– Хорошо. Я… Приказываю вам с младшим лейтенантом и курсантом организовать сегодня засаду… в квартире потерпевшего Молотова. С собой возьмите и рации, и мобильные телефоны. Группа поддержки в составе четырёх человек будет ждать вашего сигнала в машине, во дворе, у соседнего дома. И… Не забудьте оружие! Адекватное оружие, а не ваши пукалки! – палец начальства несколько пренебрежительно указал на кобуру с табельным Макаровым. – И бронежилеты!
Да, вот еще что… Пусть из кухонного холодильника Управления вам выдадут килограмм говядины. Я позвоню зав.столовой. Положите в квартире… где найдете нужным.
Максим Леонидович ворочался.
Сон никак не шёл – мысли всё возвращались к такому импозантному пенсионеру, который ещё вчера… Вот ведь проклятье!..
Неужели – Вадим Петрович упустил проклятую тварь из своего аквариума, и опасался за жизнь? Чувствовал ли он, что «питомица-пленница» захочет отомстить?
Что за бред! У животных нет такого понятия – чувства мести!.. Только инстинкты – особенно у пресмыкающихся! Ведь устройство их мозга примитивно до крайности! Ну, говоря просто, динозавры потому и вымерли, что были глупы. И не смогли приспособиться к… Изменившемуся миру!..
Да и не может эта… это существо иметь отношение к динозаврам! У тех никогда не было больше четырёх лап. Впрочем, как и у остальных зверей – не только пресмыкающихся, но и высших, млекопитающих… Так много лапок, насколько знал зав. террариумом, может встречаться лишь у насекомых: кивсяков, там, многоножек. Тропические, вон – вырастают до двадцати сантиметров в длину. И ядовиты. (Ну, правда, большинство и окрашены куда ярче: в оранжевый, жёлтый… Хотя, конечно, есть и серые, и чёрные…)
Что же за новый вид, или, скорее, целый класс, «открыл» несчастный Вадим Петрович на свою голову?!..
И, самое главное: что делать, если эта тварь до сих пор – на свободе?
Ведь ей нужно питаться, где-то жить, размножаться…
Об этом последнем, важнейшем, аспекте жизнедеятельности любого организма, Максим Леонидович думал с особым страхом…
Дежурный справился, наконец, с могучим амбарным замком. И распахнул дверцы.
Евгений Петрович деловито выбрал короткоствольный автомат АК старого, большого, калибра – и с глушителем. Теперь – боекомплект. Он решил, что трёх рожков ему вполне хватит.
Ухарев, подумав, вытащил из горки дробовик двенадцатого калибра – тоже с укороченным стволом. Коробку патронов к нему он загрёб мощной ладонью всю…
Курсант, опасливо оглядываясь на старших товарищей, решил ограничиться тоже АК, но с калибром 5,45. А вот глушитель пришлось свинтить, и навинтить новый: в старом оказался (И как этого не углядели!) неудаленный нагар!.. «Бардак!» – как сказал бы майор.
Магазинов Харченко тоже взял три.
До дома Молотова доехали на машине Евгения Петровича – в штатном уазике расположилась Группа Поддержки. И эти хмурые ребята уже с полчаса как обосновались на стоянке у многоэтажек, возле столбиков с натянутыми верёвками для сушки белья. А ещё бы им не хмуриться – доводы Евгения Петровича их явно не убедили…
Сняв печати с вырезанного для попадания внутрь, и исследования на взлом, а затем вновь вваренного в железную дверь замка, следователь вставил ключ потерпевшего в скважину, и по возможности тихо повернул. Дверь открылась.
Тихо. Темно. Они вошли. Запирать дверь старший следователь не стал: мало ли…
Мясо из полиэтиленового пакета Евгений Петрович, не придумав ничего лучше, просто вывалил под монументальный круглый старинный стол в зале.
Дальше действовали по плану: курсант и младший лейтенант расположились на этом самом обеденном столе, усевшись там, и по-турецки скрестив ноги, спиной друг к другу. Косолапов расположился в спальне, на трюмо. Как-то страшновато было (признаемся хоть сами себе!) оставлять ноги на полу…
Да и ходить без надобности по этому самому полу, где любая доска, в любой момент, могла предательски податься под ногой, как уже случилось при осмотре места преступления, никому не хотелось… О том, что включить весь свет, «охотнички-сафаристы», как сердито напутствовал их Степашин, не забыли, можно не упоминать.
Капитан старался сидеть тихо, чутко вслушиваясь: если тварь, в соответствии с повадками хищников, охотится ночью, днём, стало быть, отсыпается… Но если верить показаниям Валентины Ивановны о «щеночке» – иногда «питается» и днём… Он сам видел полуразорённый прогрызанный холодильник.
