День курсанта (5 августа). Курс второй.

скульптуре – барельефу, что была с тыльной стороны трибуны на плацу. Там стояла фигура похожая на неандертальца с дегенеративной рожей. На полусогнутых ногах с автоматом в руках.
          Кто из курсантов или солдат лепил-ваял это чудовище – неизвестно. Но вид ужасный. «Угроза НАТО». Если бы все солдаты в СА были, то ни одной войны с Советским Союзом не было. Противник просто умирал бы от страха.  Или смеха.
          Как положено воину и по Уставу на этой обезьяне были сапоги. Барельеф был белый, то покрашенный бронзовой краской. И вот, по традиции, сапоги чистили – красили в чёрный цвет сапожный кремом.
          Это первая традиция. Вторая – выложить из канатов, верёвок, простыней, пропитанных солярой число «1001» и поджечь в ночи!
          Что было и исполнено!
          И третье! В Кемерово стоит памятник великому русскому поэту Пушкину. Он, конечно, не бывал «в глубине сибирских руд», но памятник имеется. Сделан в человеческий рост. На постаменте. В центре города, рядом с центральной площадью. Милиции там полно! Охраняют они здания обкома, милиции и КГБ. Так нужно незаметно пробраться, и одеть на товарища Пушкина противогаз и плащ-палатку.
          Сделано!
Утром изумлённые горожане узрели памятник – одно их излюбленных мест назначения встреч влюблённых, Великого Поэта в противогазе и плащ-палатке!
          И в понедельник начальник Училища генерал Панкратов без микрофона орал на второй батальон, что они закоренелые негодяи!
          Но парни сумели и сделали это! Не нарушили традиций! И всё училище гордилось ими!
          Учёба! Учёба! Учёба!
          А летний полевой выход был просто праздником. Отдыхом. Добежать? Можно! Тема полевого выхода – тропосферная связь. Это не профильный предмет. У многоканальщиков из сорок третьей и сорок четвертой роты – один из основных предметов. Радист может стать релейщиком, дальником, тропосферщиком, «космонавтом», а вот они никогда не станут радистом! Потому что ущербные! Бог не дал им таланта, усидчивости, упорства!
          Радиостанции, носимые тоже были. Отработка учебных задач на них. Но это тоже не сложно.
          Не полевой выход – санаторий!
          В самоход в Ягуновку – с радиостанцией. За молоком, вином, по бабам!
          Группа курсантов, с соблюдением мер маскировки, укрываясь за естественными складками местности, на самоподготовке отправились в поход. Цель: добыть на ферме молока, купить вина в сельпо и закуски. Состав группы – шесть человек.
          Спиртное по «сухому закону» продавали после обеда, по две бутылки в руки. Но в Ягуновке с этим было по попроще. Если хорошо попросить и накинуть по двадцать-тридцать копеек сверху с бутылки, то отпускали в одни руки и по четыре-пять бутылок. Дорого, конечно, но оно того стоило!
          Периодически выходя на связь, уточняя обстановку «базе», курсанты прибыли к магазину. Там уже стояла толпа страждущих местных.
          Вежливо поинтересовались кто последний в очереди. Мужик поднял руку вверх.
-- Понятно. А кто первый?
          Население напряглось.
-- Я первый! Без очереди не пущу!
-- Мужик, ты в армии служил?
-- И что?
-- Ты водку пьянствовал в армии, дисциплину хулиганил?  Или задротом служил? Чмошником был?
-- Нормально служил. Как все!
-- Водку пил?
-- Ну.… Бывало…
-- Ты же её в самоходе брал, так? Чтобы оферы (офицеры) не поймали? По заборам лазил. Так?
-- Так, вот мы тоже.… В самоходе. И отсвечивать нам здесь нет никакого резону. Поймают – мало не покажется!
-- Мужики! Ну, вы же мужики, а не гандоны! Пустите без очереди, а? Как в память о службе! Сами же так же шкерились когда по девкам бегали, да, водку трескали! Пропустите без очереди, а?
-- Да, ладно!
-- Пусть проходят!
-- Я не против!
-- Сами такими же были!
-- Пустите военных!
