чудесами этого спелеологического объекта. Отбросив, наконец, явно бесполезное теперь, на каменном полу, и изрядно надоевшее всем и натёршее не одну мозоль, бревно, спустившаяся с киммерийцем группа, разделённая им на четыре отряда по четыре человека, отправилась тщательно осматривать – каждая свой угол. Если, конечно, бывают углы у почти круглой пещеры.
Сам Конан с незаменимым Велтраном остался в середине, воткнув факел в расщелину на полу, и продолжая и так и эдак крутить карту, и упрямо не желающую раскрывать свои тайны, записку.
– Не удивлюсь я, если ребята ни черта не найдут, – буркнул всё ещё обиженный Велтран, – Явно мы ждали чего-то другого, а не такой громадины. Смотри, Конан: стены и пол из камня! Здесь просто негде спрятать клад. Разве что на дне этого озерка. – он кивнул на небольшое, футов двадцати шириной, треугольное озерцо, агатово-чёрные воды которого таинственно мерцали в свете факелов в самом низком конце пещеры.
– Да, похоже и вправду, если Астиг держал награбленное здесь, и в каком-нибудь тайнике, разыскать его будет потруднее, чем мы думали. – отозвался варвар, – Но сдаваться мы не собираемся! Сокровища наверняка где-то здесь! Не в самой пещере, так поблизости. На этом острове-то они точно. Дичи в здешних джунглях полно, Духи острова нам больше не страшны, а терпения и рвения нашим молодцам не занимать! Недельку-другую можем выделить на поиски! У Шерванна и Ксаро отличный нюх на золото – они найдут его!
– Может, и найдут. А может… Я готов поставить свой дополнительный пай против твоих пяти медяков, что придётся нам-таки искать переводчика для проклятого манускрипта! Да притом такого, чтоб потом не опередил нас! Знаю я этих стигийцев…
– Хм!.. Любопытное предложение. Я – насчёт денег. Принимаю! Если в течении… м-м… недели мы ни черта, ну, совсем то есть, ни черта не найдём, – медяки твои! – Велтран озадаченно почесал начинающую лысеть голову, но слово – не воробей. Никто его за язык не тянул – сам напросился.
– Ага, помощник, жаль денег? – хохотнул Конан, дружески потрепав зингарца по плечу. У него было предчувствие – он нутром чуял, что добыча рядом…
– Денег, денег… Посмотрим вначале, как мы их найдём. Не доверяю я этим мерзким почитателям тёмного Сэта – уверен, он и после смерти задумал для нас какую-то гадость! Может, здесь где-то есть ещё ловушки…
– Это здесь-то? Среди камня? И где же тогда они спрятаны? Хватит, Велтран, надоело! Ты ворчишь, словно старый нотариус! Конечно, от стигийца можно ждать подлости, или того, что он перепрячет клад… Но не может же он утащить его с собой на тот свет! Золото здесь, и мы его найдём! Даже если карта указывала только путь к пещере, согласись, это не повод думать, что только расшифровавший дурацкую записку узнает, где сокровища банды Безухого!
– А, так значит, тебе это всё же приходило в голову? – ворчливый тон помощника несколько смягчился, – Значит, ты тоже заметил, что карта начерчена на бумаге, а записка – на пергаменте! То есть, составивший их в любом случае хотел, чтобы подольше сохранилось именно послание? Ведь ловушки всё равно сгнили бы лет через сто – одновременно с картой там, в бутыли…
– Это я конечно, заметил… Но таких выводов как ты, я не делал. Я, по-правде говоря, вообще не думаю, что эта записка имеет отношение к сокровищам. С тем же успехом это может оказаться просто молитвой за свою грешную душу, или завещанием… или, как я уже говорил, рассказом о своей жизни и «подвигах»!.. Так что довольно об этом, Велтран, – Конан прервал собиравшегося было опять что-то вставить помощника, и повёл его к озерцу, вслушиваясь в голоса корсаров, доносившиеся гулким эхом из разных концов пещеры.
А голоса эти, вначале тихие и робкие, как бы подавленные величием огромной пещеры, теперь звучали гораздо громче и раздражённей. Явно прогноз Велтрана пока оправдывался – наскок не удался, придётся перейти к осаде: то есть длительным и планомерным кропотливым поискам…
Конан и помощник, подойдя к озерцу, попробовали воду, и нашли её вполне пригодной для питья. Приток в него обеспечивали немногочисленные струйки, назвать которые ручейками язык не поворачивался. Редко падавшие тут и там со сводов капли, профильтрованные сквозь многосаженную толщу скал и земли, были такой кристальной чистоты, что дно озерка, на глубине около трёх футов, виднелось в свете двух их факелов, как на ладони. Да, эту воду наверняка головорезы Астига тоже пили. И золота на дне, конечно, никакого не было. Конан поморщился.
– Конан! – под гулкими сводами голос выбежавшего откуда-то на открытое пространство Халеда разнёсся многозвучным басовитым эхом, – Посмотри, что мы нашли!
