Первые и вторые-третьи допросы ничего не дали, Пан Копылов твердо придерживался своей стратегии:
– Да, медальон с чипом «Списка» достался ему от матери, когда они спасались бегством через джунгли от коста-риканской полиции. Да, несколько раз пытался его передать компетентным органам, поищите, найдете об этом протоколы моих допросов. Да, старался сам разобраться насколько это все соответствует действительности. Да, снова решил привлечь к этому внимание таким вот первоапрельским способом. Да, готов за это понести правильно оформленное наказание.
Тюремное наказание сначала в КПЗ, потом в следственном изоляторе оказалось мягче чем он мог ожидать. Никто и никак ему тюремных прописок не устраивал, охранники грубостей себе не позволяли, удивил лишь хлеб, подаваемый в СИЗО, он был то подгорелым, то недопеченным. «Ну не пропадать же бракованной продукции на хлебозаводе», – объяснили ему. Зато в СИЗО оказалась неплохая библиотека, откуда он получил «Фрегат «Паллада», «Буденброки» Томаса Манна и второй том «Дон Кихота». А еще ни с чем не сравнимый опыт и кайф от того, что связь со всем прежним окружением была прервана окончательно и бесповоротно. Ни тебе эсэмэсок, ни тайком переданных записок, ни устных посланий через охрану. Прикидывай и воображай, что там делается по его душу за толстыми стенами что хочешь.
Но вот полтора месяца миновали и Алекса мертвыми тюремными коридорами повели на выход, вернули портмоне с наличкой, оба мобильника, часы, ключи и остальное, что было в карманах при аресте. Сначала под охраной отвезли на старую явку Департамента, где в кабинете Свирида сидел другой человек с чрезмерно суровым лицом, который объяснил Пану Копылову, что с этого дня он находится под домашним, да заодно служебном арестом, что означает, что прежней деятельностью под присмотром ему разрешено заниматься, вот только рядом постоянно будут находиться один-два человека, которые уже приняты в штат его агентства «Стрелец» и исполняют роль его главных телохранителей, мол, покушение на вас было, значит нужна и надежная охрана, вы сами заинтересованы не афишировать свое нынешнее подневольное положение: что заслужили – то получите и распишитесь.
– Вопросы есть?
Вопросов не было. Зачем суетиться? Текущая селявуха сама без подсказки наполнит его нужной информацией.
Те же два охранника отвезли его в Ампир, один остался в легковушке, второй вместе с Алексом поднялся в продюсерские апартаменты. В четырех комнатах было пусто, то есть все в ней было живое и теплое, в раковине даже не помытая чашка с остатками кофе, просто Лара отсутствовала.
– Я с вашего разрешения займу эту комнату, – сказал Олег, так звали охранника.
«И ночью здесь спать будешь», – хотел спросить Алекс, но не спросил.
Едва он включил на зарядку служебный мобильник, тот немедленно начал показывать не отвеченные вызовы и эсэмэски, потом и вовсе зазвонил.
«Привет, – сказал голос Стаса. – Ты уже на гнезде?»
– Уже и яйца высиживаю.
«Делегацию всю к тебе запускать, или по одному?»
– Лучше по одному, – сказал Алекс и отправился принимать ванну.
Когда вылез, на кухне уже вовсю кухарила Лара, готовя его любимые сырники с изюмом.
– Олег, проследи, чтобы полчаса никто не вламывался, – попросил Пан Копылов, выключил плиту и потянул подругу в спальню. Через плечо не перекидывал, просто тащил за руку.
Полчаса им, конечно, не хватило, уж больно настойчиво звучали звонки в дверь и по телефонам. В паузах между поцелуями Скрипачка рассказала, что в «Арго» все идет рабочим порядком, Зацепин рулит вполне на уровне. Идеями, разумеется, не блещет, но как исполнительный менеджер то, что надо.
Вторым гостем был Жорка. Мгновенно оценив присутствие Олега, сразу перешел на испанский язык, обрушив на Алекса центнеры новостей по «Арго» за полтора месяца:
– По слухам двое семинаристов, что решили поиграть в твой конкурс уволены с работы с волчьим билетом. (О как крепки щупальцы могучих советских вельмож.)
Третьим номером шел «дядя Альберто», тоже целиком на испанском с известием, что Свирид и Глотов перемещены на другое место службы:
– Ну что ты за токсичный тип, сам огурцом, а все вокруг под прицелом: сначала в отставку твоего питерского инструктора, потом любимую девушку пулей пометили, теперь вот в ссылку старших по званию.
Далее был Вадим, шифруя настоящие имена бригады рассказал, как все это было воспринято в их ОПГ и у Аникея в «Элисе». Заодно никак не мог поверить, что все в бригаде у них будет по-старому с небольшим увеличением наработанной осторожности.
Пятерку посетителей завершила Сабина с сообщением, как подключались к делу его освобождения в светских салонах. Мол, именно это сыграло главную роль.
Искомый пазл постепенно складывался. Запятая в формуле «Наказать нельзя помиловать» до последнего дня скакала то сюда, то туда и наконец остановилась в нужном месте. Самым катастрофическим уроном, по мнению Жорки, был полностью перекрытый канал с финансированием их «Арго-Фильма». Кто-то просто позвонил и потребовал перекрыть денежный краник. В остальном благодаря заданным изначально темпу и энергии все продолжало ни шатко ни валко, но все же как-то двигаться.
