практически неощутима: словно отверстие просто тяжко вздохнуло, сожалея, что теперь придётся открыть свои «тайны»!..
Вот теперь газоанализатор показал любимого Це-о-два в полтора раза больше. То есть те, кто жил здесь (или то, что жило) дышали, и какое-то время точно – жили!
– Ну, если принять за аксиому то, что состав воздуха в шлюзе – первичен, и никто его не открывал после крушения… Так. Всё то же самое… Кислород – шестнадцать. Хм… Получается, внутри – была жизнь. А может – и сейчас существует! Ну, а с микробами – нормально. Всё те же самые уродливые монстрики.
– Интересная теория, профессор. Насчёт жизни. Вот и приступим к её проверке. Запускайте. – Саммерс устал, но деловой тон сохранял.
Профессор тоже устал. Их вахта продолжалась уже больше семи напряжённых часов, и скоро можно будет отдохнуть… Вот только Разведчиков надо запустить.
Он кивнул Бенни.
Бенни открыл герметичный ящик с продезинфицированными роботами. В мягких гнёздах лежали три тускло-серых стальных тела. С виду они напоминали простые куски трубы, или кабеля – по футу длиной, и почти дюйм в диаметре.
Взяв первого Разведчика, Бенни просунул его передний конец в дыру, и сильно наподдал по заднему.
«Кабель» влетел в неизвестность. Так же лаборант поступил со вторым и третьим роботом.
– Операторы готовы? – теперь в голосе Саммерса всё же проступила усталость.
– Да, всё в порядке.
– Запускайте.
Крамер сделал знак, Бенни открыл три прозрачных щитка, и щёлкнул тремя переключателями.
С тремя железками, влетевшими в неизвестные пространства, стали происходить любопытные изменения. От боков отлипли прижатые до этого сотни механических лапок, и спереди выдвинулись головки – с тепло-, видео- и аудиосенсорами и камерами.
Шесть небольших экранов на портативном пульте перед Крамером и ассистентами ожили. Но те, что сейчас находились перед Саммерсом, показывали всё куда чётче.
Большое помещение. Потолки, правда, на такой же высоте, что и у шлюзовой. Приборы с циферблатами, встроенные в стены. И – три открытых огромных люка! В трёх разных стенах. За ними – коридоры, уходящие в темноту.
– Как знали… – буркнул профессор.
– Внимание, операторы! – Саммерс явно тоже оживился, – Первый – в левый люк, второй – в центр, третий – направо. Скорость движения – не больше метра в минуту! Мне нужна круговая панорама всего, мимо чего… – привычные слова команд наполнили эфир.
– Пошли, ребята. – Крамер сделал жест, и ассистенты выбрались в купол. Сам он поднялся последним, кинув взгляд на отверстие в «Ящике Пандоры». Вроде, маленькое. Откуда же странные мысли о том, что и этого может хватить для…
Э-э, довольно! Прямо паранойя какая-то! Ксеноморфная. Есть же пушки!
Но на всякий случай наверх из шлюзовой корабля втащили и лестницу…
– Полковник, мы готовы. – вся троица пионеров новых Миров вошла в шлюз. Охранять опустевший купол остались только автопушки, излучатели, и прочие роботизированные часовые.
– Вахтенный! Включить отсос.
Воздух из шлюзовой откачивали обратно в купол – от греха подальше, как говорится.
После чего профессор и помощники добрых десять минут «нежились» в потоках жёсткого рентгеновского облучения, ультрафиолета, и в струях антибактериальных аэрозолей, ядов и инсектицидов.
Затем с другой стороны впустили обычный (тоже, впрочем, продизенфицированный!) воздух, и открылась дверь в мир людей…
Профессор непримянул поиронизировать:
– Трое посланцев от земной Науки вернулись снова в твоё материнское лоно, о, Земля!.. Но они не знали, что уже несут в себе споры новой, чуждой жизни, которая, таясь и готовясь, веками ждала возможности…
– Профессор, если вы не прекратите балаган, я прикажу обработать ваши скафандры повторно! – Саммерс вовсе не шутил, и Крамер знал это. Поэтому сдался:
– Пардон. Больше не буду. Это была «невинная» шутка… Ладно, мы пошли кушать и спать.
Здесь, наверху, можно было почти не скрываться.
Потому что ни Армовики, ни звери в верхних, пустынных, гулких, и лишённых пищи Уровнях не жили.
