По дороге он здоровался с жителями и торговцами, коротко перекидывался с ними какими-то известиями, те что-то спрашивали его, указывая головой на Тома, он громко смеялся, отвечал и шел дальше. Том чувствовал себя цирковой собакой, на него смотрели с интересом, улыбкой и легким сочувствием. Спустя несколько одинаковых кварталов в минут 20 ходьбы паренек резко свернул вправо, подошел к резной двери из красной древесины и нажал на звонок.
- Jiù zài zhèlǐ, wǒmen dàole, zàijiàn, - паренек развернулся и пошел прочь. Том немного опешил от легкой паники, попытался его задержать, но в этот раз его способность растворяться с окружающей действительностью активировалась и уже через три секунды Том тщетно пытался отыскать его взглядом среди белья, проводов, луж и тележек. Скрипнула входная дверь, на пороге появился хозяин, на вид - достаточно респектабельный мужчина за 50. Увидев Тома, он сперва нахмурился, от неожиданности, наверное, но затем по его лицу расплылась широкая улыбка:
- Wǒ zěnme bāng nǐ?
- Ду ю спик инглиш? - сердце Тома бешено колотилось, он не мог себе представить, как он будет объяснять этому господину суть своей проблемы, если...
- Я закончил филологический факультет Шанхайского университета Цзяотун! - чуть ли не обидевшись ответил хозяин, но тут же снова заулыбался. Том ощутил, физически, как несколько галлонов внутреннего напряжения ушли в грунт, - Я владею английским, немецким и немного шведским!
- Это... это невероятно! Здравствуйте, спасибо, что... что... вы... что...
- Я вижу вам нужно успокоиться, с вами что-то стряслось? Не хотите зайти внутрь? - хозяин открыл перед собой дверь, пропуская Тома внутрь.
- Я не знаю, хорошая ли это идея, видите ли... Черт... - а в самом деле, с чего начать? С ходу обвинять его сына в воровстве? Но где гарантия, что проводник его не надул? Где гарантия, что Том правильно его понял? Может у него вообще нет детей! А если и есть, то с какой стати он будет выдавать ему собственного сына?! - Простите меня, я действительно немного в стрессе из-за того, что случилось со мной полчаса назад...
- Я вижу! - хозяин заулыбался еще шире и это произвело на Тома невероятный успокоительный эффект. Судя по всему, он не станет доставать ружье и стрелять ему в задницу от обвинений в краже телефона, - Предлагаю вам сделать вот что: наберите в легкие воздуха и на выдохе, быстро и не задумываясь, скажите мне, что случилось!
Том решил последовать совету без раздумий - уж слишком душевно этот мужик смотрит и говорит. Зачерпнув кислороду до краев, Том выпалил:
- У меня украл телефон какой-то мальчик, когда я сидел на лавочке где-то там, - Том махнул рукой в направлении, за которое, разумеется, не ручался, - Еще один мальчик, постарше, привел меня сюда и, как мне кажется, он точно знал, что вор живет здесь!
Том закончил, выпрямился и посмотрел в лицо хозяину. Улыбка медленно и тревожно сползла с его лица, глаза сощурились, вены на шее проступили, похоже без ружья не обойдется. В конце концов смерть от пули китайского интеллигента - далеко не самое ху...
- Érzi! - он рявкнул так громко и внезапно, что Том одной ногой соскочил со ступени, ведущей в дверь.
- Это что значит... типа проваливай? - Том напрягся всем телом, приготовившись бежать.
- Érzi!!! - на этот раз хозяин обернулся и всмотрелся в темноту прихожей. Через несколько секунд оттуда вынырнула фигура мальчика и судя по выражению его лица, он уже понимал, что здесь происходит.
- Nǐ de kǒudài lǐ yǒu shé me?! Bǎ yīqiè dōu cóng nàlǐ ná chūlái! - хозяин смотрел на отпрыска не спуская глаз. Тот, осознавая всю безвыходность ситуации, не поднимая глаз достал из кармана телефон и протянул его отцу. Отец сразу же спрятал телефон в карман, долго смотрел на сына и очень тихо и холодно процедил:
- Qù nǐ de fángjiān, wǒ shāo hòu zài gēn nǐ shuōhuà...
Мальчик обреченно обернулся и зашагал в темноту, отец снова посмотрел на Тома взглядом человека, на совести которого ни много ни мало геноцид нацменьшинств, но после секундного замешательства вернул себе деловой тон:
- Я должен сперва спросить у вас, не поймите меня превратно: какая марка телефона и какая картинка установлена на экран?
Пока продолжалась вся эта идиллия с разоблачением, Том успел сбросить в земную кору еще несколько галлонов токсичной жижи томительного ожидания, прийти в неконтролируемый восторг и попытаться сосчитать все сегодняшние чуда, но мысли пошли танцевать осциллограммой с запредельным Рихтера, так что все, что получилось в итоге - идиотски улыбаться:
- Это Самсунг, А20, на экране обложка альбома джаз-трио Эсбьерна Свенссона Виатикум, - Том мог бы сейчас просто усесться здесь, на этих ступенях и часами отвечать хозяину дома на подобные вопросы, так ему было хорошо и спокойно.
