– Чего стоишь, как …й! Помоги – уйдёт же!.. – крикнул он курсанту.
Тот бросился прямо со стола на подмогу: отбросив так и оставшийся неперезаряженным автомат, курсант перехватил туловище у следующего сегмента – до второй с конца пары лапок!
Руки его тоже мгновенно обагрились кровью, и орали, шипели, и матерились они теперь вдвоём!
Точнее – втроём: на полу у стола корчился в муках лейтенант, держась за ногу! Хотя пятка, вроде, была ещё при нём! Или – хотя бы часть её…
Хлопнула входная дверь: наконец ввалилось подкрепление!
– Скорее!.. Не удержим!.. – задыхаясь, сквозь дикую боль заорал Косолапов.
Наряд смекнул, что к чему, быстро!
Двое схватились за дико извивающееся туловище всё ещё пытавшейся ввинтиться в нору за счёт оставшихся внутри лапок, тварюги. А двое стали поливать пол над этой самой передней частью градом пуль! А поскольку глушителей у них не было, ночь огласили выстрелы и крики – уже соседей.
Как позже понял Косолапов, телу твари пули не нанесли вреда: дыр в шкуре они не нашли.
Зато они раздробили доски, за которые тварь цеплялась!
И вот она – снова с ними!
Верно описал Зав. террариумом: акула-змея на ножках! Или – неимоверно огромная крыса!
Дикая, сильная, проворная и… Жутко злая!
Челюсти хлопали теперь возле самых глаз тех, кто имел неосторожность схватиться слишком близко к переднему концу монстра!
Однако, как заметил капитан, сопротивление всё же слабело: не могло не сказаться действие пуль, вошедших-таки вовнутрь через пасть!
Поняв это, он бросился к дробовику, и, изловчившись, вставил его между окровавленных «белейших и острейших» зубов. Выстрелил сразу из обеих стволов!
Отдача оказалась просто убойной – его откинуло к стене, да так, что посыпалась штукатурка!
Однако эффект сказался сразу: тварь забилась ещё сильней, и свернулась в какое-то чудовищное кольцо! Оно буквально взлетело из рук троих орущих людей, и затем грохнулось об пол! (Бедная Валентина Ивановна!)
После этого явно наступила агония: тварь больше не делала попыток ускользнуть, зато злобно смотрела, смотрела прямо на него, сотрясаясь во всё затихающих судорогах…
Наконец чешуйчатое тело замерло. Глаза остановились. Остекленели. О-ох…
Не скоро он забудет (Если такое вообще возможно!) этот взгляд!..
Тело монстра (или – «монстры», если считать её, как считал покойный хозяин квартиры – самкой!) осело на пол. Так, словно воздух вышел из проколотой шины: распластавшись в тонкую (не толще книги!) как бы лепёшку… «Так вот как оно пролезало везде…» – невольно подумалось капитану. Лишь теперь он перевёл взгляд на распоротые до костей руки…
Лучше бы он этого не делал – жуть!.. Он поспешил отвести взгляд. Но тот невольно сконцентрировался на полу: ко вчерашним следам добавились новые потёки и лужи крови. Да уж. Ужастик тот ещё… Или – триллер? Где там потоки крови – везде?..
Наконец перестал орать и Ухарев. Зато стало слышно, что он рыдает и стонет:
– Моя нога!.. Да что за б…дь такая! Она же мне пятку отхватила!.. Как же я теперь ходить-то… О, Господи!.. … твою мать!.. Ну и с-сука!.. А-а-а!..
– Рыков, Дзасоев… Снимите с него сапог… И перевяжите. – Косолапов, обращаясь к почти не пострадавшим (побелевшие до цвета мела лица – не в счёт!) стрелкам, всё ещё задыхался. – Потом… перевяжете и нас. Пакеты есть?
– Так точно, товарищ капитан. Есть… – все наконец зашевелились – словно очнулись.
Съём сапога проходил под звуки новых воплей. К счастью, оказалось, что пятка… Ну, почти на месте – спасла твёрдая подошва. Хотя кто знает – ещё пера секунд, и!..
Все равно сшивать и гипсовать точно придётся. Но это – уже в стационаре. А сейчас главное – остановить кровь!
Теперь на Ухарева напала злость: он поносил на все лады, и всё норовил «добить» проклятую тварь! На что курсант, явно уже слегка оправившийся, ехидно попенял ему:
– А не …рена было свешивать ноги со стола!.. – после чего последовали новые матюги.
Косолапов приказал всем заткнуться, и, кое-как перехватив обмотанной бинтами рукой пластиковую коробочку, вызвал по рации майора.
Доклад много времени не занял. Но вот начальство «обрадовало» Евгения Петровича:
– Оставьте всё так, как… оно… лежит сейчас. И – покиньте помещение.
