Максим Леонидович явно почувствовал смущение: лоб у корней волос даже слегка покраснел. Наверное, не думал он, что его раскладки о душевной вменяемости посетителя столь заметны. Впрочем, нужно отдать заведующему должное – он… Рассмеялся.
– Вы правы, Вадим Петрович. Извините меня – трудно поверить вот так, сходу, в то, что может… Может стать величайшим открытием в герпетологии… Или – серпентологии… В зависимости от того, куда причислят столь… странное существо.
Ну то есть – поймите меня правильно! Я допускаю – вполне допускаю! – что эта… это существо действительно водится там, на Памире. Но… С другой стороны – нужно поймать, измерить, сфотографировать… Ну, как того же тасманийского волка… Или – чупакабру. А то – вроде, они и есть… Но никто не поймал – следовательно для Официальной Науки!.. – заведующий развёл пухленькими ручками, – Вот именно.
– Я вас очень хорошо понял, Максим Леонидович. На ваш невысказанный вопрос я поясню: пришёл я с… этим к вам потому, что в последнее время… Как-то неважно себя чувствую. И вот, так сказать, «на всякий случай», и решил зайти – рассказать. Чтобы остался хоть кто-то, кто знал бы об этой тв… Этом существе!
Петрович не удивился тому, как снова вылупился на него несчастный заведующий. Но на его действия чувства Максима Леонидовича не повлияли. Поэтому достав свою визитку, он положил её на край стола, и сказал:
– Если вдруг случайно… Кто-либо из ваших коллег всё же что-то знает о нашей… зверушке, я бы очень хотел, чтобы вы мне рассказали о ней. Подробно. А сейчас – всего наилучшего! Будьте здоровы.
– И вы… Будьте здоровы. – Максим Леонидович вежливо привстал, Петрович снова потряс его мягкую кисть, и спокойно вышел, аккуратно прикрыв дверь и оставив зав. террариумом растерянно пялиться на эту самую дверь.
Домой он прибыл уже в седьмом часу, купив в супермаркете всего, что могло понадобиться супруге на первое время для удовлетворения страсти к приготовлению и поглощению домашней еды, а не «казённых харчей чёртова санатория».
У входа в подъезд Петрович поздоровался – «добрый вечер!» – с Валентиной Ивановной – соседкой снизу. Та присела на скамейку у входа, явно только что закончив уборку лестничной площадки: у ног лежал облепленный пылью влажный веник в чехле из старых колготок, а рядом стояло ведро с совком и мусором.
– Добрый вечер и вам, Вадим Петрович! – отозвалась молодая – ну, сравнительно! – женщина, еле помещающаяся на лавке. – А как там Клавдия Александровна? Когда приезжает?
– Спасибо, спасибо, отлично! Послезавтра приезжает. – Петрович, нёсший массу пакетов, всё равно был вынужден задержаться. Не поговорить с соседкой невежливо.
– А это вы, значит, к её приезду решили щеночка завести?
Петрович почувствовал себя… Очень нехорошо.
Чёрт! Наверняка то, что он побледнел, заметила и «сердобольная» любопытная Валентина Ивановна. И точно:
– Ну, вы бы его одного-то так надолго не оставляли! А то он там, наверху, сегодня к обеду так резвился, так скакал. Вот только не пойму: не то гавкал, не то – выл… Иногда затихал – может, грыз чего? Вы обувь-то попрятали? Уж вы бы его…
– Обязательно-обязательно, Валентина Ивановна! Вы уж простите за доставленные неудобства! И беспокойство! Одного надолго – теперь не оставлю! И… Извините ещё раз! – Петрович, сопровождаемый уверениями в том, что «Ну что вы, что вы! Никаких проблем! Ерунда – пусть малыш резвится! И Клавдии Алексанне будет повеселей!.. Обувь только поберегите в первое время…», потея и поджимая губы, вошёл в подъезд.
Подъём до третьего этажа прошёл на автопилоте – Петрович думал, что, пожалуй, входить-то сейчас в квартиру…
Страшновато! Видать, не подействовали-таки заморские суперхимикаты на чёртова «щеночка»! И как бы недоверчивому Максиму Леонидовичу и вправду, не пришлось назвать тварюгу именем первооткрывателя. Ставшего его первой жертвой… (Тьфу-тьфу!.. Подумается же такое!..)
Но – не хотелось бы всё же до таких крайностей доводить!
Однако, постояв перед дверью, и подумав, что выглядит идиотом – особенно если другая любопытная соседка, тётя Мотя, как он про себя называл Матрёну Ильиничну, занимавшая квартиру прямо напротив – тоже, как всегда, подглядывает, он отпер и вошёл.
Вот блин!.. Интересно, что бы сказали жильцы дома, если бы и правда, удалось вывести «щеночка» на прогулку – на поводке!.. А как бы кидались прочь все эти бультерьеры-доберманы-болонки…
В квартире никого не оказалось. Так же, как, к счастью, и новых дырок в стенах и полу.