То, что зубы справились с железным коробом, внушало подлинное уважение…
Невольно Косолапов возвращался всё время взглядом к постели, где они обнаружили останки «потерпевшего». Если можно этим казённым словом назвать буквально разорванное на несколько безобразных окровавленных кусков тело… (теперь постель являла взору лишь полосатый матрац с темным засохшим пятном – группа зачистки вывезла все вещдоки…)
Дикость зрелища, открывшегося им после проникновения в квартиру, оказалась не по силам не только всё той же Валентине Ивановне, вызванной в качестве понятой! Косолапова и самого стошнило: еле добежал до ванной, поскольку унитаз заняла позеленевшая женщина!.. Да и второй понятой – мужчина по фамилии Пелевин, в рваной майке, которой он явно стеснялся, сразу забыл про стеснение, и рванул на балкон! И звуки не оставили сомнений в том… Что тротуар под балконом будет сильно испачкан.
Кровь тогда была на всём – кроме, разве что, потолка! А уж разбросанные по постели куски тела и склизкие петли серо-сизых кишок!..
А особенно поразили окровавленные следы этих самых лапок… И первоначальные предположения старшего следователя о том, что кто-то пытается направить их по заведомо ложному следу, исчезли только после заключения всё того же патологоанатома.
Хотя… Иногда всё же его преследовали сомнения – не подстроил ли всё это всё тот же Зав. террариумом? Пожалуй, он мог бы подобрать и муляж лапок, и изготовить зубы…
Но – зачем?! Ведь допросами свидетелей, и из показаний операторов Справочной однозначно ясно: до встречи в зоопарке потерпевший и заведующий не встречались. А за день до этого был сделан заказ на «усиленную санобработку»!..
Вот ещё интересный вопрос: откуда взялась кровожадная, и явно всеядная, что бы там не уверял Максим Леонидович, тварюга? Неужели она одолела за одну (!) ночь – и три кило картошки, и морковь, и лук, и… Экспертиза однозначно показала – не меньше пяти килограмм тела потерпевшего! (Капитана снова передёрнуло.)
Если так, то она уже не может быть настолько маленькой, чтобы помещаться скрытно под полом! Такая уйма еды наверняка должна на какое-то время задержаться в организме – для переваривания! А может ли такая штука впасть, скажем, в спячку – для того же переваривания? Ну, как питон?..
От скачущих мыслей Косолапова отвлёк странный шорох в соседней комнате, и буквально сразу последовавшие за ним крики и выстрелы!
Он щёлкнул селектором рации:
– Группа поддержки! Скорее сюда!
Соскочив на пол (Теперь уж не до режима тишины!), капитан ринулся на звуки.
Срань Господня!..
Картина, представшая глазам, оказалась вполне достойна фильма ужасов!!!
Курсант, вопя изо всех сил, и подпрыгивая на столе, с белым, как у покойника, лицом, палил вниз – а там!..
На полу двухметровая тварюга с телом толщиной с бедро, терзала сапог, с ногой упавшего на пол Ухарева, практически откусив тому пятку! Перекатывающийся же по полу лейтенант пытался дотянуться до выпавшего из рук при падении дробовика! А уж вопил и ругался!..
Все дальнейшее происходило будто во сне – дурном сне! – потому что уши капитана словно заложили подушками с ватой, и чувствовал он себя так, как будто все это происходит не с ним…
Однако сжав челюсти, он заставил себя подскочить к дерущимся, вставить дуло сбоку в пока ещё приоткрытые челюсти твари, и нажать на спуск!
Харченко перестал стрелять – закончились патроны. Но Ухарев всё ещё орал благим матом – даже после того, как тварь, отброшенная силой выстрелов, оторвалась от ноги, и отлетела к стене.
Курсант, почему-то опустив руки с оружием, вместо того, чтобы сменить магазин, только матерился сквозь невнятные крики: он то ли звал на помощь, то ли уверял сам себя, что всё в порядке… Не то – с ситуацией, не то – с его мозгами!
Зверюга у стены попробовала, извернувшись, скрыться в неизвестно откуда образовавшуюся дыру в полу. Однако в планы Косолапова вовсе не входили поиски издохшей сволочи по всем подвалам-норам-закуткам!
Поэтому, отбросив автомат с опустевшим магазином, он нырнул, и успел ухватиться за скользкое холодное туловище у последней пары ножек!
После чего он заорал уже сам: острые шпоры чертовых лапок разрезали руки так же легко, как бритва варёное яйцо!
[left]Стиснув зубы и стерпев, он умудрился податься назад, а затем и выдернуть тварь до половины из
