извините за мой скверный слух. Граф! Наверное, собака. Сейчас стало модным давать своим питомцам такие имена. У вашего соседа напротив пес по имени Барон. Огромный белый симпатяга – пудель – добрейшая душа. В начале улицы живет Герцог – тоже собачка. А в том конце проживает Кардинал. Петух! Настоящий парижский петух. Вы, наверное, слышите его по утрам. Негодяй! Всех будит! Но мы любим его. Как же в Сен-Жермене без французского петуха?! Хотя, в последнее время и настоящих графов и баронов развелось повсюду великое множество. Они водят такси, разносят телеграммы, работают садовниками. Русские решили поиграть в веселую игру под название революция! Доигрались. Бедолаги! Мне их так жаль! Граф - симпатичная кличка. Так у вас собачка или кошечка? Можно взглянуть?
Игнатьев подходит к старику.
Жерар: - Здравствуйте, месье.
Игнатьев: - Здравствуйте. У нас здоровенный кобель. Позвольте представиться – граф Игнатьев.
Жерар: - Ох, извините, я не знал. Простите меня! Рад знакомству. Жерар. Конечно! Вы из России. Я сказал глупость. Наверное, я вас задел. У мадам такой хороший французский. Вот я и подумал… Еще раз, примите мои извинения, месье.
Игнатьев: - Ничего страшного, нас обидеть трудно.
Жерар: - Что же, не буду мешать. Я только хотел узнать – нет ли у вас…
Игнатьев: - Наташа, принеси, пожалуйста, нашатырный спирт.
Наташа: - Но месье нужен аммиак…
Игнатьев: - Это одно и то же.
Наташа: - Откуда ты знаешь?
Игнатьев: - Этому учат в любой школе.
Наташа уходит.
Наташа (бормочет): - Ох, я невежда! Действительно, в любой школе. Аммиак! Как я могла такого не знать. Дура! Ну, дура!
Жерар: - Ваша жена очень мила… Игнатьев… Вы тот самый граф - миллионер, о котором частенько пишут в газетах?
Игнатьев: - Нет, месье, просто однофамилец.
Жерар: - Простите еще раз.
Игнатьев: - Ничего страшного.
Наташа возвращается с флаконом, протягивает его Жерару.
Жерар: - Вы недавно сюда переехали? У вас чудесный замок!
Игнатьев: - Да уж, скорее амбар, иначе не назовешь.
Жерар: - Напрасно иронизируете. Будь у меня дом с таким подвалом, я создал бы целую плантацию для выращивания шампиньонов.
Игнатьев: - Вы так любите грибы?
Жерар: - О! Месье не знает? Дело не во мне. Это одна из самых важных отраслей экономики Франции. Шампиньоны разводятся в подземельях, которыми проточены все возвышенности близ Парижа. Вы и представить себе не можете, когда едете по местным дорогам, что под вами в туннелях кипит жизнь. Когда-то там добывали камень. Теперь по рельсам катятся вагонетки с перегнившим конским навозом, копошатся тысячи людей, они укладывают этот драгоценный материал на грядки. Потом в них закладывают грибницы. И очень скоро снимают урожай. Грибы растут быстро. Главное - изолировать грядки от воздуха и света. А у вас есть чудесный сырой подвал!
Игнатьев: - Как интересно…
Жерар: - Спасибо за аммиак, месье! Вы очень выручили меня и мои помидоры. Пойду. Заходите в гости к старику, я живу вон в том доме, мы соседи.
Игнатьев: - Непременно зайдем. Спасибо. Говорите, навоз?
Жерар: - Конский.
Игнатьев: - И вы сможете подсказать, где его раздобыть?
Наташа смеется.
Жерар: - Конечно.
Игнатьев: - А грибницы? Откуда их берут?
Жерар: - Вижу, я заинтересовал вас. Конечно, подскажу. Заходите. Имея такой подвал, грех не воспользоваться. И участок у вас замечательный. Здесь можно многое вырастить, в год мы собираем по 2-3 урожая.
Игнатьев: - Понял вас! Большое спасибо!
Жерар: - И вам спасибо, месье. Будем общаться домами. Добро пожаловать в Сен-Жермен.
Жерар уходит.
Наташа (улыбается): - Потомок древнего рода, кавалергард, боевой офицер, генерал, с орденами, ленточками Почетного легиона и Военного креста… будет выращивать грибы?
Игнатьев: - Будет. Еще как будет!... Какой приятный человек.
Наташа: - Да.