Петрович, оставив всё принесенное в коридоре, добросовестно обошёл всю квартиру – с дежурной скалкой в руке. Хотя, если подумать, не больно-то скалка поможет, если топот ног-лапок слышен сквозь бетонное перекрытие… «Щеночек», мать его!..
Он вернулся к пакетам. Пройдя на кухню, вывалил добычу на стол. Пакеты с зеленью, овощами, фаршем, рыбой и всем прочим еле поместились в многострадальном и измученном «невниманием и тоской по продуктам» холодильнике.
Жуткую вонь инсектицидов-хреноцидов он попытался честно ликвидировать, пооткрывав настежь все окна-двери-форточки. Поскольку жили они с супругой на третьем этаже пятиэтажки, «незваных гостей» он не боялся. А вот незваного «квартиранта»…
Себе на ужин Петрович прикупил небольшой пакетик пельменей. Сварить и съесть труда не составило, но… Нет, вот не даром он зарекался брать покупные пельмени: и разварились в непонятную жижу, и маловато мяса – сплошное тесто… Халтурщики.
Вонища так до конца и не ушла. Значит, придётся, наплевав на нагло зудящих и злобно кусающих комаров, держать окна открытыми и всю ночь… Или даже – две.
Встав в полпервого по физиологической потребности организма, Петрович был удивлён странными звуками, исходящими из того же холодильника.
Полный нехорошими предчувствиями, он, тем не менее, быстро подошёл, и распахнул дверцу. Скалка в правой руке подрагивала – он специально посмотрел на её кончик.
Ну и конечно, наглая тварюга сидела прямо на средней полке, и приканчивала упаковку сметаны. Даже не давая себе труда выплёвывать куски прополиэтилененной бумаги – так с ними и глотала!
На Петровича она взглянула не то с любопытством, не то – с презрением. Чертыхнувшись, Петрович что было сил заехал по зубастой морде концом «орудия».
Тварюга… зашипела. Почти как змея какая! Громко. И – очень сердито.
Ощутимого вреда удар Петровича ей уж точно не нанёс. Поэтому он треснул её ещё раз, постаравшись затем выковырять её из холодильника на «оперативный простор» пола.
Выковырять-то выковырял, но толку!.. Даже самые сильные удары по метровому телу, толщиной уже в его руку, не оставляли видимых следов: тело оказалось словно бронированным: даже не проминалось от ударов!
Петрович теперь громко ругался, и подпрыгивал, словно приплясывая в нелепом, первобытно-дикарском ритуальном танце, вокруг зверюги, а та крутилась вьюном, разворачиваясь к нему концом с зубами (А больше ничем её оконечности тела и не отличались!), и делая выпады широко распахнутой пастью – пыталась укусить за тапок!
Нахалка чёртова! Петрович даже испугаться забыл!
Наконец тварюга, морду которой от тапочка отбивала всё та же скалка, посчитала, что смысла в дальнейшем «общении» нет – и резво «ускакала» за холодильник. Поле боя осталось за Петровичем. Однако радости от этого он почему-то не испытывал…
Впервые он начал задумываться серьёзно: что же за мразь ему попалась, что неизвестно сколько прожила в герметичной банке, без воздуха, воды и пищи! А теперь за какие-то сутки вымахала в как минимум пятикилограммовую всеядную скотину!..
Да может ли вообще хоть кто-то из привычных животных… ну, или змей – выжить в таких условиях, даже с учётом «зимней спячки», или состояния «споры»?.. Нет, споры – это из другой оперы. Это – для микробов-бацилл… А тут… Инопланетянка?
Бред. Тогда бы – полагалось общаться. А эта… Только жрёт. И шипит.
А ещё Петрович не к месту подумал, что их дикие скачки по полу кухни зловредная Валентина уж точно припомнит ему… Или – Клаве. Ладно хоть, если не преподнесёт как «развлечения» с любовницей!.. Хотя какая, к чертям, у него – любовница! О-хо-хо…
Доскональный осмотр холодильника выявил огромную – в кулак! – дыру в одном из нижних углов. А так же полное уничтожение того, что лежало на нижних полках.
Только теперь Петрович ощутил, что перепуган до дрожи – а если бы действительно, укусила?! Точно остался бы без пальцев!.. Вон: что «нахозяйничала» в холодильнике!
Ни …рена себе – аппетит у его «щеночка»: три кило картошки, один – лука, и один – моркови… Не говоря уже о капусте, свёкле и чесноке. До морозилки, правда, прожорливое создание не добралось. Так что фарш, рыба и масло остались целы. Надолго ли?..
[left]Петрович не стал даже отодвигать холодильник от стены. Смысла, пока не обзаведётся оружием получше, нету… Нужно подумать, поискать, чем бы… Отбиваться. Да и дыры – цементом, что ли заделывать?.. С толченным стеклом – как от
