(Поднимается с лестницы. Неспеша прохаживается вдоль края сцены: то бросая взгляды в зрительный зал, то за экран – на литераторов, то смотря себе под ноги – дабы не споткнуться.)
Ровно тоже случилось и с Twitter (такой же запрещённый в России). Некоторые наши сограждане – на мой счёт – принялись клеить волос к бороде: как только не корили меня, чем только не «награждали», каких только ярлыков не навешивали: и «кремлёвский агент» я у них, и «душитель свободы», и «прихвостень сатрапов, уничижающих прогрессивный дух»… Ой! Просто жуть какая-то… Тьфу!.. Не обращая на это внимания, я продолжил писать в российских социальных сетях то и так, как думаю и понимаю, так, как оно есть на самом деле – и по логике, и по душе. И – по истории Нашей страны.
(Останавливается. Смотрит в зрительный зал: с неуверенной надеждой.)
Тогда же я задумался: неужто я и впрямь такой… «странный» и единственный в своём роде из всего сообщества пишущей братии, который поддерживает НАШЕ правое дело – жить так, как воспитывали папа с мамой, так, как завещали нам наши отцы и деды!
И я начал искать – СВОИХ! Своих, таких же, как и я, – считающих, что МЫ – РОССИЯ – имеем полное право: и на собственное мировоззрение; и на своё, присущее именно нам – чувственное отношение к своему отечеству, Родине – и большой, и малой; и к привычному исконному укладу быта и принципам нравственности, где нет места женщинам с бородами, мужикам – с буферами, моральным нечистотам и сатанизму – в любых его ипостасях и проявлениях где бы то ни было в нашей жизни.
У-ух! – сколько я посетил различных мероприятий: как литературных и приравненных к ним, так и похожих на оные. Повстречался, послушал, пообщался с разными писателями, поэтами, драматургами, критиками. (Общение с экстремистами и ультракрайними, готовыми всех не согласных с ними уничижать и уничтожать – я для себя затабуировал сразу!) С кем-то я находил много общего во взглядах на происходящее, с другими – меньше. Были и такие, которые свой карман и собственное благополучие даже не «ровняли» с отечеством вообще, а исключительно ставили на первое место: мол, если ему «элитному» хорошо будет, то и стране – плохо – не станет… возможно.
(Поворачивается боком к обоим пространствам.)
Вот и сегодняшнее мероприятие – нечто подобное: типовое, даже заурядное, в своём роде. Однако, попрошу не искать в конкретном герое пьесы его аналог из жизни – реально существующего персоналия: все герои – образы собирательные. Хотя, и ненадуманные. А сюжет пьесы и её обстановка – не высосаны из пальца, а сформировались и сконцентрировались так в моём сознании и сердце, как квинтэссенция всех моих встреч, общений и размышлений на эту тему: «Место профессионального литератора в жизни своей страны – НАШЕЙ страны – России.» Ну, а что до формы и способа моего повествования (улыбается по-доброму с толикой иронии, да и не без сатиры), то, как говориться, я художник – я так вижу.
(Разворачивается лицом к сцене. И, бросая приглашающий взгляд назад, зовёт за собой.)
А теперь, давайте присоединимся к заседающим «заговорщикам» и попытаемся во всём разобраться сами – вместе. (Проходит в глубину сцены. Садится за свободный столик – единственный не сервированный, самый ближний к столу президиума.)
[u]«Сцена 3».[/u]
Кинохроника закончена. Экран убран. Диалоги и полилоги продолжаются, как и в [u]«Сцене 1»[/u], только теперь уже в полный звук.
С л а в н ы й (безучастно, даже равнодушно, как о невозможном; однако немного обеспокоенно и с ноткой надежды на непременное чудодейство). А деньги от ку…
Н а д с т а в н ы й (перебивает обрывая, как будто бы знает всё – за всех, про всех и вместо всех). Вы про деньги?.. Деньги – есть.
С л а в н ы й (недоверчиво оживляется). Ну-у! Так уж тебе и – «есть!» У Вас всегда – «есть». А как занять… – то… – «Два процента!»
М е ч е х в о с т о в (то же – всё знает; американским барином забрасывая ногу на ногу, помогая обеими руками надставить щиколотку верхней на подставленное колено нижней; это ему удаётся со второй попытки – вобрав в себя немаленький живот насколько это возможно, держа и держась обеими помощницами за голень). Кто про что, а голый про одёжку.
Н а д с т а в н ы й (как главный, нетерпящий чужих сомнений, но допускающий собственные, мол, кто его знает – может «она» и не круглая). Ещё раз: деньги – есть. Но есть и условия их выделения… нам.
