Один долгий день от рассвета до сумерек

обратился к хозяевам:
               «Вы не сильно заняты? Мы вас не отвлекаем от дел? А то нагрянули внезапно, не позвонили».
               «Да, нет, не отвлекаете. Так, каждый сам по себе, пустяками разными занимаемся. Дела, конечно, всегда какие-нибудь есть. Как без них».
              «Да, дела всегда найдутся. Мы на минутку зашли. Извините, что побеспокоили»
            «Да за что извиняться, ты что Григорий! Хорошо, что зашли.  Не виделись уже сто лет»
                 Григорий сказал:
              «Хотел Алешу с вами познакомить, с вами то он еще не знаком, никогда вас не видел»
              Петр воскликнул живо:
              «Как так он нас не видел?! Мы же были у вас, когда он только родился!»
        Григорий сказал: 
           «Так это когда было! Вы его видели, а вас-то он как видеть мог? Тогда он еще никого не различал»
             Петр ответил:
             «Это точно».
               Алеша стоял, никак не реагируя на высказывания, звучащие у него над головой, как будто это не про него ведут речь, как бы говоря всем своим внешним видом:
                «Говорите, говорите. Трещите, трещите! Я вас все равно не слушаю. Все, что сейчас вокруг меня происходит – меня не касается, я сам по себе, а вы, взрослые, там сами по себе; болтайте что хотите, мне до этого нет дела».
                                     Глава 14
               Хозяева и Григорий стояли напротив друг друга и   эмоционально переговаривались и перед Григорием стоял сын, как преграда и сдерживал проход отца в квартиру, а через сына отцу никак невозможно было переступить.
           Григорий, положив руки на плечи Алеши, старался активно и горячо поддерживать разговор, вынужденно играя роль, чересчур увлеченного разговором, собеседника и в основном обращался он к тому из хозяев, кто сам больше всего был увлечен разговором и таким человеком была Марина. Но такая ситуация, как понимал Григорий, не могла длиться вечно.
            Григорий не знал, как в данный момент поступить, а главное не ведал, как себя поведет сын и что можно от него ожидать.
              Вступать в пререкания с Лешей сейчас не имело никакого смысла, и Григорий в нерешительности поневоле застрял вместе с сыном на одном месте, чувствуя себя в глупом положении, ведь их пригласили в дом, а они по непонятной причине не проходят внутрь квартиры. Со стороны это выглядело странно и даже некрасиво, как будто Григорий напрашивается на повторное приглашение. 
                       Григорий только надеялся на то, что в это время пока идет беседа Алеша сам по себе адаптируется и вся эта ситуация нормализуется. 
             А, меж тем, встретившиеся после долгой разлуки родственники не могли наговориться, с секунды на секунду ожидая каждый со своей стороны, что сейчас войдут уже и продолжат беседу в квартире, а сейчас просто временно стоят здесь, так как завязалась чересчур занимательная беседа и ее невозможно ничем остановить, такая она уж чересчур увлекательная, так что и оторваться от нее нельзя.
            Григорий отрешенно и, в тоже время, изучающе смотрел на брата и в какой-то момент лицо Петра приняло недоуменное и оттого немного комичное выражение, наверное, все из-за того, что они все еще толкут воду в ступе, разговаривая о всяких пустяках в тамбуре, вместо того, чтобы давно уже удобно расположиться в квартире.
            И тогда Григорий мысленно подмигнул ему и про себя стал ему вещать с назиданием, скрывая улыбку:
                 «Вот так-то! А ты как думал? Все тебе просто в этой жизни? Все тебе хиханьки, да хахоньки? Нет. Не тут-то было! Вот взять нашу беседу, например!
              Спугнешь и хлоп, и нет ее, такой увлекательной и интересной беседы, исчезла она и как не стараешься, а она больше не повторяется. Иди, свищи в поле, ищи ее, да что толку, все конец, она пропала и навсегда. Будешь потом от этого страдать, по ночам не спать. Нет уж, спасибо, лучше пока здесь беседовать, чтобы удачу не спугнуть.
             Единственное, что меня беспокоит так это то, как бы мне эту мысль донести до Марины и Петра. Вижу по их глазам, что они ничего не понимают. Они достойны большего. Я им сейчас постараюсь все разъяснить.  А то они, наверное, не догадываются даже какая беседа у нас увлекательная тут на маленьком пяточке происходит. Вон, пялятся друг на друга и на меня, как, пардон, бараны на новые ворота. Извините, конечно, за такое сравнение. Но, вы, уважаемые родственники, как-то подозрительно хлопаете глазами, счастья своего не понимаете, где вы еще так хорошо проведете время с таким замечательным собеседником, как не тут.
