превратилась после этого в чистую условность. Хорошо хоть, наплыва дам не ожидалось.
Ждать пришлось наверху, в сотне шагов от того места, где ущелье чуть расширялось перед входом в пещеру. На пороге которой, как Конан был уверен, вновь терпеливо подрёмывал вполглаза преданный, добросовестный, и упрямый, и слегка уже проголодавшийся, страж.
Выждав, когда по его мнению до прилёта «кормильца» оставалось не более четверти часа, киммериец быстро и бесшумно преодолел эти сто шагов. Срезал ремни с морды вновь забившегося животного, после чего изобразил и «клёкот». А вот сбросить тушу пришлось без свиста, и так, чтоб упрямая скотина шлёпнулась на спину. Ремни, стягивавшие ноги жертвы Конан разрезать и не подумал: ему вовсе не нужно, чтоб «агнец» сбежал!
Всё пошло, вроде, по плану: тут же выдвинувшаяся из пещеры голова на длинной мускулистой шее впилась могучими челюстями в горло так и блеявшего и ёрзавшего барана. Однако голова дракона почти тут же чуть отодвинулась от животного, фыркнула, и ткнулась в ремни! Запах!
Конан, понявший, что обоняние у монстры ничуть не хуже, чем у сторожевого пса, и что непривычный запах человека и ремней насторожил её, плюнув на всё, ринулся вниз, подобно ангелу смерти! Верный меч свистнул, и когда спружинившие ноги киммерийца коснулись каменного пола ущелья, опустившаяся к барану голова замеревшего на доли секунды дракона как раз к ним и упала!
Только теперь варвар разжал мёртвую хватку ладоней: прыгнув вниз, Конан даже не задумался о том, что нужно выждать, пока шея займёт положение поудобней… А хорошо, что он так не стал делать. Иначе!..
Но вот теперь, когда затих шум от бьющего по стенам пещеры туловищем и скрежещущего по камням когтями, обезглавленного тела, можно вздохнуть посвободней, и порадоваться. Что не стал много думать и рассусоливать, а доверился инстинкту! Точнее – опыту, полученному в тысячах битв и схваток, и отложившемуся где-то глубоко в мозгу. На уровне подсознания.
А разве не именно эти, доставшиеся ценой сотен ранений и потерь, навыки, и называются – «инстинктом»?!
Меч пришлось вытереть о ту же повязку. Поскольку на теле всё так же вымазанного чёрной сажей варвара кроме неё не имелось ни лоскута одежды. Разве что сапоги грубой бычьей кожи.
Но едва Конан сделал шаг к жерлу, мимо затихшего наконец, и словно растекшегося по каменному полу туловища монстра, раздался знакомый звук: клёкот и возмущённое блеяние! Варвар едва успел нырнуть под свод, как мимо просвистело и грохнулось: очередной «агнец»!
Осторожно выглянув, киммериец убедился, что гриф, или кто там носил баранов – улетел, скрывшись за кромкой ущелья, а баран явно не сдох, хоть и упал на камни: продолжает жалобно блеять, безуспешно пытаясь встать на сломанные при падении ноги!
А вот это в планы Конана не входило. Из ущелья никто не должен уйти! Ну, во всяком случае, до того, как Конан там пошарит. И достанет все те легендарные сокровища, что по рассказам всех местных жителей скрывает волшебная пещера, охранявшаяся монстром.
Что вполне логично: пустую-то охранять – какой смысл?!
Так что Конан развязал ноги «своего» барана, не опасаясь, что тот уйдёт: перекушенное горло и натёкшая лужа чёрной крови недвусмысленно указывали на то, что тот уже никогда и никуда не пойдёт. А вот ноги «прилетевшего» варвар надёжно связал: чтоб уж точно никуда не уковылял! Найдёт он что-нибудь, или нет, а вот обед у него теперь – гарантирован!
Внутри пещеры… воняло.
Причём так, что можно было секиру вешать!
Собственно говоря, было бы удивительно, если б было по-другому: раз трапезничал монстр ежедневно, значит, куда-то должен был и - !..
Пройдя, точней – протиснувшись между замершим туловищем и каменной стеной, зажимавший ноздри пальцами Конан обнаружил странную вещь. Несчастный – если можно его так назвать! – дракон оказался прикован за заднюю ногу к огромному позеленевшему кольцу, вмурованному в скалу, медной же цепью. Чертовски массивной и толстой. Ах, вот оно как…
То есть – у зверюги и выбора-то не было. Только лежать на пороге. И встречать всех незваных гостей.
Ну, теперь, когда монстр мёртв, задача Конана – забрать всё то, что столь тщательно охранялось. А такого должно найтись… Много!
Факел, который Конан обнаружил на одной из стен в держаке, не позволял усомниться в том, что кто бы ни был хозяином монстра, свет ему тоже необходим, и проникать в пещеру он тоже может только через «парадный» вход. Тем лучше. Значит, никаких сюрпризов и «чёрных ходов»: сокровища – точно внутри!
Так что запалив с помощью кресала и трута пропитанный сырой нефтью узел из тряпок на конце «прибора для освещения», Конан двинулся в глубину пещеры по наклонному проходу шириной футов в пятнадцать и высотой – в десять. На своде пещеры он почему-то не видел следов от копоти: а нечасто, похоже, сюда приходил владелец чудовища.
Проход закончился развилкой – точнее, перекрёстком, откуда расходились сразу три лаза. Шириной уже футов в пять, и высотой – в семь. Надо же… А здесь дракон - точно не прошёл бы.
