Таким образом, страх является своего рода детонатором в создании для существа ситуации, выгодной для выживания, то есть статуса сохранения поступающих в организм ощущений, без которых, - а это чувствует каждое существо вплоть до амебы, - наступает пустота, о которой знают животные, так как для них она случается во сне или при обмороке.
И в этом отношении ни одно живое существо не способно стать бесстрашным, так же как оно не может исключить из своей жизни боль, которая свидетельствует о степени поражения того или иного органа.
Страх свидетельствует о нежелании любого существа терять ощущения, значительная часть которых является заведомо приятной, и это нежелание утверждает жизнь, хотя ни одно живое существо, кроме человека не осознает свое существование, то есть не понимает, что оно находится в текущем времени, завершающимся смертью.
Отсюда вытекает разница в характере страха для животных и человека.
Животный страх совпадает с характером страха в природной (животной) части сознания человека, который так же, как и сознание любого примата реагирует на реальную опасность, но страх, проявляющийся в той части сознания, которая дает человеку осознание себя в окружающей среде, делая его уже не только простой динамической составляющей этой среды, но и отчасти ее хозяином и сознательным преобразователем для собственной выгоды, носит иной характер, непосредственно определяющийся отношениями в социуме, в основе которых в свою очередь лежит соотношение природного (животного) и самосознающего компонентов сознания человека, поскольку самосознание присуще только человеку и его сообществам, и оно должно влиять некоторым образом на природную часть сознания и наоборот, тем более что они действуют в мозгу человека совместно, и в этом отношении неразделимы.
Поэтому для самосознания, раз благодаря ему человек способен представлять, проектировать и фантазировать, могут возникать и воображаемые опасности, и страх, связанный с существованием человека не в дикой среде, а в социуме, носит иной характер по сравнению с природным страхом.
Самосознание придает человеку и его сообществам свойство трансформировать определенный хаос, точнее, господство случайности, являющееся причиной медлительности развития фауны и флоры, в ускоренное развитие, которое вызывается уже более упорядоченной, то есть целенаправленной политикой приобретения как человеком, так и его сообществами выгоды в своем существовании.
Надежда, в качестве одного из самых важных компонентов самосознания, позволяет переводить предупреждения, даваемые страхом, особенно в социуме в образы, которые при их дальнейшем развитии могут трансформируются в объекты, устраняющие угрозы.
Например, боязнь нового в сочетании со слабостью сознания, как это ни парадоксально, позволяет вовлечь обывателя в движение к неизвестному, если оно обещает ему еще больший комфорт и устойчивость, хотя бы и обманно. Без этого народные волнения были бы невозможны, как и, собственно, сам прогресс.
Таким образом, страх есть предупреждение об угрозе, а надежда – перспектива, позволяющая оценить возможности выхода за пределы угрозы, если таковая имеется, или же - перспектива получения лучшего, то есть надежда может быть откликом на предупреждение, о чем свидетельствует страх, а может быть и ожиданием более приятного и, стало быть, желанного, чем то, что есть.
4. Надежда как провозвестник свободы через воображение.
Свобода для человека возникает не в бездействии, а в постановке целей, разработке путей их достижения и в переходе к действию согласно выработанному плану, но любая цель возникает сначала как возможность, и если эта возможность сулит лучшее или иное необходимое, то эта возможность проявляется первоначально в виде образа желанного предмета или явления, на достижение которого человек надеется в дальнейшем, поскольку пока не видит путей подхода к искомому.
Такого рода конкретизированная в образе желанного возможность, или надежда, предоставляет человеку перспективу освобождения от опостылевшего настоящего путем дальнейшего преобразования надежд в цели, которые позволяют поменять эфемерную свободу надежды на свободу в реализации целей, что делает человека всё более и более независимым от среды и дает ему возможность расширять свою активность на всё большее число сфер.
Образный характер надежды, которая концентрируется в основном на воображении искомой потребности, выполняет роль первоначального отражения в сознании (мозгу) сведений от органов чувств, совмещающиеся с данными из памяти в образы предполагаемого будущего.
То есть человек благодаря информации, воспринимаемой им как возможность изменения ситуации к благоприятной для себя, зависящую от уровня его сообразительности, формирует образ желанного или необходимого, как он считает, объекта для улучшения жизни, создавая для себя перспективу будущего, что может существенно повлиять на эффективность его действий по изменению себя и собственного окружения.
Образность надежды также создает базу для проявления креативного мышления, поскольку креативность состоит в отборе необычных образов, которые вместе с тем могут при некоторой доработке решить поставленную задачу, чего при недостатке данных не могут дать аналитические методы исследований.
Необычные образы отражают поначалу нечто неустойчивое, непредвиденное, незнакомое, что создает положение беспомощности. Однако их можно попытаться перевести в устойчивое и эффективное сочетание в русле новых правил, связывающих то, что ранее полагалось несоединимым, которые открывают новый масштаб и направленность уже не образов, а конкретных решений, где свою роль должно сыграть соображение. Тут сами образы могут подсказать выход к вполне адекватному новому решению, что часто связывают с интуицией.
Таким образом, надежда является одной из основ самосознания человека, делая возможным креативность у человека вследствие отхода его от адаптивного существования к сознательному преобразованию среды для своих целей, наиболее эффективными способами которого могут быть только творческие, позволяющие решать текущие и наступающие проблемы по-новому, а также с меньшей затратой сил и большей выгодой.
Наибольший вклад в творческий процесс изменения реальности и самого человека, а значит, и его сознания. вносит именно воображение, с которым непосредственно связана надежда, так как позволяет подойти к новому и неизведанному в его наиболее простой и понятной форме без сложных формул и запутанной аналитики.
Именно надежда, невозможная без воображения, способна представить будущее не в виде «плотной» реальности (бытие), а в виде «тонкой» материи – виртуальной реальности - в ряде образов, которые основаны на знании уже протекших событий.
Если представить свободу как состояние неудовлетворенности сознания собой, претворяющееся в выработку способов собственного изменения путем воздействия на наличное бытие с учетом его противодействия, то основой этой неудовлетворенности сознания, его стремлений к новому являются непрекращающиеся информационные потоки, пронизывающие всё существо человека, которые он может интерпретировать, обладая самосознанием, различными способами, в меру своего понимания. Тем самым каждый человек неизбежно совершает все время колебания от привычки к разрушению порядка, освобождению от него. Установив одно и приобщившись к нему, он рано или поздно начинает тяготиться им и решается изменить его, как бы ни сопротивлялась этому его внешняя консервативная натура.
В результате появления нового возникают дополнительные связи, расширяется познавательное окружение, что означает непрерывное прирастание информационных потоков, к которым вынужден применяться каждый человек.
Иначе говоря, свобода есть постоянное стремление к освобождению от одного ради созидания другого, не обязательно лучшего, но иного, и как раз надежда предоставляет человеку такую возможность, рисуя ему образ желанного, который, если он реализуется в дальнейшем через цель, сменяется иным образом, задавая ход развитию в своей образной перспективе будущего.
Если условия существования не позволяют человеку полностью господствовать над обстоятельствами, то никто и ничто не мешает ему стремиться к этому, чему не в малой мере способствует надежда: приближение к идеалу есть тоже, в определенном смысле, обретение большей свободы.
[justify]Тем не менее, надежда, проявление которой исходит от неудовлетворенности самосознания человека собой и своим окружением, хоть и является одним из проявлений свободы, не обладает знанием способов изменения реальности для достижения желаемого, в чем состоит ее ограниченность по сравнению с более продвинутым проявлением свободы -
