Для двухдневной ночевки супружеской четы Жорка предоставил собственную двуххатку, уйдя ночевать к своей московской поэтке. В общем все было бы совсем в сиропе, если бы только не одна деталь, а именно заметный животик Веры. Лару это архитектурное излишество смутило в смысле некой зависти, прежняя разгульная жизнь сделала ее саму тотально бесплодной, но она внешне никак не отреагировала. Сабину же беременность прежней Первой леди Алекса задело за живое гораздо разговорчивее.
– Ты ведь, кажется, сам хотел от нее ребенка? – спросила она уже после отъезда Веры восвояси.
– Не просто хотел, а очень хотел, – не без вызова ответил он.
– А что-то совсем забыл, как требовал от меня четверых детей. Уже не требуешь?
– Почему? Требую. Просто пятьдесят процентов инициативы должно исходить от тебя. А даже десяти процентов не видно.
– Значит, все это можно осуществить, если я тоже скажу: «Да»?
– Именно так.
Испуганная его ответом, она не решилась дальше ступать по столь тонкому льду. Но через пару дней любопытство победило, и она снова заговорила об этом:
– И как будет дальше, если я скажу: «Да»?
– Придется получить добро от других девушек. Личная жизнь не повод разрушать жизнь производственную. Вы же классно с Ларой о наших ночевках договорились, значит и тут все можно.
– А с Даниловной мне тоже нужно договариваться?
– Ее я беру на себя.
Впрочем, до этой высокой дипломатии дело дошло не сразу, для ее созревания необходимо было время. А его как раз и не было. Помимо подготовки к Семинару, полным ходом развернулась киношное действо: денег еще никто не дал, а маховик уже стал разворачиваться. В параллель с доведением до ума и первого, а уже и второго сценария, шли переговоры (и даже видеопробы) с актерами, проводилось знакомство с операторами, художниками, костюмерами, промелькнули и три композитора. Совмещать Жорке это все с сидением в магазине было невозможно, и он сам себе дал отлуп: соскочил с папиной торгашеской иглы, целиком погрузившись в клубную селявуху.
У Алекс между тем произошел свой сбой: при ограблении очередной квартиры был повязан Тимоня, все усилия по его вызволению закончились ничем. Ситуация, что домушник может начать кого-то сдавать в их ОПГ даже не обсуждалась, но ставился под сомнения весь криминальный фарт Пана Директора. Найдены были дорогой адвокат, выход на судью, заседателей и самого потерпевшего, но самого минимального срока все равно было не избежать.
17
Наконец к исходу января Семинар все же случился. Сто пятьдесят представителей региональной прессы начали бойко съезжаться в Первопрестольную, дабы пройти курс демократического повышения квалификации. Хорошо, что все они были распределены по трем ближайшим гостиницам, дабы их вечерние алкогольные возлияния не проходили на глазах приглашающей администрации. Впрочем, на сам Семинар они являлись во вполне товарном виде, дисциплинировано слушая, что им скажут московские, а особенно закордонные менторы. Последние выступали с завидным миссионерским пылом, снова и снова доказывая какая она замечательная эта четвертая медийная власть и что нужно сделать, чтобы и в России она была на должном уровне. Увы, несколько часов подряд говорильни об одном и том же на редакторов районных газет и областных телестудий действовали в обратном направлении: информация о западных журналистских расследованиях выслушивалась с интересом, а вот приложение ее к российской действительности вызывала часто улыбку. Но ничего, поездка оплачена, можно за это и потерпеть. Тайным паролем среди семинаристов было: «Птица говорун отличается умом и сообразительностью».
В противовес обязательной программе сам Клуб и его начинка вызвали гораздо более живой интерес. Да и то сказать семь месяцев стараний питерских варягов не пропали даром. Почти каждая проведенная выставка оставляла после себя те или иные следы своего художества, а желание каждое помещение превратить в нечто красочное и любопытное постепенно превращало все «Арго» в подобие непонятно какого музея. Вот тебе Рыцарский зал с доспехами и алебардами, вот – действующий аналог первопечатного станка, вот – гончарная мастерская, вот – тоже двухрамный ткацкий станок, а есть еще Зал Друкулы, Комната Гуливера, Хижина Робинзона Крузо, Пыточная камера Ивана Грозного по четвертинке Ковбойского салуна и Пиратской таверны.
Пристальным вниманием пользовался опыт интернет-газет «Арго-ньюс» и «Светлобеса», в регионах это еще только начало распространяться. Многие не преминули размяться в Метательном тире и в Боксерском зале, а через фотосессию в средневековых доспехах и нарядах и вовсе прошли все сто процентов семинаристов, не взирая на возраст, животы и должности.
Сэр Майкл тоже присутствовал, курировал иноязычных выступающих заодно смотрел как тратится грант Ее Величества. У князьков между делом поинтересовался:
– А сами вы разве не намерены выступать? Очень зря. Проявление скромности в данном случае очень нерентабельно. Чтобы быть значимыми фигурами, надо и вести себя как значимые фигуры. Тогда и новые перспективы появятся.
– Почему бы и нет? Когда нас просят, мы делаем, – взяли под козырек князьки и пошли готовиться к выступлениям. Пользуясь управленческим ресурсом, сами назначили время своего выступления.
