И он через сопротивление:
«Что я должен сделать?
– Лично этому содействовать своим невмешательством
– И что будет?
– Пусть это будет первый встречный
– Почему он?
– Только крайности тебя излечат
– Да будет так», – кусая от боли губы, сжав что есть силы зубы, глядя на происходящее со своей супругой, наконец, увидев воочию то, что в самых страшных снах каждую ночь видел, перегорев в себе, обретёт мудрость Гханы.
Но реальность всё-таки не так сказочна и фантастична, и Радар далеко не ревнивый супруг того милейшего создания, что не отменяет того, что на месте её супруга обязательно будет ревнивый супруг, а нечего ей быть так заглядуще любопытной.
– Я свидетель твоих публичных действий. – С долей жёсткости и я не намерен отступать от своих слов, даёт ответ Радар, не отводя своего взгляда от этого дерзкого типа. – Как я располагаю их понимать, то сказанное в публичной плоскости взаимоотношений, предполагает и публичный ответ на свои действия. Я жду! – Радар требовательно смотрит на своего визави.
– Да пошёл ты! – через губную дрожь бросился этими словами этот тип. И как итог. Он всего лишь пыль, проекция своих слов. – М-да. Интересная подошва у его сапог. – Глядя на этого типа со стороны протянутых ног, приметливо заметил Радар, перенаправив мой взгляд в сторону того места, где я уронил очки и, пытавшись их нащупать, нащупал на тротуаре специфические продавленности.
– Я должен проверить. – Хватая с барной стойки очки и цепочку с медальончиками, я чуть ли не бросаюсь вон отсюда. А если точней, то так наскоро, чтобы не забыть и не передумать направляюсь до места моей встречи с Алисой. Где, присев на корточки, снова нащупав и заодно разглядев, и нашёл физические продавленности на асфальте в виде отпечатка протектора подошвы чьей-то обуви. Видимо, когда заливали асфальтом эту часть тротуарной дорожки, кто-то по недосмотру дорожных рабочих и самого себя, не заметил ограждения и вступил в асфальт, тем самым оставив для всех на долгую память свой след в истории укладки этого асфальта.
Но я заглядываю глубже, чем это представляется.
– И что это может значить? – задаюсь этим вопросом я, прокручивая в руках, как чётки, вдоль медальончиков цепочку Алисы.
– Извините, вам требуется помощь? – как-то неожиданно для меня, хотя, когда так углубишься в себя и задумаешься, то любое внешнее вмешательство будет неожиданным, до меня сверху донёсся вопрос. Я поднимаю глаза, и вижу стоящего рядом со мной человека в плаще и обстоятельствах своего делового представительства, во взгляде которого на меня проскальзывает не только интерес, но и лёгкая ирония, которая зиждиться на отличном знании человека и его пороков, и для него этот заданный им вопрос есть всего лишь повод заговорить со мной, кто не слишком отличается от других людей, и он уже может составить обо мне предположительную картину моего мира и что меня волнует. И только интерес понаблюдать за тем, как я попытаюсь объяснить эту картинку моего мира со своей позиции и остановило его рядом со мной.
Так что мой ответ ему был несколько груб. – А вы кто? – задаюсь я вот таким вопросом, предполагающим этому типу не лезть не в свои дела и идти своей дорогой.
На что тот реагирует самым противоположным образом. Его такая моя позиция только умиляет и чуточку смешит в глазах. И теперь, когда я его таким дипломатическим способом послал куда подальше, он своим долгом считает, обозначить всё то, что тут со мной происходит, своим первоочередным делом.
– Я адвокат. – С таким значимым самомнением и пиететом себя обозначил этот тип, что я сразу и не понял, на что этот тип рассчитывает в мою сторону, так себя подчёркивая. Я что, должен его за это теперь чтить и сильно уважать?
– И что? – спрашиваю я его.
– Разве вам не нужен адвокат? – а вот теперь удивляется так называемый адвокат, и при этом достаточно искренне. Что в свою очередь вызывает у меня недопонимание того, что тут происходит и чего этого, самозваного адвоката, так видоизменяет от удивления.
– Как-то об этом не думал. – Не слишком категорично, в некотором роде с компромиссом отвечаю я.
– А не мешало бы. – Заметил адвокат.
– И зачем? – спрашиваю я.