В узких и длинных коробах, по которым они с Ри неуклонно поднимались, передвигаясь осторожными перебежками, явно сотни лет никто не ходил. Да и не было смысла: кроме толстых длинных круглых труб, прицепленных к стенам и потолку, здесь не имелось ничего сколько-нибудь полезного – ни добычи, ни еды, ни воды… Только пыль и древняя паутина. Вот только пауки все вымерли ещё при тех самых, пра-пра-дедах…
Тонк вёл их вперёд, целиком полагаясь на своё чувство направления. Он словно – не то – помнил, не то – знал, куда надо попасть…
Снова они пришли к перекрёстку. Тонк, не раздумывая, выбрал самый толстый проход.
Теперь решётки, через которые становились видны пещеры, мимо которых они пробирались, шли чаще. Внизу было всё то же: вздыбленные кучи земли у одной из стен, странные громоздкие конструкции из трубок или панелей, непонятные предметы и коробки – по всему пространству.
Тонк знал по опыту, передаваемому старшими, что есть здесь уже давно нечего.
Поэтому они терпели. Голод – не помеха! Куда хуже было отсутствие воды…
Наконец проход, по которому они пробирались, круто изогнулся кверху, и идти стало невозможно. Пришлось поработать зубами и когтями, чтобы раздвинуть прутья ближайшей решётки.
После чего они спрыгнули на огромную кучу земли, громоздившуюся в углу этой пещеры.
Выход нашёлся не сразу – здесь соединительная дыра была перегорожена прочной переборкой. Но Тонку удалось разгрызть сравнительно мягкий материал, прикрывавший вход в отверстие у стены, где проходили ещё трубки – уже тонкие и не столь ровные, как наверху. Он пробирался, ругаясь на паутину, впереди, Ри молча двигалась за ним.
Через квадратную коробку они попали в длинную, даже чересчур, и довольно узкую – всего метров пятьдесят – пещеру. Пройдя по ней с километр, они вышли к совсем непонятной пещере. Пустой. Разделённой стеной как бы надвое. В одной половине имелся крутой спуск, в другой – подъём.
Эта, вроде, вела куда надо – наверх. Но пол состоял, как и в другой половине, из огромных уступов: как раз в рост Тонка.
Принюхавшись, он решился.
– Будем подниматься здесь!
Однако на этот раз его спутница решила возразить:
– Милый! Как же мы будем здесь подниматься? Ведь тут – высоко! Смотри: уступы – метра по два. Выше моего роста. Здесь и пахнет… странно.
С последним замечанием он не мог не согласиться – такого запаха никто из людей раньше точно не встречал. Но вести осторожную разведку и таиться некогда. Чёрт с ним, запахом – проход вёл наверх!
Тонк, подойдя к основанию уступа, прилёг на пол перед ним:
– Залезай мне на спину, и – прыгай!
А молодец его женщина – не стала возражать и капризничать. Так и должно быть. Она свои сомнения высказала, на его решение это не повлияло: значит, нужно слушаться своего мужчину и не перечить! Ого! Чёрт, а когти-то у неё на ногах – ничего себе!..
Сам Тонк преодолел первый уступ легко. Снова подставил спину.
Впереди ещё по-крайней мере двадцать уступов. А потом поворот пещеры. Что за ним?..
За ним оказались ещё уступы, и к тому моменту, когда они одолели и их, Тонк еле двигался, а Ри так сильно вспотела, что они постоянно крутили головами – не унюхает ли кто их присутствия? Сражаться или бежать сил могло и не хватить…
Но здесь не было никого. Ну и правильно: ещё предки говорили, что Небо не достать, а пещеры выше его – бесполезны и необитаемы.
Так что, отдышавшись, они двинулись дальше – туда, куда Тонка вёл инстинкт, и где (как по крайней мере Ри надеялась) их ждали пища и вода…
Здесь, наверху, было намного светлее, чем в жилых пещерах.
Так что теперь Тонк не столько угадывал и унюхивал, что было впереди, но мог и глазами видеть гораздо дальше, чем обычно. Громадные пещеры со странным и пугающим содержимым внутри, продолжали регулярно попадаться по обеим сторонам длинного широкого прохода, по которому они теперь двигались.
В одну такую они даже зашли, чтобы наконец выспаться и отдохнуть. Странно – но земли здесь уже не попадалось. Только ящики, коробки, непонятные нагромождения из трубок и реек… Для чего всё это могло служить? И – главное! – кому?
Запах… здесь тоже стоял. Но они уже начали к нему привыкать.
Двинувшись влево, в поисках санитарного отверстия, Тонк замер на полпути.
Его остановил дикий визг его женщины.
Выспался Крамер неплохо. Почистив зубы и позавтракав в офицерской столовой, он прошёл на мостик, откуда дежурный старший офицер традиционно руководил работами.
Поздоровавшись с Кейном Маркоффером за руку, и с остальными – поклонами, он спросил:
– Ну, как там наше
