Внезапно поражённый запоздалой «хорошей» мыслью, он пошёл в прихожую и открыл ящик с обувью.
Точно. Самые страшные его предположения оправдались: все кожаные изделия, начиная от зимних сапог Клавы, и до его летних сандалий, оказались практически полностью уничтожены. Потому что несколько обрывков ткани и кусочков подошвы (кроме подошв из пластика) нельзя считать серьёзными остатками…
Но… Мысль о внеземном происхождении тварюги всё равно не укладывалась в голове.
А не могло так быть, что она – из зоны Чернобыля? Но… Как тогда попала в Ригу?!
Теперь его тревожила сама необходимость даже просто находиться в одной квартире с…
Вот уж дудки!.. Что же он – совсем трус?! Он ведь не позвонит в час ночи тому же Павлу, и не попросится переночевать, «а то совсем запугала проклятая монстра»! Ну нет – свою-то квартиру Петрович без боя не сдаст! Как говорится, отступать некуда: жильё – своё!..
Через час, выпив для успокоения чаю, и захватив на всякий случай скалку в постель, Петрович всё же решил полежать ещё – может, тварь наконец, нажралась, и тоже… поспит?
Впрочем, он и сам в это верил с трудом.
Часы пробили три. Он всё ещё лежал на спине, судорожно (Когда замечал это – старался расслабиться и дышать спокойней!) сжимая своё жалкое орудие. Кухонный, самый большой нож, тоже лежал рядом, на прикроватной тумбочке…
Всё время приходилось бороться с сильнейшим желанием встать, и включить свет.
Что же это за страсти-то такие свалились на его пожилую голову! Неужели он теперь – даже не хозяин в собственном доме, и должен, как какой-нибудь вор, чутко вслушиваться в ночные звуки: не двинется ли кто из «хозяев» к нему?!..
Нет, он не допустит, чтобы наглая зверушка, пусть и с огромными зубами, запугала его!
Но разум инстинктивно продолжал заставлять слух и нервы работать на пределе возможностей: вот, залаяла где-то собака. Вот ночную тишину пересекает гул тепловоза и ведомого им шумяще-стучащего состава… Вот комар. А вот… Это – скрипнули уже полы.
Да, точно: вот странный шум и как бы шуршание, идущие словно из-под пола, приближаются к его кровати. Петровичу невольно вспомнились подобные сцены – из фильмов-ужасов. «Беспомощная загнанная в угол жертва в соответствии с тупым сценарием ожидает своей неизбежной участи, настолько парализованная страхом, что не в состоянии даже…»
Дудки: он не вскочит, и не убежит!..
Иначе проклятая тварь будет считать (и не без оснований!), что он смертельно напуган! Ну, нет – здесь ей не удастся с ним справиться! На открытом пространстве двуспальной постели ему будет вполне удобно махать… Чёрт! Толку-то – что он будет махать своей палочкой! Или ножичком…
Нет, нужно взглянуть правде в глаза: не поможет против бронебойно-непробиваемого чешуйчатого тела его зубочистка!.. А вот от зубов – стоило бы найти какой-нибудь… Щит? Ну, или что-то, что можно бы поставить между тварюгой и собой! Встать, что ли?.. Или попробовать – подушкой?..
Шелестящий звук в ногах кровати заставил его невольно подобрать ноги… Что это? Неужели проклятая скотина надумала?..
Словно коготочки заскребли по задней спинке кровати…
А вот и морда зверюги. Глаза алчно блестят, и искрятся в свете луны! Пасть… Приоткрыта. Рядом с мордой возникли и первые лапки – они с омерзительным треском царапнули по простыне.
Но сама мерзкая животина пока не спешит залезать на постель – хочет, похоже, дать ему время испугаться как следует, гипнотизируя взглядом машины-убийцы…
Да, этот взгляд невольно затягивал, заставляя пальцы судорожней сжимать ухватистую круглость его оружия, и сердце – биться быстрее.
Адреналин начал затапливать взвинченный рассудок – да что же это! Он же – человек! Венец творенья! Такие как он – убивают и слонов, и носорогов! И крокодилов – он сам видел в документальных фильмах! – ловят голыми руками!..
Неужели же он – он! – не справится с какой-то полутораметровой ящерицей?!..
Однако волосы на затылке встали дыбом, и он ощутил, как ночной ветерок холодит вспотевшую спину…
Нет, он не поддастся гипнозу! Не поддастся. Не под…
– Алло! Доброе утро! Могу я поговорить с Вадимом Петровичем?
– Здравствуйте. А кто его спрашивает?
-Э-э… Это Максим Леонидович. Заведующий террариумом… Вадим Петрович вчера заходил ко мне. Вот по этому поводу я и звоню!
