там, снаружи. Срубите два длинных нетолстых ствола поровней. А вы четверо – нарежьте лиан и стволов для перекладин. Вперёд, дети Эрука, если хотите свою долю клада!
 
Через полчаса импровизированная двадцатифутовая лестница была готова, и прислонена к стене в указанном Зенло месте. Многострадальному Рнего из-за своего небольшого веса и обезьяньей ловкости, вновь пришлось быть первопроходцем. Четыре мощных пирата крепко держали шаткую конструкцию, пока он чертыхаясь и оглядываясь, поднимался с факелом в руке с перекладины на перекладину.
– Ого! – раздался вскоре его удивлённый возглас, – Ты прав, капитан! Тут есть лаз! Но лестницу придётся переставить…
Когда лестницу перенесли на десяток футов правее, Рнего, уже шустро взобравшись по ней на самый верх, вдруг исчез за скальным выступом. Блики его факела стали отбрасывать причудливые дрожащие тени.
– Ох!.. Клянусь кишками Бэла, вот это да! – донёсся до них его приглушённый и искажённый пещерным эхом удивлённый возглас.
– Что там, Рнего?! – рявкнул заинтригованный Конан, задрав голову повыше.
– Сокровища!!! – возбуждённая физиономия Рнего нарисовалась у лестницы, глаза горели радостью, – Клянусь бородой Зарума, они здесь! Вот поднимись – и убедишься! Груда! Прямо груда!..
– Ха! Надо же! – Конан, которого в таком деле не надо было приглашать дважды, за мгновения одолел жалобно застонавшую хлипковатую лестницу, неся ещё факел, – А я-то уж было подумал, что Велтран опять накаркает, и мы шиш  чего найдём. – ворчливо буркнул он себе под нос, перелезая на неширокий каменный выступ.
Узкий и изогнутый наклонный лаз снаружи был полностью скрыт своеобразным карнизом из монолитной скалы. Чтобы протиснуться в него, пришлось лечь на живот, и ползти футов десять, но затем расщелина стала шире и выше, и он оказался в небольшой, шатром сходящейся кверху, пещере.
Наверху, футах в сорока, висели… Десятки «демонов»,  посверкивая глазами и полураскрытыми пастями с белыми зубами, и шевеля перепонками и телами, словно от ветра.
Явно они не очень были рады незваным гостям, но нападать пока не собирались. Внизу же, на полу, кое-где наросли, наподобии сталагмитов, целые кучи из мышиного помёта, и запах, по правде говоря, оставлял желать лучшего. Но после вони из брюха спрута команду Конана трудно было этим удивить, или испугать.
Вскоре все, кроме четверых, оставленных у лестницы, заползли вовнутрь, и собрались вдоль стенок пещерки тридцати футов в поперечнике, пялясь во все глаза, и усиленно потея и сопя.
Они облизывались и буравили глазами то, ради чего пережили столько приключений: в центре, в яме, лежало вожделенное золото – действительно целая груда!
Пусть оно было… хм. Скажем так: испачкано летучими мышами. Но какая разница – ведь это было золото! И его было много… Такой славной добычи им давно не попадалось! Да что там давно – вообще никогда!
Здесь хватило бы, чтобы наполнить доверху три-четыре мешка! Или даже пять…
Первым преодолел мистический трепет всё тот же Рнего, и, опустившись на колени перед кучей, где она была почище, с блаженным вздохом запустил руки прямо вглубь горы полновесных монет.
– Вот дьявол! – отдёрнул он вдруг свою левую руку, уставившись на свой палец, а затем засунув его в рот, – укололся! А золото-то наше… до сих пор кусается! – с довольной ухмылкой он стал пересыпать сверкающие монеты из руки в руку, остальные облегчённо засмеялись, и задвигались, сразу нарушив атмосферу торжественности.
Конан застыл на месте, ощущая непередаваемое удовольствие от зрелища такого ощутимого результата, и в то же время испытывая какое-то смутное беспокойство: что-то было не так! Но что – что настораживало?!..
Тут к куче приблизились и другие. Раздались шутки и ругательства, и атмосфера тайны и страшного напряжения, вроде бы, рассеялась окончательно.
– Да что за чёрт! – Рнего опять обо что-то укололся, – Кажется, монеты не хотят, чтобы их забирали! Ну уж нет – не на таких напали – мы всё равно… Ух ты! А вот и сюрприз. Конан! А ведь внутри-то кучи – серебро! Да и медяшки попадаются! – он показал пригоршню монет, которую, уколовшись, всё же достал из середины кучи, – Значит, тут гораздо меньше, чем казалось вначале! Прямо как на базаре – вверху отборный товар, а снизу – всякая ерунда!
– Проклятье! – Халед тоже отдёрнул руку, глядя то на палец, то, сердито, на непокорное золото. Мысль, неясно оформившаяся в мозгу Конана, вдруг озарила всё происходящее молнией страшной догадки.
– ВСЕ  НАЗАД!!! – от его голоса задрожали стены, и, сорвавшись с потолка, заметались в тесном пространстве, испуганные мыши, на которых, впрочем, никто даже не взглянул – все глаза были прикованы к киммерийцу, – Отойти от золота! Немедленно!
Все попятились, поневоле выполняя приказ, Конан же, могучим прыжком подскочив к Халеду, одной рукой схватил пострадавший палец, другой же, быстрее, чем кто-либо успел моргнуть, выхватил кинжал, и отхватил палец у самой ладони!
Факелы, к счастью, не потухли, и трепещущее пламя хорошо освещало всех персонажей этой страшной и странной сцены. Поражённый Халед даже не закричал, только судорожно вздохнул, выпучив глаза.
– Все назад! – уже спокойней произнёс варвар, – Кто приблизится к куче раньше, чем я разрешу, пусть пеняет на себя – зарублю, чтоб не мучился!
Несколько секунд пираты, недоумевая, пялились на своего капитана. У многих поневоле возникла мысль, что, может, вид золота как-то слишком сильно подействовал на его голову, и что-то произошло с его мозгами, обычно такими крепкими и уравновешенными. Ну, разумеется – ведь здесь Золото! И его много!
Халед, так удивлённый усекновением своего пальца, что даже забывший истошно заорать, и только коротко ругнувшийся, первым нарушил напряжённую тишину круга настороженных людей, не без страха глядевших на своего предводителя, всё так же стоявшего, сжимая в руке окровавленный кинжал:
– Конан! Зачем ты это сделал?! – он потряс своей кровоточащей кистью, и растерянно добавил, – Ты… спятил?
– Нет! – Конан дышал ровно, уже успокоившись, так как все его люди теперь были в безопасности, – Я вас спасал. И тебя в первую очередь! Вот, послушайте: там, в куче золота – на дне серебро и медь. А, может, и земля подсыпана – чтоб куча казалась побольше.
Значит, куча – приманка. Ну, навроде сыра в мышеловке… А между монет – отравленные колючки! Если бы мы, как идиоты, стали радоваться, и