Один долгий день от рассвета до сумерек

невнятное, в своей кроватке и хлопал синими глазами и когда перед ним возникал, цыкающий языком от умиления, взрослый, то он смотрел на него и на окружающий мир одинаковым, немигающим и безразличным взглядом, не отличая человека от тумбочки, хотя, может быть, это так только казалось взрослым, а на самом деле ребенок четко мог отличить, что перед ним находится живой человек и только притворялся, что для него, что человек, что мебель – это все одно и тоже.
                                       Глава 7
             И вот с тех пор, когда Леше было всего около четырех месяцев от роду, прошло более шести с половиной лет и двоюродный брат Петра вместе со своим подросшим сыном неожиданно, без приглашения, пришел к нему в дом.
                 Хотя Петр и не ждал этой встречи и был к ней не готов, а гости явились так же внезапно, как снег сваливается на голову, где-то в глубине души он был рад видеть Григория, к которому с давних пор испытывал добрые чувства и с которым были связаны приятные, светлые воспоминания детских и, отчасти, юношеских лет.
                У Петра, наконец-то разобравшегося с непредвиденной ситуацией и узнавшего брата, в душе мгновенно поменялся настрой от скепсиса и неприятия до дружелюбия и терпимости. На губах его появилась улыбка и он громко, с воодушевлением воскликнул: 
                «Григорий! Вот это да! Кто к нам пришел! Сколько лет, сколько зим. Я что-то сразу не узнал тебя. Думаю ты это или не ты.
            Заходите, заходите».
                 С Григория сразу же спала его нарочитая невозмутимость, когда он по радушному приветствию и по обрадованному выражению лица Петра определил, что, несмотря ни на что, друг детства ему обрадовался, и он тогда перестал изображать из себя каменного истукана, зашевелился сразу же, выражение лица его мгновенно смягчилось, улыбка сама собой появилась на губах, взгляд потеплел и оттаял, стал более открытым и естественным. 
             Петр, глядя на преобразившегося Григория, машинально подумал:
              «Теперь узнаю Гришу! Сейчас похож сам на себя. Почему сразу-то не узнал?».
              Григорий обрел потерянную уверенность в себе и в ответ на приглашение промолвил с вновь приобретенным достоинством, немного растягивая слова:
               «Спасибо, спасибо. Можно к вам? А то мы без приглашения»
                 «Конечно можно! Какой разговор»
                 «А мы в ваш район приехали по делам и недалеко от вашего дома оказались случайно, ну и решили к вам с Алешой заглянуть на минутку, узнать как тут у вас дела»: произнес Григорий на одном дыхании, как заученную речь.
                Петр выслушал слова Григория рассеянно, в пол уха, и уяснил из речи только то, что каким-то образом Григорий вместе с сыном оказались здесь случайно и по пути решили их навестить.
          Петр произнес, как бы ставя точку на дальнейших разъяснениях Григория: 
             «Ну и хорошо что зашли. Проходите».
            Откуда - то из глубины квартиры послышался женский голос:
                 «Петя, кто там?»
                Петр повернул голову в направлении прозвучавшего голоса и громко ответил:
                 «Григорий с сыном к нам пришли. Иди сюда»
                  «Кто пришел?»
                 «Да Гриша с сыном пришел»
               Из одной из комнат послышался озадаченный и немного изменившийся, ставший более звонким, голос хозяйки:
                   «Кто? Гриша?»  
                    «Да, да, Гриша. Ты что не слышишь? Иди сюда»  
                    «Да иду я уже, иду»
              После переговоров между супругами где-то в глубине квартиры, то ли в одной из комнат, то ли на кухне, послышался какой - то небольшой шум, звуки на несколько секунд усилились, а потом стихли, это, по всей видимости, хозяйка срочно отставляла в сторону свои домашние дела, чтобы привести себя в порядок и выйти встречать гостей.
                                             Глава 8
             В то время, когда Петр отвлекся на переговоры со своей женой, Григорий наклонился к сыну и негромко на ухо ему сказал:
                «Проходи, Алеша, в дом».
                  Но Леша по каким-то собственным соображениям не шевельнулся даже и продолжил стоять с отсутствующим видом на лестничной площадке, ничуть не изменив свое выражение лица и думая отрешенно о чем-то своем, как заправский философ, погруженный в себя и незамечающий ничего вокруг.
               Отец посмотрел на сына внимательно и понял по застывшему лицу ребенка и по взгляду, упрямо смотрящему мимо него, что Алеша, все-таки, услышал его слова и осознает все, что происходит вокруг, а не только витает где-то в облаках, но отчего-то не слушается его.