– Максим Леонидович. С вами говорит старший следователь Отдела насильственных смертей, капитан Косолапов Евгений Петрович. Вы сейчас где?
– Я… э-э… На работе, разумеется. В-смысле, в зоопарке.
– В таком случае я попросил бы вас оставаться на месте – в течении часа я подъеду к вам. Нам необходимо… Переговорить.
– Но… Э-э… Да-да, разумеется… А как же Вадим Петрович?
– Сожалею. Вадим Петрович мёртв. Мы как раз выясняем обстоятельства его убийства.
– Убийства?!
– Да, Максим Леонидович, убийства. Где именно расположен ваш террариум?
– Ну… э-э… В нашем зоопарке… Найти легко – от входа направо, и… Хм.
– Пожалуйста, оставайтесь на рабочем месте. Я подъеду.
– Э-э… хорошо. Я буду. На месте.
Евгений Петрович осмотрел «рабочее место» Зав. террариумом внимательно.
Хоть взгляд его остался сугубо нейтральным, Максим Леонидович почувствовал… Стыд.
Уж слишком убого выглядел кабинет начальника солидного отдела. Впрочем, возможно заведующий почувствовал этот самый стыд оттого, что ощущал ещё и крайнее смущение: не каждый день (вернее – вообще никогда!) к нему приходят следователи, да ещё и старшие… Да ещё – по поводу убийства!
– Максим Леонидович… – после обмена рукопожатиями и именами-отчествами, оба уселись на стулья. Максима Леонидовича скривило: только вчера напротив него на этом самом стуле…
Господи, да что же это делается! Следователь продолжил, как ни в чем не бывало, словно не заметил гримасы собеседника:
– Перейдём, если вы не против, прямо к делу.
Заведующий коротким кивком подтвердил, что он готов перейти прямо к делу.
– Я очень рассчитываю на вашу помощь, Максим Леонидович. – тон и вид следователя не позволяли усомниться в том, что он действительно в ней нуждается, – Как выяснилось, вы буквально один из последних свидетелей, видевших потерпевшего… живым. И ваши показания могут оказаться решающими. Поэтому я попросил бы вас вспомнить всё – буквально всё, о чём вы говорили. И желательно – именно теми же словами.
– Разумеется-разумеется, Евгений Петрович… Минуту… – заведующий нахмурился. Снял очки. Протёр стёкла, которые слегка запотели – от волнения лицо заведующего всё покрылось предательскими каплями. И то, что следователь не может не заметить, что он волнуется, нервировало Максима Леонидовича ещё больше.
Однако ему удалось взять себя в руки. Всё-таки погиб человек! И он, действительно, говорил с ним. Но… Имеет ли отношение тема их беседы к… Убийству?!
– Вадим Петрович пришёл ко мне примерно в половине третьего, почти сразу после обеда. Он… э-э… Да я вам сейчас покажу! – заведующий открыл ящик, и вынул белую папку. Открыл её, – Вот, взгляните! Он из-за этого и приходил.
Евгений Петрович долго рассматривал странный рисунок, хмуря лоб. Но свои мысли пока попридержал, вопросительно глянув на заведующего.
– Вадим Петрович хотел выяснить, известно ли официальной науке что-либо похожее… На это существо. Он, якобы, сталкивался с ним в одной из экспедиций на Сихотэ-Алиньский хребет, в тысяча девятьсот… -м году. И пришёл, по его словам, чтобы… Минутку. – заведующий вновь ожесточённо протёр уже серым от пота платком вновь вспотевший лоб, словно это могло обострить память. Взгляд следователя оставался нейтрален.
– Он сказал… Примерно так: «Я в последнее время что-то неважно себя чувствую. И не хотелось бы, чтобы открытие этого любопытнейшего создания… простите, он назвал его всё же – тварью! – прошло мимо отечественной Науки!» Да, он именно так и сказал.
А ещё он сказал, что видели существо он, и подсобный рабочий… Простите, забыл фамилию… Но тот – давно умер. – Максим Леонидович замолчал, всё ещё смущённо помаргивая.
– Скажите, Максим Леонидович… А вот словами он его вам описывал? Ну, может, повадки, движения… размеры?
[left]– Да-да, конечно… Я как-то… Простите! Сказал, что тва… э-э… Существо пряталось в норе. А когда они начали пробное бурение, как оказалось прямо сквозь эту самую нору – оно выскочило, и… Он сказал: оскалилось. Как собака. Но – не зарычало, а зашипело – ну, как змея! Он поэтому ко мне и пришёл. Не мог понять – то ли змея это, то ли – ящерица. Хм… (Я,