– Всем нужен адвокат. – Убеждённо заявляет адвокат. И его убеждения зиждутся, как это по нему можно заметить, не на том, что такова его специфика профессии и жизненного определения, где он на мир смотрит через фокус юридических тонкостей разметки жизненного пространства, а это в нём живёт в форме идеологического принципа, которому он чётко следует. При этом у него для обоснования этих своих взглядом на жизнь имеется доказательная аргументация, а не одна лишь слепая вера.
– Человек ведь является свидетелем не только своей жизни, но и жизни людей рядом с ним проживающих, то есть предпосылок и причин смерти. А любая смерть всегда требует своего вскрытия для выяснения причин её возникновения. А вот здесь и нужны будут услуги адвоката. – Вполне логично разъяснил свою необходимость адвокат вашей судьбы, как по следам его рассуждений мне решилось.
И я даже понял, на каких основных принципах и какими алгоритмами он работает с подследственными своей судьбоносности. – Ведь что есть по своей сути судьба? Это принятие неизбежного. А если это так, то на этот счёт давно всё прописано, по своим стадиям принятия неизбежного. Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Первые две стадии я как-то незаметно проскочил, и сейчас наступает стадия торга. И что интересно, он будет мне предлагать? – вопросительно посмотрел я на адвоката.
А тот уже приметил и прочитал во мне все эти мои сомнения и размышления, и исходя из них начинает действовать, переведя свой заинтересованный взгляд на отпечаток подошвы ноги на асфальте.
– Значит, идёте по чьему-то следу. – Делает вот такой вывод адвокат из моей близости к этому отпечатку подошвы обуви чьей-то ноги. Что до удивления наивно слышать, учитывая хотя бы факт происхождения этого следа. Он уж точно не возник не сегодня, не вчера и не позавчера. А только на момент укладки этого асфальта. И для этого не нужно обладать проницательностью ума.
Но вот только я одного не учёл, умения этого юридического лица так вывернуть представляемую реальность, посмотрев на неё взглядом иной фокусировки, что ты начинаешь смотреть на факты с акцентированием не на реальность, а на сопутствующие ей допущения.
– Как думаете, кому принадлежал…хотя будет корректней сказать, что принадлежит – мы же не будем утверждать, что отражатель этого своего следа почил в бозе – этот след? – адвокат сбивает все мои прежние, предвзятые к нему мысли, переводя всё моё внимание к этому, не рассматриваемому ранее фактору. И вот чёрт! Я только сейчас замечаю, что оставленный на асфальте след, по своим размерам маленький, скорей всего, принадлежал женской ноге.
И только я натолкнулся на эту мысль, как адвокат уже её озвучивает. – В самых запутанных и сложных случаях всегда ищите женщину, как подсказывает моя адвокатская практика. – Усмехается адвокат, смотря на меня каким-то таким подковыристым взглядом, как будто я всё знаю о той, кому принадлежит этот след, и я это по каким-то только мне известным причинам скрываю. А когда меня ложно в чём-то обвиняют и подталкивают и не пойми к чему, то я начинаю раздражаться и гневаться (так у меня первые две стадии принятия неизбежного поменялись местами).
– Ну, если это так, то это точно не наше дело. – Заявляю я, поднимаясь на ноги.
– Вы так на это смотрите? – многозначительно так, определённо на что-то во мне выделяющееся намекая, говорит адвокат, не сводя своего прицельного взгляда с моей переносицы.
– Именно так. – Закрепляю я своё утверждение.
– Если это ваша позиция, а вы, как я вижу по вам, человек проницательный и не разбрасывающийся в пустую словами, то я вынужден принять вашу точку зрения. – Говорит адвокат, не без сожаления бросив взгляд на след на асфальте и добавив. – А всё-таки интересно было бы знать, куда она так спешила. Кто знает, может это золушка убегала, потеряв здесь свою туфельку, а может всё гораздо драматичней, мечтательница застряла здесь в своей погоне за счастьем. Но раз вы так настаиваете на конфиденциальности этих знаний, для которых нет срока истечения давности, а они и сейчас имеют своё определяющее для носителей этой подследственной информации значение, то оставим здесь всё как есть. – На этом, наконец-то, заткнулся адвокат, так изловчённо и передёргивая реальность, меня укоряя в сокрытии фактов какого-то судьбоносного происшествия с носительницей этих туфелек, где она убегая от опасности или же наоборот не успевая за своим счастьем, потеряла часть себя здесь, вляпавшись в асфальт.
[justify]И если бы я не был таким эгоистом, то адвокат, за чьими плечами имеется огромный опыт нахождения в людских поступках всех видов заинтересованности, больше конечно, корыстной, мог бы выйти на след оставившей этот след бегуньи.