            Григорий, пришедший в недоумении оттого, что его слова по какой-то непонятной причине не подействовали на сына, легонько надавил ладонью на спину Алеши, чтобы побудить его начать движение. Алеша качнулся немного вперед, но идти вперед, как законопослушный сын, не желал. Вместо того, чтобы проходить в квартиру мальчонка поднатужился, напрягся, набычился и твердо стоял на одном месте, игнорируя желания отца.
             Короче говоря, верноподданнических настроений со стороны сына Григорий не усмотрел даже в самом минималистическом виде.
         Как итог - Леша упрямо застыл на месте, как вкопанный, и, глядя на такое состояние сына, отец невольно оказался в таком же заторможенном состоянии, как бы ему не хотелось иного положения дел.
              «Вот тебе здрасьте. Это что еще он удумал?!»: забеспокоился Григорий.
          Он еще раз, посильнее, надавил на спину сына; Алеша, сдвинутый с места, вынужденно переступил на полшага вперед и снова встал на месте, да еще, к тому же, этот сорванец умудрился быстренько пошире расставить ноги, чтобы лучше сопротивляться внешнему давлению и устойчивее стоять. По всей видимости, готовился основательно отстаивать свои намерения.
              Что там происходило у сына в голове, Григорию было непонятно.
          «Стоит, упирается, как бычок. Этого еще мне не хватало! »
           Григорий, мельком глянув на Петра, наклонился к сыну и тихо, но в то же время стараясь говорить внушительно, прошептал ему на ухо:
               «Алеша, ты что встал ?? Давай двигайся …Проходи вперед! Ну!»
              Но сын, как будто, не услышал его слов и как стоял, не шелохнувшись, так и продолжил стоять.
            Григорий, не ожидавший такого поворота дел, немного растерялся, бросил мимолетный взгляд на Петра и подумал:
              «Что это с ним? Стоит, не слушается, вообще не реагирует на меня, как будто меня здесь нет. Такого еще не бывало. И как раз сейчас! Вовремя Алеша перед Петром свои причуды начал показывать, нечего сказать! »  
               И у Григория непроизвольно включились характерные для него рассуждения с самим собой, ни к месту и ни ко времени, но в данной ситуации он ничего не мог с собой поделать:
              «Может я слишком тихо ему говорю, как-то чересчур     неестественно, не так, как всегда, и сам этого не замечаю?  Чувствует, может быть, что я какой - то не такой, как обычно, вот и не слушается.
          Или по какой-то другой причине так себя ведет? 
          ....Нет, дело, наверняка, во мне и он это чувствует. Это я во всем виноват. Хотел как лучше, а получилось как всегда.
              А мне казалось, что я вроде бы в полном порядке явился сюда и ….перестарался!
              Гордый такой, важный явился, дальше некуда. Надулся с дуру, как индюк. Такой вдруг стал уверенный - уверенный в себе - «Круче нас только перцы»; аж противно, плеваться хочется. 
               Короче, не нужно было себя накручивать перед приходом; был бы самим собой, лучше бы было и тогда такой ерунды, которая сейчас случилась, точно не произошло бы!
             А Лешка все это чувствует и на нем все отражается из-за меня.
         Ладно, фигня; нужно только прийти в себя, встряхнуться, выкинуть всю дурь из головы и будет все в полном упоряде! 
         Наверное, в упоряде каком-нибудь и будет; а будет ли со мной все в порядке, хрен его знает».
             Григорий перевел взгляд на Петра и решительно выбросил из головы все неприятные, да еще и глупые, ненужные в данный момент мысли, которые, как он посчитал, только мешают ему и не соответствуют обстановке и реальности, в которой он сейчас находится.
             «Ладно, все! Забыл о всякой ерунде, что в голову лезет! Все
О,кей; О,кей; окей! …Какой там, нахрен, О, КЕЙ еще?! ... Ладно, пусть будет со мной, что будет! …. Что с Лешкой происходит? ... Дурак я просто, вот и все!» : подумал он.
               Григорий, в глубине души знал, что, то что внутри его - это все его и от него и зависит, а то, что снаружи, в реальной жизни - это несколько иное дело, от него независящее, хотя он знал по опыту, что его мысли и последующее, соответствующее этим мыслям, поведение могут невольно сильно исказить естественный ход вещей и изменить нормальную атмосферу среди окружающих. Все пойдет не как у всех людей, а