         ….. Наверное, они все-таки не такие креативные, как я. А я такой креативный, что пробы на мне негде ставить.
          А чего казалось бы им, неженкам, здесь может не нравиться, не дует, испарина на мне только выступила, глаза пот застилает, вот и все, экая беда. Ради хорошей компании потерпим.
        И, вообще, как мило и доброжелательно мы тут стоим, беседуем, даже идти некуда не нужно. Поймите это наконец.
             Мне вообще здесь понравилось! Да, я понял это окончательно только сейчас.
             А чего куда-то идти, пороги обивать, ноги топтать и тут хорошо! Не пойду и все! Пусть и не уговаривают уйти с такого замечательного места, злыдни такие, я тут полностью освоился.  Жить, правда, окончательно здесь в этом тамбуре я еще пока не готов, присматриваюсь только, притираюсь, но пару часов могу запросто, с легкостью здесь простоять и проболтать, никто не остановит мою трель, птицы мне обзавидуются. Давайте устроим словесный марафон, кто кого переговорит. Замечательная мысль! И время незаметно пройдет; может и вам здесь также понравится, как и мне.
         Тут и поселитесь! А чего?
              А я на это время в вашей квартире как-нибудь, ради вас же самих, с душевной горечью размещусь, хоть мне здесь и больше по нраву, но ничего, потерплю как-нибудь и в вашей квартирке, пока вы в тамбуре будете кайфовать, от счастья тут кувыркаться, на голове ходить, вытолкав меня в свою несчастную хату с такого замечательного места».
                                           Глава 15
                 Марина во время разговора краем глаза наблюдала за мальчишкой и наконец, пришла к выводу, что ребенок оттаял, так как он все время смирно стоял возле взрослых.
                А чего она ожидала? Что он будет бунтовать? Кривить лицо от беззвучного плача или биться в истерике? Взывать к справедливости или к своей маме? Или как-то по-другому показывать свое негодование и возмущение? Нет. Леша смирненько стоял возле отца, как паинька. А что было у него на душе никто не догадывался, да и он сам о том, что у него творится в душе, не знал, не ведал, он просто жил себе, как Бог на душу положит и так же поступал по внезапным порывам своей души, действуя по своему усмотрению, кроме тех случаев где ему указывали взрослые, как поступать и что делать.
              Но в данный момент времени внешне он вел себя прекрасно и достойно, как истинный юный джентльмен, и представлял собой лучший образец воспитанного молодого человека, даже слишком молодого, когда-либо стоявшего на пороге этого дома. Так, по крайней мере, хотелось верить его отцу, если бы он крепко закрыл глаза на все происходящее вокруг него, забыл бы обо всем на свете и слепо доверился бы одному только Всевышнему. И приблизительно так же хотелось верить в Алешу еще одному человеку, присутствующему здесь, – Марине.
             Она, увидев такое примерное и смирное поведение ребенка, решилась обратиться к нему снова:   
                  «Лешенька, пошли к нам домой. Там тебя твой братик ждет уже, не дождется.  Сейчас будете играть с ним в игрушки и конфетами угощаться.
                    Ты конфеты любишь?»
                   Ребенок проглотил слюну от искушения и утвердительно кивнул головой чуть ли не целых два раза или, точнее сказать, один раз кивнул полностью, от души, а один раз - не совсем полностью; можно сказать, скромно соблаговолил кивнуть во второй раз.
                  «Во! Дело идет! …. Марина свое дело знает»: вальяжно подумал Григорий, мысленно вытирая пот со лба.
                  «Не прикопаешься, мастер, что тут сказать. Знаток! Супер-пупер мастерица! Мне и париться не стоит при таких выдающихся успехах Марины, а то я аж вспотел, бедняга, от напряга такого невозможного»: с самоиронией обронил про себя Григорий.
              Короче, пока что Алеша не посрамил образ смирного и воспитанного молодого человека в глазах своего отца, ревностно наблюдающего за сыном.
            Марина перевела взгляд на Григория и с твердостью и уверенностью произнесла фразу, которая давно вертелась у нее на языке:
               «Григорий, давайте, проходите уже в квартиру. А то в тамбуре стоим, разговариваем»
                                         Глава 16
              На лице Григория появилась легкая тень, он стал серьезным, но не смог отказать себе в иронии прежде всего над самим собой и мысленно со всей строгостью обратился к хозяйке, благо, что она его не могла слышать:
             «Негоже гостей у порога держать! Держат тут, понимаешь, у порога! Зайти не дают. Мы желаем зайти, даже можно сказать,