Игнатьев: - Странно.
Наташа: - Что?
Игнатьев: - Месье… Просто месье.
Наташа: - Понравилось?
Игнатьев: - Без графов, баронов, господ. Без сиятельств, превосходительств. Просто месье…
Наташа: - А если просто товарищ? Слышал об этом?
Тихо звучит “Аппассионата”.
Игнатьев: - Те, кто приехали сюда недавно, рассказывали мне об этом.
Наташа: - Необычно. Непривычно. Ты смог бы так обращаться к людям?
Игнатьев: - Что я скажу?... По-французски товарищ - "copain". Если перевести - "те, кто разделяют хлеб". В давние времена, люди, сидя за одним столом, передавали хлеб по кругу. Мне это по душе. Главное, чтобы товарищи снова не стали господами. Не дай Бог зайти на этот порочный круг опять. Пусть у них всё получится.
Музыка громче. Темнота.
2.
Сен-Жермен. Наташа и Игнатьев в доме.
Доброжелательницы:
- А еще пишут, что перед войной она была объявлена полицией подозрительным лицом по причине поистине царских подарков.
- Царских? От кого?
- Получила их во время выступлений в Берлине. Ни о чем не говорит?
- Неужели Кайзер Вильгельм?
- Он или не он… Подарил ей роскошное колье стоимостью 300 тысяч.
- На фотографии видела на ее шее. Печатали в газетах. Наша скромница ничего не стесняется и не скрывает, смело позирует.
- Потом она разорила еще дюжину толстосумов.
- И те погибли.
- Наверняка!
- Наша танцовщица - женщина дорогая.
- Теперь Игнатьев. Надолго ли?
- С такими аппетитами сможет ли он ее содержать?
Появляются Доброжелатели (бывшие клерки).
Доброжелатель 1: - Еще как сможет!
Доброжелательница 3: - Почему вы так думаете?
Доброжелатель 1: - Все очень просто. Однажды, еще до революции, между Игнатьевым и одним французом произошёл разговор: “Верно ли, полковник, говорят, что с начала войны вы заработали свой третий миллион”? Знаете, что он ответил? “Что вы хотите? Жизнь тяжела. Когда есть любовница, это стоит дорого, мне необходимо зарабатывать”. Вот и доказательство!
Доброжелательница 2: - Да! Это доказательство! Охотно верю.
Доброжелательница 3: - Как же так? Дворянин! Высокий чин! Говорят – он человек чести!
Доброжелатель 1: - Ха, чести! Всё бы ничего, если бы Игнатьев на содержание балерины не использовал казённых денег.
Доброжелатель 2: - Еще говорят - братья Игнатьевы заключили на рынке договоры под большие комиссионные в свою пользу.
Доброжелательница 3: - Серьезное обвинение. Я слышала, что они бедствуют. Все распродали – драгоценности, антиквариат, коллекцию картин, даже серебряные ложки. Переехали из дворца XVII века в Сен – Жермен, живут в шалаше, выращивают шампиньоны.
Доброжелатель 3: - Шампиньоны – это прикрытие. Знаете кем бы младший Игнатьев – брат нашего генерала? Руководил контрразведкой. Сейчас внешняя разведка СССР процветает именно в Париже. Именно здесь в предместье Игнатьев активно выращивает грибы.
Доброжелательница 3: - Кошмар! Это можно доказать?
Доброжелатель 4: - Конечно! Об этом пишут в газетах.
Доброжелательница 3: - А, ну если пишут…
Доброжелатель 1: - Наводит на мысль, что чекисты объединили свои силы с агентурной сетью графа. А грибы – для отвода глаз.
Доброжелатель 2: - Кроме того братья используют свою обширную шпионскую сеть для преступного бизнеса. Выбивают деньги за старые, всеми забытые военные контракты.
Доброжелательница 3: - И это можно доказать?
Доброжелатель 3: - Так об этом все говорят!
Доброжелательница 3: - Ах, ну да.
Доброжелатель 4: - Попадаются неугодные, которые отказываются платить или мешают или пытаются разоблачить. Бедняги пропадают. Исчезают без следа.
Доброжелательница 3: - Какой ужас! И есть этому подтверждения?
Доброжелатель 1: -Это же очевидно!
Доброжелательница 3: - Да, конечно.
Доброжелатель 2: - Эти двое не остановятся ни перед чем.
Доброжелательница 1: - Чудовищно!
Доброжелательница 2: - Какой скандал!
Доброжелательница 4: - Страшные люди!
