Чертополох.

Ночную тишину нарушил скрип тормозов скорой. Двери в приёмный покой пятой клинической больницы с грохотом отворились, напугав спящего за стойкой охранника. Два фельдшера скорой помощи и помогавший им водитель, державший капельницу, ввезли в помещение каталку с изуродованным, без единого живого места, и переломанным где только можно телом, кровь с которого периодически капала на недавно помытый кафельный пол.
- Господи, что случилось? - чуть не поседел охранник, взглянув на тело в изорванной до нельзя одежде. – Кто это?
- Парень какой-то, - ответил взволнованный водитель.
- Под две фуры залетел, - пояснил один из фельдшеров, когда каталка повернула в коридор ведущий к реанимации, из которой уже выглядывали предупреждённые звонком начальства дежурные врачи.
- Как это под две? – продолжал расспрос спешивший перед ними охранник, открывавший на ходу коридорные двери.
- Вроде как выбежал из леса на трассу, - сказал фельдшер, - водила фуры его не заметил, сбил. Парня отбросило на встречку, где он попал под другую фуру, его ещё метров сорок под ней волочило, после того как ноги колесом переехало. Хорошо ещё не намотало. Как выжил удивляемся.
Каталка скрылась за дверями реанимации, оставив ошеломлённого охранника стоять в коридоре.
- Ну что у нас? – вбежал в палату интенсивной терапии заведующий отделением реанимации.
- В труху, - ёмко объяснил фельдшер скорой. – Но дышит, хотя похоже грудная клетка раздавлена и возможно лёгкие пробиты обломками рёбер.
- Как это? – удивился врач, склонившись над грудой костей вперемешку с мясом, которая совсем недавно была человеком. – Так тут ещё открытая черепно-мозговая. Это без пяти минут труп.
- Зато сатурация в норме, - добавил второй фельдшер.
Врач посмотрел на персонал и произнёс:
- Перекладываем на нашу каталку. Хирурги уже едут, будут через пару минут. Давайте быстро мобильный рентген сюда, снимки сделаем и сразу в операционную, может спасут. Скорая свободна.
Переложив тело на больничную каталку, фельдшеры с водителем удалились.
Утренняя прохлада медленно отступала под лучами встающего Солнца, которые падали сквозь листву на троих уставших, смолящих сигареты хирургов, сидящих на лавочке возле окон операционной.
Самый старший из них бросил в урну очередной бычок, закурил следующую сигарету, произнеся:
- Не, ну я видел живчиков, но этот превзошёл всех. Он должен был после первой фуры отойти в мир иной, а нет же.
- Даже не в коме, - сказал хирург чуть моложе его, - просто без сознания. Половина костей в муку, печень с желудком разорваны.
- Это фарш с костями, он не может жить в принципе, - добавил самый молодой из них. – Но живёт.
- А вы заметили, как быстро кровотечение стало останавливаться после того, как кости черепа более-менее на место поставили? – снова сказал старший. – Мне поначалу показалось, что левое полушарие всмятку, но потом понял, что с ним всё нормально.
- Мне тоже, вроде как, показалось, - согласился с ним более молодой хирург.
Самый молодой добавил:
- Лёгкие пробиты рёбрами, а он дышит. В сердце кусок лопатки застрял, а оно работает. Лицо вообще стёсано асфальтом до кости. Не понимаю, как он ещё жив.
- Интересно кто он, и что делал так поздно в лесу? – вслух подумал старший.
Недалеко от них остановилась синяя иномарка, из которой вышел крепкий мужчина среднего возраста в деловом сером костюме. Он сразу подошёл к дымившим табаком хирургам.
- Доброе утро, - поздоровался он. – Где мне найти главврача?
- А вы кто? – поинтересовался старший.
- Следователь Зайцев Сергей Захарович, - он предъявил удостоверение.
- В ординаторской, напротив комнаты для персонала. Идите на запах кофе.
- Большое спасибо, - следователь вошёл в приёмное отделение.
Главврач Семён Евграфович Коновалов пил третью чашку кофе, задумчиво глядя на висевшую на стене репродукцию картины Васнецова «Иван-царевич на Сером волке».
Дверь открылась, в ординаторскую вошёл Зайцев, представился, показав удостоверение.
- Мы думали скончается по дороге, но он всё еще жив, - удивился Зайцев.
- А мы думали не переживёт операцию, - кивнул Коновалов. – Хотите кофе?
- Нет спасибо, - отказался следователь. – По крайней мере теперь водилы слегка успокоятся, это другая статья, хотя как я думаю, их вины тут вообще нет.
- Что он делал в такое время на трассе? – спросил главврач.
- Кто его знает. Водитель первой фуры говорит, что он выскочил из леса. После вас поеду осмотрю всё там.
- С этим парнем что-то не так, - задумчиво сказал Коновалов, отхлебнув кофе.
- Вы о живучести?
- И о ней тоже, - Коновалов допил кофе, направившись к двери. – Пойдёмте, я вам кое-что покажу.
Они вошли в кабинет рентгенолога, на одной из стен висел большой продолговатый негатоскоп для просмотра снимков.