          Под одобрительный хор присутствующих, мы оттеснили недовольного первого. Он смотрел на нас как Ленин на буржуазию. Но нам уже было без разницы! Вот оно, небольшой приступочек и железное окошко, откуда продавали алкоголь.
-- Тридцать бутылок портвейна!
-- Не положено!
-- Мамаша! Нас здесь шестеро. Если надо, то ещё девять придёт, чтобы по две в руки!
-- Не положено!
-- По десять копеек сверху за бутылку! – шепотом в окошко.
-- По пятьдесят! – тихий ответ.
-- Побойся Бога! Откуда у военных такие деньги! По пятнадцать!
-- Давай деньги!
-- На!
          Из окошка стали подавать бутылки. Их передавали вниз и быстро упаковывали в вещмешки.
          Пока одни покупали основной продукт, Другие в магазине покупали закуску.
          Откланялись с очередью.
-- Спасибо, мужики!
-- Спасибо!
-- Выручили!!!
          Теперь за ферму –за молоком. Ведро с тряпицей, чтобы обвязать сверху было. Молоко, когда несёшь в ведре, чтобы не расплескалось наружу, обвязываешь сверху. Тем более, что когда несёшь быстро, да и по неровной поверхности.
          Здесь тоже не было проблем. Добрые тётеньки дали ведро молока «сынкам».
          Солнце припекает. Хорошо! Вышли из  деревни, остановились, выпили. Хорошо сидеть под солнышком, греть спину. Птицы что-то поют, суслики в полях пересвистываются. Кто бы, что там не говорил, а жизнь хороша! И жить хорошо!
          Потопали обратно. Мимо рукотворного пруда. Из него брали воду для полива. А также там разводили карасей, карпов для продажи и собственного потребления. На берегу сидело несколько рыбаков.
          Пошли через дамбу.
          Остановились покурить. Красота же! Несколько вентилей сверху.
-- Что это такое?
-- По осени поднимают задвижки – ворота. Воду слить, да, рыбу поймать.
-- Рыбу поймать?
-- Ну, да, её же здесь разводят!
-- А давай поймаем рыбу!
-- Как? Времени нет. Пока удочку найдём…
-- На  хрен удочки! Ты же военный, вот и мысли масштабно! Поднимаем этот ворот!
-- А, что! Давай!
          Сказано – сделано! С оханьем, матами, дружно начали поворачивать двухметровый вентиль-ворот.
          Трое стояли внизу, у среза воды с сумками – авоськами – сетчатая такая. Удобно. Вода проходит, а рыба остаётся.
          Медленно, с потугами, ворот начал подаваться.
-- О! Задвижка пошла! Давай ещё!
          Многотонный поток воды устремился вниз.
-- Нормально! Сейчас рыба пойдёт! Поднимай выше!
-- Я сейчас слона рожу!
          Поток воды ускорился. Напор вырос!
-- Хватит! А то смоет нас!
-- Как рыба пошла?
-- Пошла!
-- Есть!
-- Поймал!
-- Ага!
          Поймали одну огромную рыбину. Почти метровый карп! Карпище! Всем карпам карп!
Пьяный, мокрый, счастливый курсант стоял.
-- А это я взводному – Барову отдам!
          Местные рыбаки забегали.
-- Эй! Вы что там делаете?
-- Вода уходит!
-- Поля без воды останутся!
          Наши отвечали просто:
-- Что ты о полях! Иди рыбу лови!
          Народ и ломанулся за рыбой.
          Наши попробовали завернуть обратно створку. Не получилось. Напор большой, да, и система заржавела.
-- Уходим, пока не поймали!
-- Сваливаем!
-- Парни! Уходим!
          Два вещмешка рыбы, закуска, вино, ведро молока. В руках брыкающийся монстр-карп.
          Постоянно выходят на связь:
-- «Ангар» на связь! Я – «Суслик»!
-- «Ангар» на связи.
-- Как дела?
-- Тихо. Как у вас?
-- Движемся. Надо встретить. Ведро забрать, рыбу, «горючее».
-- Какую рыбу?
-- Свежую. Живую.
-- Вы на рыбалку заглянули, иль у рыбаков отобрали?