Киммериец свернул в левый проход. Чтоб через буквально сто шагов извилистого и опускавшегося, чёрного от цвета слагавших его скал тоннеля, уткнуться в тупик. Не поверил: потрогал и даже простучал камнем. Нет – стена и стена! Пришлось вернуться. И попробовать пройти в чуть более широкий центральный. Почему-то – коричневый. Однако через шагов двести непреодолимой скальной стеной закончился и он. И - тоже без «подвохов». Да что же это, Бэл его раздери, за дела!
Правый проход, густо-фиолетовый, впрочем, успокоил варвара: через ещё сто шагов он привёл его в обширную пещеру! С тёмного потолка свешивались могучие, в ногу киммерийца, сталактиты. Навстречу им от неровного и покрытого камнями и натёками всех цветов и размеров пола поднимались пики сталагмитов. Где-то негромко, но гулко, капало. Гнетущее ощущение того, что на голову давит чуть не миля каменных сводов, усилилось.
Но Конан не стал много мудрить: двинулся вниз и прямо по извилистому проходу между каменными «зубами» – в дальний конец пещеры. Закончившейся, как ни странно, не ожидаемыми грудами сокровищ, а ещё одним проходом: всего-то футов трёх в высоту и ширину.
Пришлось протискиваться на карачках. Ругаясь и щурясь от чадящего, и начавшего прогорать, факела. Ничего: ему бы только найти сокровища, а обратно-то он выберется и в темноте: тут не заблудишься!
Проход закончился ещё одной пещерой. Круглой.
Всего-то размером с большую комнату. Как ни странно – без сталактитов и сталагмитов. Да и стены… Казались словно – выровнены. Словно он не в пещере, а в сокровищнице какого-то шаха, или эмира.
И в центре её, прямо на каменном полу, призывно сверкали тысячами граней наваленные кучей драгоценные кристаллы алмазов, кроваво-красные рубины, густо-зелёные изумруды и синие сапфиры: все - немаленьких размеров! И матовым отблеском плоских поверхностей радовали алчный взор киммерийца тысячи монет! Как обнаружил Конан, приблизившись – очень древних. Потускневших, но с надписями и изображениями на них, которых варвар ещё не видывал. Да тут ему хватит на!..
Рука сама потянулась было вперёд: потрогать, ощутить вес и форму…
Но Конан остановил её на полпути к куче, достигавшей в высоту ему почти до пояса: нет, так не пойдёт!!!
Сколько он видел неосторожных и глупых бедолаг, которые, вот так же потянулись к доступному, вроде, сокровищу, мгновенно (Ну, или, для разнообразия – не очень! Но – мучительно!) поплатились за это – жизнью!
Нет, вот чует его многострадальный и тщательно оберегаемый как раз для таких случаев, зад, что что-то нечисто с этой кучей!
Вдохнув и выдохнув тяжёлый, но хотя бы без запаха, воздух, Конан просто развернулся и двинулся назад, к солнечному свету.
Когда вернулся к жерлу пещеры, подхватил «прилетевшего» барана на плечи. И наплевав на возмущённое верещание и мемеканье, потащил в свой лагерь. Где и разделал. Мясо нанизал на палочки, и обжарил. Остальное разложил на солнце, на плоских камнях, вялиться: ему ещё возвращаться в город, а запасы провизии почти закончились. Остались только сухофрукты и немного сухарей. А тут – всё же мясо! И только дурак позволит такой замечательной пище пропасть! Не в его желудке.
Наелся Конан от души!
Впрочем, так как время как раз приближалось к полудню, а он не ел с вечера, желудок не мешал работе мысли: в сон не тянуло. Поскольку мозг был обеспокоен насущной задачей: как безопасно забрать сокровища. Которые – Конан теперь ещё сильнее был в этом уверен! – кто-то выложил вот так, в «свободном доступе», словно товар на прилавке - именно как приманку. Сыр в мышеловке!
Полежав и подумав с полчаса, механически ковырявший палочкой в зубах варвар нашёл, как ему показалось, приемлемое решение. Нарубил в роще по соседству смолистых стволиков: кедр. Нарубил из них новых факелов. Зажёг первый. И, вернувшись, уже с пустой сумой, снова к устью пещеры, подхватил недоеденного драконом, «своего», барана на плечи. Баран – туда, баран – сюда, а что: очень даже весело! И практично: спасибо грифу! И чародею.
У кучи Конан остановился. Упятился назад, до прохода. Воткнул факел в расщелину. Прикинул расстояние. И начал раскачивать тушу. Наконец, решив, что достаточно – запустил ею в груду сокровищ!
Туша шмякнулась о россыпь камней и монет с громким звоном, и с шелестом и звоном же сползла до её основания.
Тотчас сама куча, и всё скальное основание под ней со страшным грохотом провалилось словно в пещеры самого Мардука!
Конан прикинул, что если бы стоял там, где в первый раз – точно отправился бы к праотцам! Спасибо инстинктам! И Крому!
Как коварен оказался чёртов чародей!
Но вот оглушительный в замкнутом пространстве грохот затих, и туча пыли, поднявшейся из образовавшегося колодца десяти шагов в диаметре, осела. Конан осторожно выглянул из лаза: нет, вроде, тихо.
Однако когда пододвинулся к краю провала и осторожно заглянул, обнаружив пол с кучей в ста футах внизу, тот же чувствительный «барометр» заставил срочно отдёрнуться обратно в лаз.
И вовремя!
Потому что теперь в провал обвалился и потолок «комнатки»!
Вот ведь сволочь этот маг! «Двойная» подстраховка! Чтоб как раз тот, кто не