На следующий день Алекс вышел на работу, сопровождаемый уже другой парой телохранителей: один на парковке в машине, другой в приемной Директории и хвостиком всюду за Паном Копыловым. В «Арго» страдальца за правду встречали с великими поздравлениями – здесь уже привыкали считать, что после всякого падения их босс воспаряет с еще большим блеском. Наличие казенных стражей напрягало пипл лишь в самом начале, через неделю смотрели на это просто как на более высокий статус: вроде и не олигарх, но до туалета бодигард всякий раз проводит.
Правда, из-за этого пришлось отклонить визит в Британский центр к Сэру Майклу, не являться же туда с фээсбэшным служивым. Ну ничего, Сэр Майкл человек не гордый, сам может, воспользовавшись подходящим случаем нарисоваться в Директории Клуба.
– Мы тоже направляли в ваш МИД ходатайство о вашем освобождении, – вскользь упомянул заморский гость.
Сообщил также о целевом визите в «Арго» группы кембриджских студентов, изучающих русский язык, мол, в Москве даже есть спонсоры, готовые оплатить расходы по их размещению и содержанию. Как говорится: а кто против!
Единственное различие теперешнего бытия Клуба от прежнего было лишь некоторое усыхание прежнего организационного энтузиазма, отныне все происходило планово, солидно, уверенно. Даже родная ОПГ органично вписывалась в это, как отдельный цех в общее заводское производство. Авторитет перед братками у Алекса только вырос – никто уже не сомневался, что сам он находится под крышей каких-то супер могучих сил.
Какое-то время лейтенанта Копылова дергал вопрос: а как теперь с месячными траншами в закрома Родины (или Департамента, или конкретного лица Департамента)? А никак. Никто ему ни полсловом об этом не напоминал. Ну что ж, пятьдесят тысяч сохраненных тугриков было совсем нелишними, хотя какой-либо финансовой передышки от этого все равно не получилось. Взятая на себя индексация зарплат подначального люда съедала любую сбереженную денюжку.
Небольшая перестановка произошла на личном фронте. Жорка, продолжая стенать про остановленное такое многообещающее кинопроизводство, неожиданно брякнул:
– А бесхозный миллион лежит у нас прямо под носом. Всего и надо сдать тебя в брачную аренду лет на тридцать… На Сабине я имею в виду. Ее приданное. Ничего не говори, только кивни и я все устрою.
– Ничего не имею против. Устрой, – криво усмехнулся Алекс.
В течение двух недель загоревшийся Хазин проявил чудеса сватовского искусства: получил согласие на Копыловский брак и от Лары, и от Даниловны, и от Зацепина со Стасом, ну и конечно от самой кандидатки в невесты. Запнулся только о последнюю ступеньку – отец Сабины твердо потребовал вместе с загсом еще и венчания в церкви, тогда будет и благословение, и полновесное приданное. Алекс немного покривился, но согласился, также и невеста, а вот Лара с Даниловной, не сговариваясь против венчания завопили бешеными голосами, ведь сам факт венчания превращал их любовные игрища в прямой библейский грех. Так все в воздухе и повисло с тех пор. Ночевки 6+1 по-прежнему остались в силе (Лара на одну ночь перемещалась в квартиру Сабины), удивляя ночующих в Ампире сменных охранников предельной распущенностью опекаемого клиента и его дамочек.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Теплым июньским днем Алекс, выйдя из «Арго», попросил Олега отвезти его в больницу навестить приболевшего Зацепина. Олег его благополучно туда доставил, даже вошел вместе с поднадзорным в вестибюль, единственно поленился подниматься по лестнице на третий этаж, остался ждать на ресепшене, поэтому не видел, как Алекс тут же спустился по лестнице вниз, прошел по коридору до туалета, там открыл оконную раму и выпрыгнул на газон. Затем кружным путем по больничному саду, за ворота и к метро. У выхода станции «Планерная» его поджидал Хазин в полном походном снаряжении на внедорожнике. Через десять минут к ним подъехала на своем «Рено» Даниловна со своей Ноной. Обе машины отъехали на платную стоянку, где князьки из машины Жорки все свои баулы переложили в «Рено». По знаку Алекса Хазин с Даниловной, выключив мобильники оставили их во внедорожнике. (Свои два он еще прежде спрятал под ковриком в машине Олега.)
Освободившись таким образом от излишеств цивилизации, они сели в «Рено» и покатили в Тверскую губернию: Даниловна за рулем, Алекс штурманом, Жорка рядом с овчаркой на заднем сиденье. Поняв, что они едут туда, где были зимой, Даниловна радостно заулыбалась и лишних вопросов не задавала даже про три акваланга, выступающих в своих мешках. Правда, до конца свою шпионскую роль не довела, спросила о водевильном:
– Ну так как у нашего Казанова венчание приближается или отдаляется?
– Приближается, у Сабины уже третий месяц нет критических дней.
– Ничего себе! – не удержался от восклицания Жорка. – Папа Алекс – звучит! Джеймс Бонд, увешанный законными детьми, – новое слово в мировой бондиане.
[justify]Даниловна его веселость не поддержала. Проезжая мимо Твери, нашли супермаркет, затарились там напитками и едой. К обеду были уже на точке: у озера Долгого возле разрушенного коровника. Буйные заросли вокруг
