Ничего лучше не нашлось?
Павел: - Мама, это только на одну ночь. Завтра мы найдем что-нибудь приличнее.
Игнатьев: - Поехали ко мне, места хватит всем.
Мать: - К тебе? Ты же продал квартиру.
Игнатьев: - То есть, к нам.
Мать: - К ней! Ну, уж нет! Скорее к Павлу.
Павел: - С удовольствием, мама, но этот номер по-сравнению с моими хоромами Лувр.
Мать: - Все. Устала я. Ужасная дорога! Отдыхать!
Игнатьев: - Конечно, отдыхайте. В двух словах – что там происходит? Мы же ничего не знаем.
Мать: - Что происходит? А мы знаем? Кто-нибудь знает? Ужас, вот и весь разговор. Война. Все бросили, все потеряли! Потом безумный вояж из Петербурга в Новороссийск. На корабле тысячи беженцев, теснота. Потом поезд. Наконец Лионский вокзал… Ах да. Спросить хотела. Неужели все эти тысячи привезенные нами рублей здесь ничего не стоят? Ведь мы спекульнули, перед отъездом полученные от тебя когда-то франки, по совету верных людей разменяли по очень выгодному курсу!
Игнатьев: - Увы, мама. К сожалению, эти деньги здесь больше не ходят, они не нужны никому.
Мать: - Вот так да! Верные люди! Белогвардейские порядки, спекуляция перешла все пределы наглости. Что же получается – нищета?... Я тебя спрашиваю, граф Алексей Игнатьев? Павел сказывал, ты располагаешь некоторыми средствами?
Игнатьев: - Конечно, мама. С продажи дома кое-что осталось. Устроим вас. Что-то придумаем. Все будет хорошо.
Мать: - Я не о том! Что за деньги ты держишь в банке?
Игнатьев: - Ах, это? Забудьте. Эти деньги не мои? Павел, зачем ты сказал? Это моя работа. Какое отношение они имеют…
Павел: - Тут тайны нет. Об этом знает весь Париж!
Игнатьев: - Тебе нет никакого дела до этих денег!
Мать: - Дети не ругайтесь!... Алексей, что значит – “не мои”? На чье имя они записаны?
Игнатьев: - На мое.
Мать: - Значит - твои.
Игнатьев: - Мама…
Мать: - Так! Слушай мать и не перебивай! Всему учить надо… Завтра же мы пойдем в банк, и ты снимешь нужную сумму.
Игнатьев: - Это невозможно.
Мать: - Это возможно и очень просто.
Павел: - Мама, он действительно не может это сделать.
Мать: - Почему? Не понимаю вас!
Павел: - Но и лежать мертвым грузом просто глупо! Отдай Деникину! Отдай Колчаку! Они станут законными приемниками. Им сейчас эти деньги необходимы!
Игнатьев: - Исключено! Я выполняю служебный долг. Разговор закончен!
Павел: - У тебя нет больше службы! Бюро закрыто, дела остановлены.
Игнатьев: - Я сказал - нет!
Павел: - Там давно о тебе забыли. Мы никому не нужны. Там никого нет. Отдай легионерам, которые сражались за нашу страну. Многие из них ранены, всеми забытые, нищенствуют. Отдай хотя бы часть. Они это заслужили!
Игнатьев: - Как я могу отдать чужое? То, что мне не принадлежит? Как?!
Мать: - А кому оно принадлежит?
Игнатьев: - России.
Павел: - России больше нет. И нас нет. Мы в отставке, теперь гражданские люди.
Мать: - От гусей отстал, а к лебедям не пристал? Ты запутался, сын.
Павел: - Я знаю, что делаю!
Мать: - Кто ты такой? Кем ты себя возомнил?
Игнатьев: - Я военный атташе, отвечаю за поставки вооружения для наших войск.
Павел: - Каких войск? Все закончено. Позорный брестский мир! Атташе? Какой страны?
Мать: - Атташе, говоришь? Сказывали мне про одного атташе, коллегу твоего, имел на руках миллион из военных денег. Расплатиться не успел. Или не захотел. Правильно сделал. Теперь у него ресторан в центре Парижа.
Игнатьев: - Морской агент. Знаю его.
Мать: - Молодец, твой морской агент! Настоящий моряк! О семье подумал. В лакеях у него теперь бывшие офицеры ходят, вышибалой своего управляющего поставил, бухгалтер и шифровальщица песни русские под гармонь поют. Даже бывшего начальника – генерала из прошлой жизни пристроил – тот посуду моет. И благодарит! Всем угодил!
Игнатьев: - Откуда ты это знаешь?