– Но Викентий Александрович!.. Мы же!..
– Да, я понял. Однако дело переходит в другое ведомство. АНБ. Ещё вопросы?
– Э-э… Никак нет. Есть – покинуть помещение… Как только перевяжем раны!
Планёрка на этот раз напоминала, скорее, сцену из фильма. Под названием «отступление армии Наполеона из-под Москвы зимой 1812 года». Только никто из обремененных повязками и загипсованными конечностями никуда не шёл.
Зато все присутствующие с постными лицами рассматривали кто – пол, а кто – и словно лучащееся неземным счастьем, морщинистое лицо судмедэксперта.
Только майор и его заместитель, да неугомонный Симеон Моисеевич сидели без повязок и гипса (Сержанту Бесчастных тварь при падении умудрилась раздробить палец на ноге!).
Симеон Моисеевич, после предложения майора, сразу «взял быка за рога»:
– Тварь мертва. Однозначно. Собственно, после таких внутренних повреждений я очень удивлён, как она вообще продолжала двигаться! Да ещё и столь… Активно!
Однако агония её, разумеется, длилась бы куда дольше, если бы не дробь. Вернее – картечь! И если бы она сбежала, сумели бы затем мы найти, где она обосновалась, или нет… Затрудняюсь сказать. Как и гарантировать, что процесс регенерации не позволил бы… Хм!..
Словом – нам здорово повезло, что её… э-э… Удалось прикончить на месте!
А сейчас, благодаря тому факту, что представители АНБ предоставили её… э-э… труп… э-э… мне, как ветерану… м-м… Словом, им сам Сергей Апполинарьевич приказал… Ну, неважно.
Вот и постараюсь, с одной стороны, «не разгласить Государственную тайну», а с другой – удовлетворить ваше естественное любопытство!
Услышав про «естественное любопытство» Ухарев выругался (вполголоса), а курсант судорожно вдохнул. Остальные, зашевелившись, почесав многострадальные затылки, и, посопев, хотя бы постарались сохранить нейтрально-спокойный вид.
– Впрочем, происхождение… Существа… Для всех нас, экспертов, так и остаётся загадкой. Генетический материал – земной, это однозначно… То есть – о злобных пришельцах речи не идёт… Да и чешуя, превосходящая по прочности кевлар, не вызвала лично у меня удивления: в конце-концов, кевлар – тот же композит с органическими элементами…
А вот откуда же это… Хм. Создание всё же взялось – ответа нет.
Может, мутация Чернобыля… Может, какие токсичные отходы где проявились – ну, сейчас же многие страны… Скажем так: ленятся зарывать, и просто сбрасывают бочки в воду!.. Словом, не знаю! Этимология, или проще – происхождение, неизвестно!
Зато известно нечто другое!
Откуда тварь появилась у несчастного Молотова (Земля ему пухом!).
В поистине мертвой тишине пожилой сгорбленный эксперт порылся у себя в портфеле, и выложил на стол пластиковый пакет.
– Вот. Банка из-под «Кильки в томатном соусе»! Даже ребёнок смог бы определить, что материал, оставшийся на её внутренних стенах во всём идентичен тому, что… попал в моё, вернее – наше – распоряжение после… э-э… смерти монстра: слизь, (немного) и чешуйки (совсем крошечные, вероятно, когда существо было ещё совсем юным…).
А вот это рядом – алюминиевая ложка. Да, со следами зубов! – патологоанатом извлёк с помощью перчаток ложку без передней кромки. Однако рассмотреть поближе почему-то никто особо не рвался – Харченко так вообще отпрянул к стене…
– Мужеству покойного можно только восхититься… Ну, или попенять за глупое легкомыслие: он не стал вызывать ни милицию, ни спасателей… Всё пытался сделать сам. Хотя и видел – не мог не видеть хотя бы по этому укусу! – что за чудовище ему попалось!
– Семён Моисеевич. – майор снова глядел в любимый угол. – А почему… эти вещдоки ещё не в АНБ?
– Ну, это просто! Я же – работаю не только на АНБ! Они вполне… Лояльны к моему… Да и к нашему Управлению… Хм. Неважно. Словом, я считаю, что наши сотрудники… лично столкнувшиеся, и «разобравшиеся» с монстром, имеют право хотя бы знать: с чем они – ну, то есть, мы! – имеем дело, и… Чего следует опасаться!
– А… Э-э… – Викентий Александрович был действительно удивлён, – Чего же нам следует ещё опасаться?!
[left]– Да любых консервов! Не знаю, что там решат чины из АНБ, когда я сегодня передам им эти «вещдоки»: начнут ли изымать из продажи все Рижские консервы, или – только в томатном соусе… Но мой вам
