– Твою программу только такой отморозок как ты залудить может. – В устах Свирида это прозвучало как заоблачный комплимент.
– Ну так и насчет фуфельного оружия только я и справлюсь, – воспользовался моментом Алекс.
– Ты ведь не решил, под каким соусом ты им это втюхаешь.
– Подумал своими двумя извилинами и решил.
– И?..
– Насчет получения иудиных денег или комфортного проживания в Майами, это позавчерашний день. То же самое насчет денег или лекарств, спасающих больную мать, сына или внука.
– И?.. – совсем заинтригованно повторил подполковник.
– Лучше идти напролом. Как кембриджская пятерка семьдесят лет назад. Мол, точные сведенья о новом супероружии на двести процентов автоматом развяжут Третью мировую. Матрасники просто ударят из всех стволов, не дожидаясь ни малейшего нашего превосходства. Стало быть, наш предатель вовсе не предатель, а тот, кто предотвращает Третью мировую. Также как и я – его шкурный посредник. Вместо взлета ракет пойдет попытка догнать и обогнать сиволапую Россию. Ну, а пока обгонят в России еще какая хрень придумается. И все, в том числе и матрасники будут при делах и в полном шоколаде. Единственная проблема: если мелкобриты мне забашляют меньше ста тысяч, то я в этом междусобойчике не участвую.
Свирид захохотал.
– Все, все, иди уже, – замахал он на желторотого обеими руками.
Ну что ж, Агент ООО человек не гордый, встал и ушел. К гораздо более приятным разговорам, например, к таким:
– Слушай, прочитал в «Живом журнале» классную статью, – с азартом говорил Жорка, только что прибывший со своей сессии из Питера. – Про то, как надо себе жену выбирать. Непременно из хорошей семьи, где оба достойных родителя правильно ее воспитывали: курить-пить нельзя, на ночные свидания нельзя, неприличных подруг тоже нельзя. Зато можно многое знать, много куда ездить, многое что культурное посещать. Плюс никаких фырканий: я не кухарка, я не горничная, не швея и не прачка. А из маргинальной семьи: отец пьяница, мать истеричка любая красавица непременно со временем превращается в обычную хабалку.
– А еще какой-то восточный мудрец говорил: познакомься с ее матерью, если мать понравится, можешь смело жениться, – вторил Алекс. – Потому что такой будет и жена.
– Класс. А что ты знаешь про семью Лары и Сабины? Или тебе это пофиг?
– Ты будешь смеяться, но для меня самое ненавистное дело – узнавать у людей их прошлое. Зачем? Будет плохое – буду относиться с предубеждением, будет хорошее – буду опасаться, что именно со мной они проявят какую-либо гадость.
– Не выкручивайся – отвечай на вопрос.
– Ларе родители купили отдельную однокомнатную квартиру, наверно хорошие, раз хорошо зарабатывают.
– Или просто захотели отселить от себя гуляющую дочку.
– Тоже может быть, – Алексу было без разницы. – Сабина говорила, что родители в школе ее по пятнадцати странам успели повозить. Наверно, тоже хорошие.
– Ты же с отцом ее лясы точил. Ну, примени свой блестящий шпионский анализ.
– Выхода нет: срочно вызываем мамок Лары и Сабины и со всей силой смотрим.
И надо же было, что как раз в этот момент в Директорию вошли Лара с Банкиршей. Парни в унисон заржали позабористее Свирида.
– Что-нибудь неприличное обо мне или о ней? – невозмутимо спросила Скрипачка.
– Кажется о нас обеих? – проявила ясновидение Сабина.
– Я убегаю. Сам с ними, сам! – выкрикнул Хаза, пускаясь в галоп.
– Ведро водки выпью, тогда расскажу, – поставил грациям условие Алекс.
8
Наконец, то, о чем столько говорили большевики (в смысле копыловцы) случилось: «Фонд Поэта» был в Минюсте зарегистрирован, и князьки получили целый пакет официальных документов на свое НКО. Председателем стал Зацепин, техническим секретарем – Марина Егоровна Седых, она же Сабина и Банкирша в одном лице.
Представление новой компании проходило скромно, не более, чем очередная выставка деревянных или глиняных поделок, ведь и показывать, собственно, было нечего, лишь перерезали ленточку у входа в отдельную комнату с двумя письменными столами и сейфом, сказали три тронных речи (князьки плюс Зацепин), выпили по бокалу вина и все. Никто новой филькиной шарашке особого значения не придал. Даже в ДВКР это приняли лишь за способ дать бывшему куратору Алекса непыльную синекуру.
Однако дециметр за дециметром многое начало потихоньку меняться. Первым делом Копылов написал и зарегистрировал в нотариальной конторе свое выстраданное Завещание. После чего поставил в известность майора и Хазина, что в случае чего все его имущество за исключением нескольких питерских гостевых квартир поступит в распоряжение Фонда и только попробуйте распорядиться этим не так, как мы это собирались.
– А как мы это собирались? – Жорка был ошарашен так ошарашен.
– В уставе Фонда все записано, курсант, учите матчасть.
– Сначала надо его на крыло поставить. Фонд, я имею в виду, – добавил для все еще зависшего Хазина «дядя Альберто».