Пройдя в самый сухой и возвышенный угол, отгороженный словно специально, от остальной пещеры частоколом высоких белых колонн, киммериец с помощником обнаружили то, что и должны были найти в таком логове: остатки огромного очага, обложенного прокопчёнными камнями. Труху и полусгнившие доски от широкого помоста, с трёх сторон окружавшего этот источник света и тепла, и могущего бы служить спальным местом примерно сотне пиратов. И остатки какого-то тряпья, лари и ящики, с давно сгнившими продуктами, казаны, вертела, ложки, ножи и мечи…
Здесь, в полном запустении и пыли, лежало всё то, что давно почившие «коллеги» команды Конана считали нужным и полезным для себя и своего быта, и складывали в самые сухие выемки в скалах, или же прямо на пол в углу, который все как-то сразу назвали кухонным – камбузом, по-морскому.
Кое-что истлело, покрылось плесенью, позеленело, проржавело, рассохлось, но часть оружия и снаряжения ещё можно было реставрировать, отдраить и использовать…
Однако не за этими же жалкими следами былого величия забрались сюда киммериец и его люди! Что им ржавые мечи и казаны!
Золото! Вот что искали они, перерывая в запале азарта груды хламья и тряпок, бывших когда-то роскошными нарядами, достойными царей и придворных, теперь же вызывающих лишь омерзение при прикосновении склизкостью заплесневевших лохмотьев…
Золото! Вот что не гниёт и не теряет цену со временем! Вот что движет прогрессом в целом, и отдельными людьми в частности! Жажда наживы! Сколько человеческих душ и жизней губит эта зачастую слепая и глухая к доводам рассудка страсть! Как быстро может она даже из святого сделать циника и скрягу! Да что там – многих она толкает на ложь, обман, интриги и подлость! И даже на преступления! Вплоть до убийства себе подобных… Конкурентов.
Золото… Это тот стержень, та волшебная пружина, та цель…
Впрочем, это совсем другая история. Философия стяжательства, разумеется, поучительна, но к современникам нашим, конечно же, никакого отношения не имеет!
Только примитивно мыслящие и действующие жители Гиперборейской эпохи могли убивать и мошенничать, чтобы добыть побольше материальных благ. А самый универсальный эквивалент этих самых благ, да ещё и крайне удобный в обращении – всё то же золото… Ведь в нём и вкусная еда, и великолепные вина, и томные покорные красавицы, и почёт и уважение!
Возвращаясь к нашим пиратам, приходится отметить, что все поиски ожидаемого результата не дали.
За три часа, перевернув вверх дном все останки лагеря Астига, и излазав вдоль и поперёк всю пещеру, отряд Конана не нашёл ни золота, ни драгоценных камней, ни серебра, ни даже меди… Или их держали в специальных тайниках, или и впрямь зловредный стигиец здесь поработал.
Все, не сговариваясь, мрачно оглядывались на приунывшего Велтрана, (словно это именно он виноват – накаркал им неудачу) забыв, что именно наблюдательность и проницательность помощника привели их сюда, да и спасли по дороге несколько жизней.
Так как снаружи в это время стемнело, Конан приказал наготовить побольше дров, чтобы освещать пещеру завтра, и согревать двоих оставляемых в ней на ночь часовых. Конечно, он считал, что охранять на необитаемом острове её не от кого, но те буквально сами напросились.
Остальных же разочарованных и ворчащих людей он увёл назад на корабль, чтобы нормально поужинать, выспаться, и с зарёй с новыми силами заняться поисками. Теперь, когда бревно толкать не было нужды, путь по расчищенной от лиан и подлеска тропе до «Вестрела» занял не больше пятнадцати минут.
Сам варвар, хоть и отметал соображения Велтрана, уже слабо верил в успех этого дела. Что не мешало ему с помощником, основательно подкрепившись и обосновавшись в капитанской каюте, и так и эдак крутить всё ту же карту и злосчастную записку, пытаясь подобрать к ним ключи традиционным способом – то есть, с помощью бурдюка и больших кружек. Сам разбор так увлёк их, что засиделись заполночь…
Вот почему их не разбудили истошные вопли, вдруг разорвавшие мирное стрекотание цикад, и превратившие в мгновение ока тихие джунгли из союзника во врага – опасного и невидимого, за каждым кустом и стволом скрывавшего, возможно, смерть!
Треск, с которым кто-то ломился через джунгли, и дикие выкрики, поначалу даже показались Конану нападением большого отряда туземцев, до этого ловко скрывавшихся, а теперь вдруг решивших покончить с незваными гостями.
Но при ближайшем рассмотрении это оказался лишь Арристарх, один из двоих остававшихся в пещере часовых, правда, со здорово вытаращенными глазами и сильно расцарапанной мордой. По-другому назвать это перекошенное животным ужасом лицо, совершенно утратившее человеческий облик и выражение, было совершенно невозможно.
Вода, ручьями стекавшая с него после стремительного преодоления вплавь сотни футов до стоящего на якоре корабля, придавала облику горе-часового ещё более выразительный колорит.
Киммерийцу даже не пришлось будить и снаряжать людей – все высыпали на палубу с оружием, хоть и не совсем, а некоторые – и совсем неодетыми.
Убедившись, что на берегу всё тихо, и никто не преследовал