Доброжелательница 3: (дико кричит) - Убийцы!
Игнатьев встает.
Наташа: - Ты куда?
Игнатьев: - Пройдусь. Заодно кого-нибудь убью. Мне же не привыкать.
Наташа: - А мне тем временем прикажешь разорить очередного любовника?
Игнатьев: - Ты права. Ты как всегда права…
Садится на диван, берет гитару. Появляется Трепов.
Трепов: - Господин Игнатьев?
Игнатьев: - Слушаю.
Трепов: - На минуту, будьте любезны?...
Игнатьев откладывает гитару, выходит к Трепову.
Трепов: - Не узнаете, товарищ? Некогда мы вместе учились в Пажеском корпусе.
Игнатьев: - Почему же, узнаю, Трепов, бывший министр и бывший паж.
Трепов: - Ныне возглавляю эмигрантский союз пажей, кои бывшими не бывают.
Игнатьев: - И в то же время тебя не узнаю. Вижу белый мальтийский крестик. Только по традиции в Пажеском корпусе все на ты. Странный у нас разговор получается.
Трепов: - Не будет у нас с вами разговора. Пажеский корпус. Там на доске вы найдете имена выпускников – уважаемого дяди вашего Николая Павловича, отца вашего. А еще там есть запись без фамилии. Знаете, о ком я говорю?
Игнатьев: - Кропоткин?
Трепов: - Он самый. Почему стерто имя князя Кропоткина тоже знаете?... Конечно. Стал революционером. Так вот. Мне выпала честь вручить вам письмо с извещением об исключении навсегда из пажеской среды. Ваша фамилия с позором будет стерта с мраморной доски выпуска 1896 года. Отныне вы исключены не только из списков выпускников Пажеского корпуса, но еще из офицеров Кавалергардского полка. На сим позвольте откланяться.
Игнатьев: - Скажи, Трепов, вычеркивать мое имя с доски ты будешь лично?... Что молчишь? В Петербург поедешь? Нет?... То-то и оно. Это больше не в твоей власти.
Трепов: - Даже брат твой родной - Павел Алексеевич, полковник лейб-гвардии, подписался под воззванием, призывающим к суровому суду над тобой, как над отступником. Мать родная от тебя отреклась. Прощай, Игнатьев.
Игнатьев: - Прощай, Трепов, бывший министр, ныне возглавляющий союз сбежавших пажей. А вот я к доске той еще прикоснусь.
Трепов: - Ты вернешься? Туда?!
Игнатьев: - Да.
Трепов: - Да ты просто враг! Предатель!
Трепов уходит. Игнатьев возвращается к Наташе, садится, берет гитару, напевает. (Как вариант романс “В лунном сиянии”) Появляются доброжелатели (бывшие клерки).
Доброжелатель 2 (кричит): - А мы завтра уже будем в Петербурге!
Игнатьев продолжает напевать. Прерывается, кричит и снова напевает:
Игнатьев: - Кто это — «мы»?
Доброжелатель 1: - Граф, неужели вы не слышали о взятии Красного Села?
Игнатьев продолжает напевать.
Доброжелатель 2: - Вам должно быть хорошо знакомо это Село, Пулковские высоты - это места вашей юности.
Доброжелатель 3: - Юденич уже у ворот Петрограда!
Игнатьев продолжает напевать. Прерывается, кричит и снова напевает:
Игнатьев: - Откуда такая дичь?
Доброжелатель 3: - Из вечернего выпуска газеты «Intransigeant»!
Игнатьев продолжает напевать. Потом кричит и снова напевает:
Игнатьев: - Может вы и дошли до Красного Села. Может даже спустились до Нарвской заставы, но в Питере вам не бывать.
Доброжелатель 1: - Еще как бывать! Назавтра ждем хороших новостей!
Доброжелатель 2: - Скоро появится новая власть, законная! Вот с вами и посчитаются. Никакие французы не помогут!
Игнатьев продолжает напевать. Вбегает Доброжелатель 4.
Доброжелатель 4: - Господа! Господа! В газетах пишут - Юденич поспешно отступил!
Доброжелатель 1: - Как интересно! Откуда Игнатьев об этом знал?
Доброжелатель 2: - Да у него в подвале прямая телефонная связь с Кремлем! Грибы он тут выращивает! Знаем мы.
Доброжелатель 3: - С Кремлем? Прямая? Граф-большевик? Какая прелесть!
Игнатьев: - Если быть большевиком означает быть русским, то я большевик! А ну-ка вон