- Софья Георгиевна, - обратился он к сидевшей за столом женщине, - покажите нам пожалуйста снимки пациента, поступившего ночью.
- Это который в труху? – спросила она.
- Он самый.
Женщина взяла со стола большой конверт достала из него два снимка, подошла к негатоскопу прикрепила их рядом друг с другом, напряжённо взглянув на Коновалова.
- Этот, - он ткнул пальцем в снимок слева, - сделан вчера сразу после поступления. Как видите ни одной целой кости, одни осколки, особенно ноги. А этот, - он указал на снимок справа, - сделан полчаса назад. Лучевая кость правой руки целёхонька. Видите, тут осколки, а тут целая.
- Что это значит? - не понял следователь.
- Я не знаю, - ответил Коновалов. – Между снимками от силы пять часов.
- Можно взглянуть на него? – поинтересовался Зайцев.
- Только наденьте халат, - разрешил главврач.
Жертва ночной аварии, утыканная катетерами и шлангами различного предназначения, лежала в отдельном реанимационном боксе. Главврач со следователем подошли к койке взглянув на пострадавшего.
- Ничего себе травмы, - покачал головой Зайцев. – Насколько понимаю с этим не живут.
- Совершенно, верно, - согласился Коновалов. – Смотрите ещё, - он указал на живот. – Здесь была рваная рана, через которую чуть ли не вываливались кишки, а теперь её нет. Даже шрама не осталось. И….
Коновалов замолчал, уставившись на лицо парня, нагнулся чтобы рассмотреть то, что его заинтересовало.
- Что и…? – спросил Зайцев, так же наклонившись к лицу.
 - Носа не было, его в ноль стесало асфальтом, - тихо сказал Коновалов, - а теперь он отрос до переносицы.
- Так, - задумался следователь. – Постарайтесь, чтобы персонал не распростился об этом, а я поеду на место происшествия. Оставлю вам свои контакты.
Главврач утвердительно кивнул.
Зайцев прибыл на место, где первая фура сбила парня, когда утренний туман полностью рассеялся. Припарковав машину на обочине, стал внимательно изучать местность. Вот следы крови от удара фурой, вот кроссовок парня в траве, на двойной сплошной куски окровавленной одежды и такие же куски на кустах у обочины, где парень выбежал из леса, а вон они дальше на ветке дерева.
Зайцев направился в лес тщательно изучая следы недавнего события. Когда он отошёл от трассы на десять метров его глазам открылась странная картина. Вся местность, похоже, была вытоптана кабанами, их копыта не оставили ни одной живой травинки на участке шириной до пятидесяти метров, но ближе к трассе следы резко обрывались. На многих деревьях не было коры, причём на некоторый она была будто содрана крюком на высоте около двух с половиной метров от земли. Зайцев осторожно пошёл глубже в лес, в ту сторону откуда прибежало стадо.
То тут, то там он находил окровавленные обрывки одежды, сломанные деревца, лужицы почерневшей крови и содранную кору деревьев. Он шёл так около часа, пока не вышел к большой поляне, изрытой кабанами так, что казалось будто тут всю ночь каталась танковая дивизия. Отчётливо было видно, что кабаны сбегались на неё со всех сторон, кружа вокруг центра поляны, превратив его в грязное месиво.
Зайцев наклонился, подняв кусочек грязи и тут же отбросил его, основой грязи была не вода, а кровь. Тут он заметил, что вокруг стояла гробовая тишина, абсолютная тишь, давящая на слух.
Внезапное чувство тревоги кольнуло душу изнутри, следователь обернулся по сторонам, ему показалось, что из зарослей по краям поляны за ним кто-тот наблюдает. Зайцев коснулся рукой подмышечной кобуры с пистолетом, это немного успокоило начавшие шалить нервы.
Он поспешил в обратную сторону, позади хрустнула ветка, следователь прибавил шаг. Последние сто метров до трассы он уже бежал, не обращая внимание на лужи крови, в которые то и дело проваливался.
Стрелой вылетев из леса он буквально вонзился в салон автомобиля дав по газам. Уже отъехав от места аварии на приличное расстояние, заметил в зеркале заднего вида, как что-то серое вышло на дорогу глядя в его сторону, но кто или что это было разобрать не смог.
Прошло два дня. Этим вечером Зайцев продолжал изучать дело и особенно показания водителей, из которых выходило, что они оба не поняли кого сбили. Про случай в лесу он старался не вспоминать, ибо любое напоминание о нём порождало в его душе первобытный страх. Внезапный звонок мобильного заставил его вздрогнуть. Следователь поднял трубку, это был главврач Коновалов.
- Добрый вечер, - поздоровался Коновалов. – Если вас это интересует, пациент пришёл в сознание. Вся реанимация в шоке.
- В конце дня приеду, - ответил Зайцев.
Когда больница закончила приём пациентов, он уже был в палате чрезмерно живучего пациента, утыканного капельницами. Тот смотрел на него единственным восстановившимся глазом, на почти целом лице.
- Здравствуйте, - поздоровался с ним Зайцев. – Я следователь Зайцев Сергей Захарович, веду ваше