Мать: - На корабле рассказали. От людей ничего не скроешь. Сколько денег у тебя лежит?
Игнатьев: - Мама, какая разница? Это деньги не мои. Ресторан, говоришь? Морской агент вор. Просто вор! Ты такой славы мне желаешь? Я всего лишь часовой.
Павел: - Хорошо! Что ты с ними сделаешь?
Игнатьев: - Верну.
Павел: - Кому?
Игнатьев: - Только законному представителю России. Это деньги России! Я верну их на Родину, когда там установится настоящая власть, какою бы она ни была!
Павел: - Этим? Ты с ума сошел?! Никогда! Пусть они не достанутся никому!
Павел стреляет. Игнатьев отшатнулся, снял фуражку, осматривает отверстие над козырьком.
Игнатьев: - Дрогнула рука гусара? Повторить не желаешь?
Мать: - Хватит! Хочешь материнского проклятия? Получишь! На мои похороны не являйся! Даже не думай! Не позорить семью перед кладбищенским сторожем! Иди.
Игнатьев: - Отец всегда меня учил, что лучшей наградой в жизни является чувство исполненного долга.
Мать: - Все. Ступай!
7.
Улица. Наташа бросается к Игнатьеву.
Наташа: - Алёша! Что случилось?
Игнатьев: - Ровным счётом ничего.
Наташа: - Я все знаю! Где ты был?
Игнатьев: - Мама приехала. Встретился с семьёй.
Наташа: - Слышала - в тебя стреляли!
Игнатьев: - Слышала? Откуда?
Наташа: - Об этом говорит весь Париж. Что это было?
Игнатьев: - Ерунда. С Пашкой баловались, как в детстве в тире.
Наташа: - В детском тире вы стреляли друг в друга по головам?... Так. Я чего-то не знаю? Говори! Немедленно говори! Какие деньги с тебя требуют?
Игнатьев: - По работе. Казённые. Остались на счёту. Я должен их вернуть.
Наташа: - Что за сумма такая, ради которой можно в брата стрелять?
Игнатьев: - Пустяки... 225...
Наташа: - Чего?
Игнатьев: - Миллионов... франков... золотом…
Наташа: - О Боже! Только этого нам не хватало! Они остались на твоём счету?
Игнатьев: - Да…
Наташа: - Где живут твои?
Игнатьев: - Пока нигде. В отеле маме сняли номер.
Наташа: - В отеле… Оставишь ее на улице?
Игнатьев: - Нет... Пока не знаю. Все так неожиданно. Мама приехала внезапно…
Наташа: - Придется отказаться от квартиры на островке святого Людовика, купим две поменьше.
Игнатьев: - А твоя мама?
Наташа: - Продам бриллианты. Продам все, что у меня есть, назначим ей пожизненную ренту. Немного оставим себе.
Игнатьев: - Ты не хочешь спросить, почему я не снимаю деньги со счета?
Наташа: - Нет.
Игнатьев: - Почему?
Наташа: - Хоть я и дочь цыгана, но он был актёром, коней не воровал. И меня этому не учил. Деньги казенные?
Игнатьев: - Да.
Наташа: - Нам чужого не нужно. Проживём.
Игнатьев: - Ты святая.
Наташа: - Идём домой, мой генерал. (Показывает на простреленную фуражку.) Это, наверное, нужно выбросить?
Игнатьев: - Оставлю на память.
Наташа: - Ну-ну.
Игнатьев (бормочет): - Ты святая.
Наташа: - Пойдём уже.
Действие 3
1.
Фрагмент домика в Сен-Жермене. На стене развешены пистолеты, сабли, карты, большой фото - портрет балерины Трухановой, гитара, кавалерийское седло. На рояле стоит глобус. Игнатьев тоскливо сидит на диване. В углу авансцены появляются Доброжелательницы.
Доброжелательницы:
- Дочь цыгана и француженки! Фи!
- Слышала - в 15 лет она выскочила замуж за одного поручика. Захотела вырваться из-под семейной опеки. Ей это удалось.
- Потом быстренько с ним развелась.
- Слышала, что это он от нее сбежал. На край света. В Америку!
- Мыкалась по театрам. Пела. Но что-то случилось с голосом. Не от хорошей жизни начала танцевать.
- Затанцуешь тут.
- Из России уехала, потом Италия, наконец, здрассти – Франция.
- Ангажемент с театром Шатле, однако! Повезло!
- Еще как! Уже через два месяца барон Ротшильд снял для нее шикарные апартаменты.
- И понеслось!...
На сцене появилась Наташа. Обняла со спины Игнатьева. Доброжелательницы умолкли, затаились.