Жорка выбрал полдень второго дня, когда в ожидании полновесного обеда подтянулись все ночные гулены. Тема его выступления была немного неожиданна: «Малонаселенность, как фактор отставания». С цифрами на листке он двадцать минут рассказывал, как плотность населения два человека на квадратный метр влияет на содержание пустынных дорог, на школы из десяти учеников, на почтовую связь с деревней из трех жителей. С одной стороны это было признание, что Россия всегда была и будет бедной, с другой – доказательство, что это не потому, что мы болваны и пьяницы, а просто карма у нас такая, с третьей – настоятельный призыв бежать к любой детородной женщине и срочно производить на свет четырех качественных спиногрызов, по крайней мере Алекс воспринял мессендж Хазина именно так. Да и присутствующие на Семинаре сибирякам его выступление тоже зашло. Прямо так ему потом в кулуарах и говорили:
– Мы знали, что так все и есть, но как-то обобщать это в голову не приходило.
Словом, зачет по журналистской публицистике Жоркой был сдан.
Копылов свое выступление назначил на третий последний день Семинара уже перед заключительным банкетом. Его речь сводилась к следующему:
– В 1992 году в одной из латиноамериканских стран нашим разведчикам-нелегалам был подброшен «Список 30», куда были занесены тридцать кремлевских агентов влияния с шестизначными суммами, перечисленными на их закрытые заграничные счета. Через две недели на дом этих нелегалов был сделан налет полиции, в результате чего нелегалы погибли. Но предполагая, что за этот «Список» их могут сдать свои же московские начальники, они сняли со списка несколько копий и сделали так, что часть из них попала в Россию. Одна из таких копий сейчас у меня в руках. Три дня здесь шли очень жаркие разговоры о свободной независимой прессе, четвертой власти, которая должна быть в любом цивилизованном государстве. От имени «Фонда Поэта» предлагаю провести конкурс на данное журналистское расследование, чтобы выяснить была ли это намеренная провокация неких враждебных спецслужб, или предательство страны действительно имело место быть. За лучшее расследование «Фонд Поэта» назначает премию в двадцать тысяч долларов, а также пять поощрительных премий по пять тысяч долларов. Подведение итогов конкурса состоится в мае этого года, вручение премий первого июня.
По знаку Алекса две девушки-волонтерши пошли по рядам зрительского зала, вручая всем желающим не только сам Список, но и прикрепленное к нему приложение с расшифровкой кем именно в 1992 году были фигуранты Списка. Никакого эффекта разорвавшейся бомбы не произошло, во-первых, где теперь та Совдепия, во-вторых, большинство присутствующих восприняли это как некий тест на журналистскую профпригодность: найти то – не знаю что.
Ни Хазин, ни Даниловна, ни даже Зацепин в этом финт Пана Копылова посвящены не были, но как посвященные в суть ситуации удивленно переглядывались между собой: «А ты знал о конкурсе?» Остальной народ, дождавшись полного завершения Семинара кинулся в фойе с вопросами к Алексу: как и что, и зачем, и кто из спецслужб такой детектив будет курировать. Пан Директор как мог отбивался. Чуть позже на него насели Зацепин с Жоркой: «С ума, что ли, сошел? Почему даже не предупредил?»
– На мне десять лет эта зараза висит двухпудовыми гирями висит, могу я как-то от нее избавиться, – огрызался он.
Вникнув в добытые листочки, подступил и Глотов:
– Тебе на это добро дали или сам все решил?!
– Господи, да пошутить что ли нельзя? Сто процентов, что все докажут, что это была топорная провокация, подделка под ЦРУ и так далее, – отмахивался наш герой.
И лишь Сэр Майкл на банкете издали показывал ему большой палец – уже результат, стало быть, радужные перспективы стоит ждать.
18
Через три дня в комнате, выделенную под будущую киностудию проходило нечто супер важное: смотрели первые смонтированные видеопробы пилотного сериала, помимо Беркутова, сценариста и оператора присутствовали князьки, Лара с Сабиной, Зацепин и редактор Владик – худсовет «Арго-фильма» в полном составе. Для непривычных к такому просмотру зрителей (поди улови кто лучше) прокручивали одно и тоже по три-четыре раза. Главный инквизитор Хазин чугунно молчал, пугая своим молчанием остальных худсоветчиков, Алекс тоже оставлял свой вердикт на потом. Наконец после споров повисла пауза. Жорка всех оглядел и кашлянул, показывая, что будет говорить.
Но тут почти по-голливудски дверь распахнулась и вошли трое в штатском.
– Кто из вас Александр Копылов? – сказал старшой (по виду не менее майора).
Все автоматом оглянулись на Алекса.
– Вот ордер на ваш арест. Вы должны пройти с нами. – Старшой развернул свое удостоверение перед Зацепиным, как самым солидным здесь человеком.
– Э, э, э, – с четверть оборота завелся Хазин.
– Жора, – негромко осек его Петр Иваныч.
Дав Алексу одеться, внушительная троица повела его через центральный вход, показательно еще надев наручники. Алекс не мог сдержать усмешку – все было как только мечталось и едва не засмеялся, когда услышал у стеклянных дверей женский голос: «Вечером его верните», до кучи выхватил взглядом одного из мелкобритов, входящим в «Арго» – Сэру Майклу все будет доложено в лучшем виде.
[justify]Вечером его, увы, не вернули, и через неделю, и