М е ч е х в о с т о в (картинно зевает; ёрничает). Огласите весь список, пожалуйста…
Н а д с т а в н ы й (административно серьёзно; твёрдо! при этом – задумчиво; стараясь подбирать слова, видимо помня, что возможно «всё»). Нас! – должно быть… много… Тогда – мы – сила… Тогда… с нами… будут… считаться… Ну, не смогут… – не удастся не считаться…
М и р а н д а (меланхолично: ей – всё это – и не надо; но если дают, то…). Сколько… это – «много»?..
К о р ь г и н а (резко, жёстко, безапелляционно – она заранее уже всё посчитала). Десять тысяч!
М е ч е х в о с т о в (продолжает ёрничать и веселиться). С кого? (Смеётся так: хо-хо-хо-хо-хо…)
К о р ь г и н а (строго; наставительно). Борис!.. Вы… как всегда… – опять за своё… В нашем союзе… должно быть десять тысяч членов. Тогда нас… – будет всем видать! Нам – так сказали… там…
С л а в н ы й (отсутствующе – словно он вообще не в курсе происходящего; опасливо, как на минном поле: уж о нём-то – он знает не понаслышке). А теперь – сколько?
М е ч е х в о с т о в (всё так же развязано: веселясь и ёрничая, теперь уже вытянув ноги под столом перехлёстнутыми ножницами, предав перекрещенные руки груди). Хо-хо! Ты да я, да мы с тобой… (Ухмыляется. Хохочет привычным себе смехом.)
Н а д с т а в н ы й (приготовился потеряться, но пока – ещё здесь и держится). Пока… Вот… мы… – тут… все… тут… Инициативная группа…
М е ч е х в о с т о в (в том же духе и стиле). Шестеро молодых – да не ранних! Хе! Немолодых – да смелых! (Смеётся.)
Н а д с т а в н ы й (делая вид, что не распознал ёрничество коллеги). Но я кинул… клич… бросил… среди своих знакомых… Вот… Некоторые… пришли… – вот они… в зале… тоже… есть… Обещали ещё… подойти… Это наша работа… (Замолкает на минуту. То краснеет, то бледнеет. На лбу – то появляются капельки волнения, то исчезают от холода и жары неизбежного. Словно он уже решился-таки на наиважнейшее. Однако вот дело-то какое: как «это» явить, чтоб ни уши, ни глаза не резало – он так и не знает: «там» – ему не сказали, а сам – никак не закольцует. Одна надежда – самовольный язык вкупе с собственной врождённой сообразительностью: как куда понесёт, так туда и вынесет и неприменно). Эти… «понауехавшие»… – оккупировавшие когда-то все пьедесталы, трибуны и продажные полки во всех книжных магазинах… Они… эти… «счастливцы праздные» – всё ещё здесь… И продолжают продаваться… Но они… уже не то… не здесь… Мы хотим… Нет! Мы жаждем… Наша главная задача… Наше целеполагание… Короче! Мы – должны занять их место!
С л а в н ы й (с наивным удивлением, как досужий грибник, нашедший на своей лесной делянке – сто раз им хоженой и перехоженной – неизвестный ему гриб: по запаху – вполне себе съедобный, а на самом деле – чёрт его разберёт). Вот Вы сказали… как это… «по-на-уе-хав-ши-е»… – это как?!..
Н а д с т а в н ы й (смущённо, как пойманный за руку вполне себе благородный человек, который, собственно говоря, не сделал ничего дурного ещё пока). Ну… Они… Это… Это те… – которые как… «понаехавшие», но только не сюда, а отсюда…
Р а д у л и н (упёршись подбородком в своё адамово яблоко – тихо-тихо, почти что про себя; но слышно – всем; не без иронии). Это – Вам тоже там сказали?..
С л а в н ы й (доверчиво, как юнец к википедии). Любопытно!.. Неологизм! А тогда «недопонауехавшие» – это такие же, как и уже «понауехавшие», но ещё «недо-». То есть – здесь пока ещё.
М е ч е х в о с т о в (вдруг собравшись и нахмурившись, как будто бы всё сказанное раскрыло его собственную сущность; окаменевшим голосом). Мы здесь все москвичи… ну, или теперь – «москвичи»… Есть такая московская карточная игра – «Козёл» называется… Так в ней самая старшая карта – шестёрка пик….
С л а в н ы й (перебивает; с сожалением и очень тихо; даже – оскорблённо; приезжему – не понять тонкостей игры). Не лучшая карта… Да и масть – та ещё…
[justify]М е ч е х в о с т о в (с азартом игрока, который часто проигрывает; однако если ему удаются кунштюки, без которых и жизнь-то не представляется возможной, то в результате каждой такой «удачи» – полученного гешефта и до смерти хватило бы любому; но! – не ему). Зато – бьёт даже козырного туза…