Наташа: - Как тебе в Сен-Жермене?
Игнатьев встал, задумчиво бродит по сцене.
Игнатьев: - Я больше так не могу… Не могу… Впервые в такой ситуации. Впервые в жизни я не знаю, что мне делать. Потомок древнего рода, выпускник Пажеского корпуса, кавалергард, боевой офицер, генерал, полно орденов, в петлицах ленточки Почетного легиона, Военного креста… Теперь нищий, бродяга! Без занятия, без дела. Не в состоянии содержать семью. Живу на деньги, которые жена с таким трудом зарабатывает. Позор... Какой позор... Если бы ты меня презирала, ненавидела, ушла к другому - было бы проще. Было бы понятно, объяснимо.
Наташа: - К другому, который стащил бы чужие деньги и в одночасье стал миллионером? Это ведь так просто. Да? Они лежат на твоём счету. Руку протяни. Но ты так не можешь.
Игнатьев: - Не могу, прости.
Наташа: - Просить?... Если бы ты так поступил, стал таким как все, я бы тебя презирала, бросила. Нет, ты не другой, мой генерал. Ты единственный, кто на такое способен.
Игнатьев: - А ты единственная, кто меня в этом не упрекает. Миллионы на счету, а мы идем булочную для бедных, где можно купить самый дешевый багет. Идиоты?
Наташа: - Конечно! (смеется) 225 миллионов золотом. Сколько это весит?
Игнатьев: - Не знаю. Килограммов 100-150. А ты меня продолжаешь любить...
Наташа: - Мы вместе 4 года, теперь словно знакомиться заново…
Доброжелательницы:
- Так вот. Шикарные апартаменты. Говорят, там она принимала любовников.
- Да-да, я тоже слышала! Чтобы удовлетворить капризы пассии, барон купил ей два автомобиля, выписал из России старинную мебель. Не жалел расходов на рекламу, поэтому новая звезда так быстро запорхала.
- А успехи эти стоили ей многочисленных приключений. Ничего не стеснялась. Появлялась на публике со своими любовниками, даже с одним известным автогонщиком, к которому питала дикую страсть. Уже скоро проживала на вилле в Монте-Карло. Но однажды барон застал ее с одним проходимцем. И выгнал…
Наташа: - Да заткнитесь вы там!... (Игнатьеву) Знакомимся заново… Я скажу…. Хорошо, я скажу. Наверное, ваши аристократки, ваши светские дамы любят иначе. Как-то по-другому. Я так не могу.
Игнатьев: - Бог мне тебя послал. Теперь нас осталось двое. Только двое. В огромном, праздном Париже. А повсюду толпы сплетников, проныр. Раньше нас окружали сотни твоих поклонников, друзей. Теперь мы одни. Необитаемый остров.
Наташа: - Обитаемый. Нас двое. Это вселенная! Двое - это целый мир!
Пауза.
Доброжелательницы:
- Потом был владелец одной солидной компании. Миллионер!
- Не долго. Балерина связалась с художником из богемного квартала. Позировала.
- Как водится - об этом стало известно ее новому покровителю. Он тоже с ней порвал.
- Чтобы избежать скандала, перед тем, как расстаться, вручил ей приличную сумму…
- О, да! Деньги! Это наша балерина научилась делать хорошо…
- Говорят, она даже была знакома с Матой Хари!
Наташа хватает ведро.
Игнатьев: - Ты куда?
Наташа: - Пойду, вылью эти помои.
Быстро идет к кулисе, где стоят доброжелательницы. Те убегают. Наташа заглядывает в карман, с размаху выливает ведро. Возвращается.
Игнатьев: - Говорят, ты была знакома с Матой Хари?
Наташа: - Тьфу! Не читай ты французских газет! Это же помойка!
Игнатьев смеется, садится на диван, Наташа отходит. Появляется Жерар.
Жерар: - Здравствуйте, мадмуазель.
Наташа: - Здравствуйте, месье.
Жерар: - Простите за беспокойство. У вас есть аммиак?
Наташа: - Что?
Жерар: - Моим бедным помидорам срочно нужна помощь, они страдают от тли. У вас аммиак есть?
Наташа: - Не знаю. Нет. Аммиак? Вы, наверное, ошиблись. Это не хозяйственная лавка. Это дом графа Игнатьева. Мы живем здесь и ничем не торгуем.
Жерар: - Простите, у меня плохой слух. С кем живете? С графом?
Наташа: - Ну,… в общем да.
Жерар: - А я с Маркизом! Это мой кот. Граф! Красивая кличка. У вас кот или собачка?
Наташа: - Простите, я не понимаю.
Жерар: - Еще раз