-- Сами поймали. Потом расскажем. У поста с техникой НЗ.
-- Когда?
-- Минут через десять.
-- Принято. Встретим!
          Встретили. Разгрузили. Те, кто ловил рыбу, промокли до трусов, в сапогах вода хлюпала.
          Барову решили рыбину не отдавать, можно «спалиться». То, что в деревне шум поднимется – факт. А так – отрицать всё. Стоять на своём!
          Думали, что делать с рыбой. Кто предлагал посолить, а потом с пивом! Взять по ведру пива на взвод. Успокоили. Где ты в «сухой закон» пиво надыбаешь?  Решил просто сварить ухи. На костре два ведра ухи. В столовой взяли картошки, морковки, лука. Ужин удался! Портвейн под ушицу, с закусками! Потом ведро молока с хлебом. Был понос? Не было! Было хорошо!
          Офицеры тоже были «под мухой» и вечером ничего не заметили.
          Утром был щум-гам, переполох. Местный председатель прибежал, жаловался, что курсанты открыли вентили и почти весь пруд спустили. Рыба тоже почти вся ушла!
          Взбешённый ротный прибежал к нам. Но вся рота стояла на своём, что колхозники, видать, сами напились и спустили воду, а на военных сваливают. Им бы алкашам только не работать. Все были честны и с ясным взором. И даже сержанты, комсомольский и партийный актив. Все пили-ели, все замараны, все в одном котле. Да, и не первый курс, что «арапа» колоться! Врёшь! На испуг не возьмёшь! Не молодые духи! Да, и стукачи поуспокоились. Можно и «тёмную» сделать. Ночью одеяло на голову и охаживают кто чем. Кто сапогами, кто дужкой от кровати, ВТО ремнём, а кто просто кулаком. И все разбежались. Кто бил комсомольского стукача или просто инициативного курсанта с извращенным понятием совести? Никто! Сам о косяк ударился.
          На голову наше батальона свалилось огромное счастье! Оказывается, Главное управление ВУЗов МО СССР проводит ежегодный смотр-конкурс среди вторых курсов военных училищ страны, как же мы усвоили общевойсковую подготовку. По окончанию подводятся итоги. Понятно, что мы не можем соревноваться с Рязанским ВДВ или Киевским ВОКУ, где есть спецфакультет и готовят для разведки и спецназа. А вот среди училищ связи подводят итоги…
          Было принято решение представить на смотр-конкурс образцово-показательную роту… Сорок первую!
-- Уф! Ну, и, Слава Богу!
-- Вот пусть их и строят!
-- Сессию сдавать надо!
-- Живи по Уставу – завоюешь Честь и Славу!
-- Что-то я сорок первой особо этого и не наблюдал. Закладывают своих только так! На счёт «раз-два»!
          Но не всё так было безоблачно!
          Начальник Училища собрал комиссию для предварительной оценки потенциала сорок первой роты…
          Физо, строевая, Уставы, ОМП, общетактическая подготовка.
          Комиссию возглавлял полковник Бачурин. Вывод? Рота не готова и её нельзя в таком состоянии выставлять на смотр-конкурс.
          Было принято решение усилить на время проведения курсантами из других рот.
          Где лучшие спортсмены? Правильно. В сорок второй и сорок третьей. Где лучшие строевики? В сорок второй.
          На время проведения конкурса откомандировали наших парней в сорок первую.
          Но это возможно проверить! Из военных билетов, страницу с закреплением оружия, где стоит фамилия, и подпись командира роты переставили. Журналы классные – завели второй с фамилиями «прикомандированных». ШДК (штатно-должностная книга) сорок первой роты была заведена вторая. Искусственно её «состарили». Всё-таки два года книге.
          Остальному батальону, было, приказано готовится к строевому смотру. Учить свои обязанности, в зависимости от должности.
          Все кто был исключён из комсомола, вернули комсомольские билеты. Никто никого не исключал! Гурову тоже вернули билет, мало того, проставили, что им уплачены комсомольские взносы за период отсутствия билета у него!!! Красота! Амнистия!
          Комбат сначала ругался, орал, стращал, потом по-человечески попросил:
-- Товарищи курсанты!