Хозяин вынул телефон, проверил марку, нажал на кнопку блокировки, убедился в истинности сказанного, хотя очевидно и понятия не имел о существовании такого джаз-коллектива, слова Виатикум было достаточно и протянул девайс Тому:
- Мне очень стыдно за своего сына, мистер. Как честный человек, я хотел бы пригласить вас на чай и накормить вас в знак примирения.
Том немного ошалел от того, насколько патетично это все прозвучало! Он вдруг ощутил себя героем сопливых расфуфыренных романов 19-го века о истинных джентльменах строгих правил, выверенных манерах, чопорности, церемониальности и ханжества. Но поймав еще раз взгляд хозяина, Том очень быстро сменил вектор: на него смотрел человек, безо всякого нажима и напыления дешевой гостеприимности предлагающий ему простой метод сгладить свою вину, как отец малолетнего ворюги. Было прозрачно видно, что такой образованный интеллигент, как он, действительно болезненно воспринимает такие "удары судьбы". В конце концов чем себя занять еще 13 часов?!
Том коротко поклонился и вошел внутрь. В рецепторы ударил теплый запах спокойной, небогатой, но упорядоченной жизни. Скромный метраж, вся мебель и декор уставлены таким образом, чтобы максимально сэкономить каждый квадратный сантиметр пространства. Повсюду очевидно своими руками, но очень качественно сбитые полки, стояки, хитроумно сконструированные многоуровневые стеллажи, заставленные статуэтками, посудой, сувенирами, свечами, лампадами, книгами, хрусталем, старыми фотографиями, деревянными поделками и прочей мещанской мишурой. В гостиной нет окна, комната освещается двуми вертикальными светильниками в двух ее дальних углах, атмосфера очень уютная, расслабляющая, замедляющая время. По центру комнаты небольшой стол с двумя стульями (понятно, отец живет с сыном, матери нет). Хозяин указал Тому рукой на дальний стул:
- Прошу вас, я не знаю, голодны ли вы, но мои Сяо лун бао вы просто обязаны попробовать! Не знаю никого, кто не выл бы от восторга! - его лицо снова расплылось в улыбке, - какой чай предпочитаете?
- Эээ... Чай... Да в общем-то... чай!
- Обязательно! Но сперва попробуйте мой любимый Уи янь ча!
- Ок, хорошо, Уи янь ча...
- Кстати, как я могу к вам обращаться? - хозяин протянул руку.
- Томаш. Можно просто Том.
- Том, отлично. Я - Чен, можно просто Чен, - улыбка, казалось, завернулась ему за уши. Том тоже улыбнулся и пожал руку, - прошу вас чувствовать себя свободно, я вернусь через мгновение!
Чен скрылся за занавеской из тонких бамбуковых трубочек, где-то рядом зазвенела посуда и было слышно, как зажглась спичка.
Том принялся разглядывать все, чем были заставлены шкафчики и комоды. Здесь, как в сувенирной или скорее антикварной лавке, можно было бы провести полдня, дивясь, выискивая, трогая сотни артефактов, безделушек, реликвий, старательно собранных и бережно хранимых. Без системы, без какого-то порядка, просто каждая из вещиц имеет свое место среди сонма прочих. Хрустальные шары с насекомыми, наручные и карманные часы времен Первой мировой, личные жетоны солдат армии Великобритании, колоды игральных карт, миниатюрные латуневые модели мировых религиозных архитектурных святынь - Нотр Дам, Храм Будды, Собор святого Петра и мечеть Аль-Харам, череп, трудно сказать настоящий ли, принадлежащий либо высшему примату, либо раннему хомо, отполированный и удивительно достоверный, карты городов мира на деревянных дощечках, высохшие ящерицы, тритоны, богомолы, множество восстановленной с помощью золотой смолы посуды - блюдца, тарелки, чашки, чайнички...
- Откуда вы к нам приехали, если позволите? - раздалось из кухни, - Томаш - это, если я не ошибаюсь, восточноевропейская версия имени Томас, все верно?
- Да, вы правы, - Том взял в руки череп и провел ладонью по отполированному лбу, - Я из Варшавы!
- Варшава! Польша! Когда я был на стажировке в Лондоне, в нашей группе был один поляк, его звали Станислав. Потрясающий человек!
Чен вернулся в комнату с огромным подносом. На нем исходило паром какое-то блюдо в деревянной миске, две чашки, заварник и пиалки с соусами. Заметив в руках Тома череп, он привычно улыбнулся:
[justify]- Это реплика! - Чен очень аккуратно перенес миску и тарелки на стол, блюдо оказалось чем-то похожим на обычные польские пероги с неизвестной