Ну и начали ставить на крыло: пустили шапку по кругу («Быстро все по тысяче баксов, иначе быть вам в шестерках») и оформили поступление первых пятидесяти тысяч тугриков от банкира Вагина, о чем ему было послано официальное уведомление. Тут же, чтобы назад хода не было, через «Арго-ньюс» и «Светлобес» объявили о годовой (30 тыс.) и картинной премии (20 тыс.). Тему будущего шедевра живописи обозначили предельно неопределенно – «Весна»: хочешь рисуй букет цветов, хочешь задумчивого студента с книгой – высокое жюри «Фонда Поэта» безошибочно определит кто лауреат.
– А как же студия сериалов? – канючил Жорка.
– Первый нечестно добытый лимон зелени пойдет на твои сериалы.
– А что с персональным театром? Название хоть придумали? – Зацепин явно чувствовал себя помолодевшим и счастливо поглупевшим на двадцать лет.
– Уже встречались с этой артистической фрондой и их режиссером, – доложил Хазин. – Думают, будут сами всем рулить.
– Тобой кто-то будет командовать? – поднял на Алекса брови майор.
– Бедные наивные люди, – согласился с его скепсисом младший князек. – У меня, кстати, свое предложение, которое Пан Директор отвергает. Цыкните на него как директор Фонда, Петр Иваныч.
Очередной авантюрный креатив Хазина заключалось в студенческом ток-шоуи: хватать из творческих вузов первокурсников и в театральном зале «Арго» под зрителей и видеокамеры устраивать им могучее интервью. Мол, через пять-десять-пятнадцать лет они чего-либо звездного достигнут, а тут и мы с супер-архивным про них материалом.
– И тогда его точно купят за кругленькую сумму, – сарказничал Алекс.
– Так ведь не за одни тугрики работаем. Фонд-то благотворительный.
– Если пять из ста творцов выстрелят, то девяносто пять все равно в песок будут, – стоял на своем главный князек.
Зацепин неожиданно принял сторону Жорки:
– Если каждый раз заманивать в зал их сокурсников, то это чудная акция может получиться, и в воспитательном, и в творческом смысле. Не только на того, кто на сцене, но и кто в зале. Только пару камер именно на зал. И нужно точное попадание в ведущего.
Тут они с Алексом посмотрели на Хазина.
– Ну да, да, кто если не я, – понял тот правильно.
Иногда к их междусобойчику подключалась вторая могучая тройка в составе Лары, Сабины и редактора Владика. (Ева уехала в Питер улучшать свое семейное положение). Тогда стратегия уступала место тактике: что делать в текущий момент. Тут главное соло уже вела Банкирша – идеи из нее так и сыпались. Да и то сказать, период их внедрения в «Арго» как бы закончился, все оказалось более-менее жизнеспособным и стало развиваться почти в автоматическом режиме, сарафанное радио трудилось на совесть: ручейком пошли звонки и визиты новых людей, желающих сорвать с Клуба некий культурно-предпринимательский куш. Ну и срывайте – хорошим проектам всегда рады.
Благополучно завершился и некий защитный карантин персонала «Арго»: за полгода присмотревшись, принюхавшись и прислушавшись к группе захвата там словно негласно решили, что питерские варяги вполне пригодны к тому, чем занимаются, нос сильно не дерут и вообще с ними все стало живым и занимательным. Весомую лепту в это внесла фигура самого Пана Директора. Пройдя водовороты театральных гастролей, драки с панками-самками и конкретного покушения он тем самым доказал, если не свою профпригодность, то по крайней мере свой сильный мужской характер, что в около культурной среде совсем не лишнее качество.
Что же касается самих питерцев, то им тоже все вроде было по силам и способностям: и общежитское пребывание в гудящем по ночам ДК, и не очень понятные дальнейшие перспективы, и неспособность полного врастания в московитскую жизнь. Первыми эти нюансы просекли дамы.
– Все хорошо и терпимо, вот только жутко не хватает нашей Фазенды по выходным, – сказала Лара. – Отсюда туда точно не наездишься.
– А где обещанные рыцарские сражения, они бы точно всех успокоили, – вспомнила Сабина.
Увы, с этим делом у князьков была пока напряженка. Разруливать на Фазенде ристалищные бои, сидя в Белокаменной у них пока не получалось – треклятых бандосов со шпионами никак не удавалось сбросить со счетов.
– На Новый год обязательно с мечами и палицами оторвемся, – пообещал Копылов на очередной говорильне в Директории. – Хотя бы своим хуралом.
– Своим как-то не очень, – возразила Лара. – Раз попробованное, второй раз уже не самое интересное.
– А что, если прямо сейчас снять базу отдыха под Москвой и там ваши драчки устроить, – заметила Сабина. – Человек тридцать москвичей точно наберется.
– Ну да, будет Пан Директор на базу тратиться, когда собственная база имеется всего в восьмистах километрах отсюда, – рассмеялся Жорка.
– Я могу сама это забашлять, а вы потом без напряга потихоньку отдадите, – предложила Банкирша.
– А что, это вариант, – нерешительно поддержал ее Владик.
– Вот тебе и помощник, никто ведь вас за языки не тянул, – подхватил Хаза.
– Действуйте, – ратифицировал их инициативу Копылов.
[justify]Увы, административный тандем из Сабины и Владика получился так себе. Найти подходящую база отдыха у них получилось, даже уже и аванс почти внесли, но тут выяснилась неувязка с контингентом. Половина из тех, на кого можно было рассчитывать, то не могли, то просили перенести бои на другие даты, посетители мечных фехтований были готовы, вот только сильно не хватало нужного оружия и защитных доспехов, переодеваться в чужое пропотевшее как-то мало кому улыбалось. Трижды объявляли дату выезда на ратоборский плэнер и
